Василий Головнин - Путешествие шлюпа Диана из Кронштадта в Камчатку
* * *
1 ноября поутру ветер, утвердясь на румбе NWO, дул свежо и ровно. Погода была ясная и отменно холодная, так что лужи и канавки замерзли. Изредка показывались облака, которые быстро неслись по ветру, — все сии знаки предвещали продолжение благополучного нам ветра. Лоцмана, утверждаясь на своих признаках, уверяли, что NO ветер продует долго.
Портсмутский рейд наполнен был судами, давно ожидавшими попутного ветра для выхода из Канала {56}, и все они начали готовиться к отправлению; мы также, со своей стороны, не потеряли времени и не упустили воспользоваться сим благоприятным случаем. В полдень приехал к нам лоцман, а в час пополудни, окончив все мои дела на берегу, я возвратился на шлюп и привез с собою из академии наши хронометры.
В 4 часа после полудня мы снялись с якоря и пошли в путь. В 6 часов вечера миновали все опасности и были на чистом месте в Канале. Тогда я отпустил лоцмана.
Сначала я имел намерение взять лоцмана до самого мыса Лизарда{57}, так, как все наши военные суда прежде делали. Зимнее бурное время, краткость дней, туманные погоды и господствующие в Канале западные ветры в сие время года требовали сей нужной осторожности: идучи Английским каналом, надобно всегда быть готову и держать себя в состоянии войти удобно в безопасный порт в случае крепких противных ветров; но чрезвычайная цена (30 фунтов стерлингов), которую лоцман требовал, заставила меня несколько подумать, взять ли его или нет. Наконец я расчел, что состояние атмосферы и другие признаки, с коими начался попутный ветер, предвещали продолжение оного и что, в случае перемены ветра, я могу зайти в три главные английские порта Канала (Портсмут, Плимут и Фальмут{58}). Входы в них мне довольно хорошо известны, так что если бы и лоцмана не выехали, то войти в оные можно бы было безопасно. Потому я решился сам вести судно Каналом, не платя лоцману 300 рублей по тогдашнему курсу.
Сверх того, я имел другой особливый предмет в виду; по положению морей, коими нам плыть надлежало, мы должны были по необходимости нередко плавать у опасных берегов и входить иногда в нехорошо описанные или и совсем неизвестные гавани без лоцманов. Следовательно, нужно было заблаговременно показать команде и приучить ее видеть, что не всегда мы можем прибегать к помощи лоцманов, а должны часто сами на себя полагаться.
Второе число ветер продолжал дуть нам попутный. Погода была облачна, иногда шел дождь. На следующий день (3‑го числа) на рассвете, в 7 часов утра, открылся мыс Лизард. Лизард, южный мыс Англии, был последней европейской землей, нами виденной. Нельзя было не приметить изображения печали или некоторого рода уныния и задумчивости на лицах тех, которые пристально смотрели на отделяющийся от нас и скрывающийся в горизонте берег.
Из четырех случаев моего отправления из Европы в дальние моря я никогда не оставлял ее берегов с такими чувствами горести и душевного прискорбия, как в сей раз. Даже когда я отправлялся в Западную Индию{59}, в известный пагубный, смертоносный климат, и тогда никакие мысли, никакая опасность и никакой страх меня нимало не беспокоили. Может быть, внутренние, нам непостижимые, тайные предчувствия были причиной таковой унылости духа; а может статься, продолжительное время, в течение коего мы должны были находиться вне Европы и в отсутствии от родственников и друзей и необходимо должны неоднократно встречать опасности и быть близко гибели, рождали отдаленным, неприметным образом такие мысли при взгляде на оставляемый берег.
Ветер от О, постепенно усиливаясь, произвел чрезвычайное волнение и к ночи дул жестоким образом, при пасмурной, облачной погоде с дождем. В ночь ветер отошел к NO и дул шквалами с такой же силой, как и прежде, отчего волнение сделалось гораздо опаснее, и около полуночи шлюп, продержавшись слишком много на ветру, попался между волнами. Тогда качало его с боку на бок несколько минут ужасным образом; все снасти и ядра из кранцев{60} покатились по деку. В сие время валом оторвало с левой стороны висевшую на боканцах{61} пятивесельную шлюпку, самую лучшую из всех наших гребных судов.
Через полчаса после того шестивесельную шлюпку, висевшую за кормой, также оторвало было.
Мы скоро ее опять приподняли и укрепили, однакож волнением много повредили оную. Кроме того, что через сии два случая мы потеряли совсем одно из наших гребных судов и повредили другое, они лишили команду большого количества свежей капусты и другой зелени, заготовленной мной для них в Англии, которые, за неимением места в шлюпе, были сложены в шлюпках.
Ветер стал смягчаться о полудня 4‑го числа. 5‑го числа во все сутки ветер продолжал дуть умеренный; погода была облачна. Сего числа после полудня мы встретили американское купеческое судно, у которого корма была обтянута парусиной; надобно полагать, что валом ее повредило в прошедший шторм.
В ночь на 6‑е число ветер дул умеренно и тихо до полуночи 10 ноября. Почти во все сие время погода была немного облачна. Иногда было пасмурно и шел дождь, однакож не часто. Во весь почти день у нас было в виду одно купеческое судно, однакож мы не знаем, какое оно.
С полуночи 10‑го числа погода стояла иногда облачная, изредка с дождем, а большей частью было столько ясно и чисто, что нам всегда удавалось делать нужные астрономические наблюдения.
Около полудня 12‑го числа ветер стих, и наступил штиль. Сего числа мы поймали две черепахи; одна из них была очень велика, но у нас никто не умел их приготовить, Я предложил мясо и жир, все вместе, сварить просто в супе, отчего вышла такая странная, наполненная жиром похлебка, что многие из наших молодых господ скоро почувствовали следствие сего блюда, беспокоившее их целые сутки. Впрочем, это надлежало приписать нашему неискусству в поваренной науке, а не действию черепашьего мяса, которое составляет одну из самых приятных и здоровых свежих морских провизий.
До сего дня производилось служителям всякий день по фунту свежего мяса на человека, кроме последних двух дней, в кои было произведено по полуфунту, пополам с солониной; свежего мяса, взятого из Англии, нам стало на 12 дней.
15‑го числа на рассвете, в 6 часов, открылся нам остров Порто — Санто{62}. Увидев Порто — Санто, я стал держать прямо на восточную оконечность острова Мадеры{63}. Ветер от N продолжал дуть умеренно и с одинакою силою во все сии сутки. Пользуясь оным, мы шли под всеми парусами. Волнения почти совсем не было. Но, к крайнему нашему неудовольствию, мы видели, что «Диана» более 8 узлов не могла итти. Следовательно, можно сказать, что 8 узлов было для нашего шлюпа самый большой ход, какой только образ его строения позволял ему иметь. Между Порто — Санто и Мадерой мы видели большого кита.
