Восьмидесятый градус - Попова Елена
Во время или после каждой абсурдной ситуации со странными коллегами я вспоминаю хороших людей, которых знаю. Грустно, на самом деле.
25 Ноября
В последнее время с утра регулярно ем апельсины, их часто дают. Всё это на фоне вчерашнего рассказа коллеги: в комнате, где они хранятся, завелась плесень, и пришлось срочно их рассортировать – что-то выкинуть, что-то отдать на съедение. Уже установлена закономерность, что свежие фрукты начинают давать, как только срок хранения подходит к концу. По-моему, что-то в этом есть. Мы везли свежие фрукты, но получаем их всё равно не очень свежими ради того, чтобы съесть позже. Наверное, это того стоит.
Свершилось – взяла у химика кресс-салат в семенах, у одного биолога дыню, у другого – арбуз и посадила себе в пустующий горшок. Теперь у меня в каюте опять есть жизнь, помимо меня!
Ретроспективно пишу, что в тот день многое было впервые, и это прекрасно. Во-первых, благодаря цветочным делам я побывала в каютах у людей, получила много впечатлений. У женщины-химика всё лаконично, прибрано, аккуратно. У младшей из биологов всё сделано для растений, а не для человека в каюте! Например, там страшная по моим меркам жара ±26 ℃, окно закрыто шерстяным одеялом, сверху занавеска прибита степлером к стене – чтобы тепло не уходило (да, на иллюминаторах даже в каютах мощная наледь, выглядит эффектно, так и представляешь себе окно в каюте полярного исследователя); самая удобная часть стола, куда можно сесть, задвинув ноги под столешницу, занята настоящей теплицей, потому что именно там у нас находятся батареи. Над диваном в ряд стоят луковицы в банках – свет так красиво бликует на них, что я позже зашла и сфотографировала. Не перестаю удивляться тому, насколько по-разному люди обустраивают свои временные жилища. Видела ещё несколько кают: мой сосед-коллега взял с собой очень много вещей, и вся каюта плотно завалена ими. Тот гидрофизик, с которым я много общалась в самом начале экспедиции, видимо, навсегда сохранил солдатские привычки – ничего лишнего, никакой персонализации, кровать идеально заправлена, только в холодильнике закуска. Ещё в предыдущей экспедиции мне пришла в голову идея сделать фотопроект – серия фотографий по две: портрет и фото каюты. Если наберусь смелости, сделаю тут.
Во-вторых, я впервые вышла на лёд, чтобы почистить дыру в льдине, через которую мы кидаем пробоотборники. Дыра эта большая, и мы всемером чистили её: резали и кололи лёд, вытаскивали льдины, вылавливали сачком шугу. Для меня это было даже весело: просто физически поработать с мужиками. Конечно, какие-то тупые шутки в мою сторону слышались, в первую очередь от заместителя, который, как я поняла, ответственен за обстановку в коллективе, настрой людей. Иногда можно и такое поделать: все работают заодно, дружно, распределяя обязанности, на результат. Я работала, предвкушая ещё более приятную сауну, чем обычно.
На этом интересные моменты не закончились – вечером была лекция про рации, которыми пользуются на борту. У меня её нет – слишком много лишней информации, а на работу я и сама прихожу. Не хочу, чтобы мои коллеги меня доставали ещё и таким способом. Лекция ледовика была интересной, человек явно очень сильно этим увлечён. Кстати, на собраниях он часто вместо работы начинает рассказывать о том, с кем удалось связаться по радиосвязи, над ним все смеются.
26 Ноября
Как же надоело писать и думать про ужасных коллег! Но вот опять: старший швырнул стул в лаборатории (в сторону, не в меня), потому что я, видите ли, не убрала куртку с этого стула по его просьбе. Младший просто стоял рядом с ничего не выражающим лицом (вечером, когда мы все ненадолго собрались, мельком выразил сожаление насчёт того, что мы плохо функционируем как команда). Скоро они вышли оттуда, сразу же пришёл начальник – я дрожала после столь бурного выражения эмоций, но поняла, что стоит поделиться, тем более стул с курткой всё ещё валялся рядом. Он сказал, что подобных вспышек не замечал, но поговорит с ними. Не уверена, что это что-то изменит, но рассказывать людям надо!
