Фаддей Беллинсгаузен - Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 1820 и 1821 годов
Когда мы находились близ рифа, бесчисленное множество пингвинов окружало шлюпы. Стадами плавающие киты обращали особенно внимание наше; большая крутая зыбь разбивалась о их спины и производила такую же пену, как разбиваясь о камни; воздух над ними был наполнен водяными фонтанами. Таковое явление видели мы в первый раз, ибо до сего времени всегда встречали китов поодиночке, или по два и по три вместе.
Зыбь, лучше сказать, толчея водная, шла от NW чрезвычайно великая; мы заметили, что брызги с вершины волн кидало в противную сторону их направления, как будто бы от противного ветра, но как тогда было безветрие, то мы заключили, что быстрое течение моря само по себе производит сие действие; оно нам много способствовало избегнуть очевидной опасности, в которую ввергло нас неведение о существующих берегах.
В 11 часов тихий ветр задул от SW, мы тотчас сим воспользовались и взяли курс на NW. Хотя к полудню ветр довольно засвежел, однако, мы полным бейдевиндом имели ходу только полторы мили в час, ибо величайшая зыбь с носу шлюпа производила такие сильные удары, что все вооружение было в большом потрясении. В самый полдень на короткое время открылись в мрачности четыре острова, те самые, которые мы накануне описали. Широта места нашего была 60° 8 13" южная, долгота 56° 15 3" западная; мы шли на NW до четырех часов, тогда пасмурность прочистилась и открылся остров, от которого большая мель выдается в море, и потому я вновь взял курс к востоку, в параллель сего берега, и имел намерение осмотреть только северо-восточную оконечность оного. Ветр дул тихий от юга, т. е. с берега, и мы почувствовали сильную вонь, такую же, как на острове Завадовском, быв между множества пингвинов. С девяти часов стемнело, я убавил парусов, чтобы иметь сколь возможно менее хода, с утра вновь увидеть сей берег, и потом продолжать путь далее.
29 генваря. Ночью пингвины, во множестве вынырнув из воды, перекликивались около шлюпов. С утра небо покрыто было темными облаками, а к вечеру густою мрачностью. При рассвете увидели берег, но горы закрыты были густыми облаками; мыс сего берега к востоку отрубист. В 6 часов утра все горы очистились от облаков. Художник Михайлов изобразил вид острова с великою точностью. Весь остров состоит из хребта гор, вовсю его длину продолжающихся, и казалось, что между оными много острых холмов, отделенных лощинами; на западной стороне — особенно высокая гора; весь остров покрыт снегом, одни только крутые места и скалы при взморье чернелись. К западу и северо-западу от острова мы видели много островершинных черных камней сверх воды, и сильный бурун разбивался о подводные каменья на расстоянии восьми и девяти миль от берега, так что для мореплавателей приближение к сему месту весьма опасно. Остров имеет направление OtN и WtS, длиною двадцать шесть, шириною около девяти, в окружности, около шестидесяти одной мили; средина в широте 61° 8 10" южной, долготе 55° 21 западной; я назвал сие обретение наше островом адмирала Мордвинова.[366] От восточной оконечности острова Мордвинова к О — малый высокий остров, который склоняется ниже к востоку, и находится в широте 61° 4 10" южной,[367] долготе 54° 45 западной; в окружности имеет три мили. Сей остров я назвал Михайловым,[368] в воспоминание искренней ко мне приязни капитан-командора Михайлова.
Далее от восточного мыса острова Мордвинова, в пятнадцати милях на OSO, еще остров, также покрыт снегом; на западной стороне высокая гора, направление оного NOtN и SWtS, длина десять миль, в окружности двадцать семь миль, широта 61° 13 20" южная, долгота 54° 24 30" западная; сей остров я назвал островом вице-адмирала Шишкова.[369]
В полдень мы были в широте 60° 51 47" южной, долготе 54° 39 западной. Вскоре ветр засвежел, настала густая пасмурность, пошел снег и закрыл от нас берега. Мы взяли у марселей по рифу и привели в бейдевинд на OtN. Сим курсом шли до вечера. Зрение наше по причине снега и дождя не простиралось далее полутора мили, когда сделалось совершенно темно; взяв еще по рифу у марселей, мы поворотили и пошли назад.
30 генваря. С полуночи опять поворотили в n0 четверть, дабы осмотреть, нет ли еще островов по сему направлению. В 4 часа утра ветр начал крепчать и мрачность сделалась еще гуще; вскоре ветр усилился до того, что мы с большим трудом закрепили паруса; спасли их и остались под одними штормовыми стакселями. В сию жестокую бурю малые голубые и пестрые бурные птицы, погодовестники и альбатросы укрывались между волн. Пополудни мы видели несколько черных бурных птиц и мандаринов. К вечеру ветр смягчился. От шторма лопнули две кницы, одна близ средины, а другая против бизань-мачты, и обе оказались гнилы.
Беспрестанное выкачивание воды из шлюпа производило большую сырость и в короткое время могло быть пагубно для здоровья служителей, которые уже четырнадцать недель находились в сыром и холодном климате южного полушария. По сей причине и видя, что на таковом расслабленном шлюпе, каковым сделался «Восток», при приближающемся позднем бурном времени не должно оставаться далее в больших южных широтах, — я решился возвратиться на север и по прибытии в Рио-Жанейро, подкрепить шлюп, дабы без опасения достигнуть в Россию.
31 генваря. Следующего утра, 31 генваря, когда ветр стих, мы поставили марсели и взяли курс на NtO. Я имел намерение итти мимо каменьев, называемых Шаг-Рок (Shag-Rocks), назначенных на карте Пурди в широте 53° 38 южной, долготе 43° 40 западной. При рассвете сделал сигнал шлюпу «Мирному» прибавить парусов, но за отдаленностью сигнал не рассмотрели, а потом нашел туман, и мы принуждены были остаться под одними рифлеными марселями, дабы дать возможность шлюпу «Мирному» нас догнать.
Туман, дождь и снег охлопьями шли попеременно. В полдень по счислению мы находились в широте 59° 20 58" южной, долготе 51° 8 35" западной. По прочищении тумана, увидели шлюп «Мирный» в близком расстоянии, однакоже гул наших пушечных выстрелов не доходил до него за густотою тумана.
В продолжение дня киты беспрерывно пускали фонтаны; пингвины, плавая около шлюпов, перекликивались, и голубые бурные птицы во множестве летали. Мы продолжали путь на N0 38° во всю ночь под марселями, имея крюйсель на стеньге.
1 февраля. С полуночи ветр был сопровождаем дождем; мы имели ходу до девяти миль в час; таковая скорость ночью в неизвестном месте слишком велика, а потому я закрепил остальные рифы у марселей. В 11 часов вечера прошли мимо небольшого льдяного острова, который был последний нами встреченный, ибо мы после сего уже оных на пути не видали. В сие время находились в широте 56° 35 южной, долготе 40° 30 6" западной.