Тем временем есть и хорошее: прислала человеку на суше кое-какие тексты, написанные здесь, – сама ему анонсировала, потом страшно было отправлять. Пришлось удалить два предложения, и уже от этого мне плохо, но, кажется, я перестраховалась. Он всё прекрасно воспринял, думаю, дам почитать целиком, когда вернусь. Смотрела «Тот самый Мюнхгаузен», и неожиданно слёзы накатывали на глаза, хотя вначале персонаж вызывал отвращение в контексте общения с коллегами – опять проблемы с эмпатией, капризы, неумение слышать людей, кидание вещами (в людей) как акт выражения эмоций. Понятно, что не надо так смотреть все фильмы, но я была в таком состоянии, что по-другому не могла.
27 Ноября
Сегодня день ежемесячной вечеринки, и наш главный отменил работу. Ещё и из-за того, что холодно работать (сейчас около –38 ℃). Мне, конечно, сложно смириться с переменой планов, ведь теперь следующий отбор материала будет не скоро. Но сегодняшним утром было какое-то новогоднее настроение, ощущение настоящего выходного (хотя я знала, что буду, например, одна чистить наш огромный грязный пробоотборник и ещё делать много всего). Я сознательно проспала завтрак и по традиции пошла в столовую, чтобы взять батон и что-нибудь из холодильника к кофе, который могу сварить и в лаборатории (это blessing [7], честное слово! Без кофе здесь никуда), но обнаружила, что дверь закрыта. Пошла в буфет ночной вахты – всё ещё не знаю, можно ли нам, науке, им пользоваться, но вроде бы все ходят туда и даже устраивают вечеринки, – но там были только сушки, я ушла ни с чем. Стало как-то тревожно – хочется иметь доступ хоть к какой-то еде в любое время (как бывает на других кораблях), а не только по расписанию. Надеюсь, что столовую закрыли только в праздничный день, может, готовят что-то. Правда, вчера на собрании как-то мельком упомянули, что мы слишком много едим, по словам команды, – возможно, это связанные явления. А на завтрак я съела яблоко (единственная еда в каюте) с витаминами и кофе.
Пришла на полдник: там прекрасный mille-feuille [8], все добрые и расслабленные; в очереди за кофе ледовик поинтересовался, как там мой алоэ, – очень мило. С одной стороны, очень правильно такой день организовывать раз в месяц, отдыхать тоже нужно. Но к вечеру всё это превращается просто в пьянку, и на следующий день никто не может работать. К счастью, в прошлый раз я всё пропустила на станции, а в этот, видимо, придётся сидеть в каюте.
Дошла до того, что рисую акварелью плакат с надписью "Palais d'amour". Услышала эту песню на дорожке – не помню чья. Не то чтобы это особенно прекрасная песня, просто я решила создать себе напоминание о том, что живу во «дворце любви». Схожу с ума, наверное, – но весь негатив в этой экспедиции высасывает из меня жизнь, и нужно прилагать больше усилий, чтобы помнить о том, что вообще-то люди добрые и хорошие и моя жизнь не отвратительная, а совсем наоборот. Пока не знаю, куда повешу.
Вечером. Первая ушла с праздничного ужина: неловко и какое-то чувство вины, кажется, что я должна наслаждаться и сидеть там просто потому, что все сидят. Глупо. Помылась новым шампунем, сделала маску, досмотрела фильм Unmarried Woman 1978 года. Как же классно одевались в семидесятые! Хочется теперь так же (хотя я сейчас примерно так и одета – в расклешённые штаны и длинную рубашку). А вообще фильм понравился, какой-то добрый. Опять восхищаюсь своим умением подбирать фильмы под день. А плакат повесила над кроватью.
28 Ноября
Сегодня день рождения папы. Продолжаю читать комикс Fun House, почти целиком посвящённый отношениям с отцом и вообще его фигуре – не как таковой, а конкретного отца. Но думаю не про это – интересно, каково это – иметь родителей-интеллигентов? Вырастаешь ли ты в лучшего человека? Почему-то кажется, что да. «Минусом» идёт осознанность родителей: например, появляются всякие депрессии, необходимость терапии, в то время как у условных деревенщин (мои родители скорее из таких) все проблемы материального плана и никогда не в голове. Хм, но, будучи ребёнком таких людей, ты вырастаешь и всё равно идёшь в терапию, не проще ли сразу с детства рефлексировать? Так что всё-таки у условных интеллигентов есть фора.
