Фаддей Беллинсгаузен - Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 1820 и 1821 годов
Простирая плавание два лета между льдами Южного Ледовитого океана в том месте, где пингвинов множество, мы видели оных только три рода, и вероятно нет других пород, ибо мы бы их встретили около Южной Георгии, Южных Сандвичевых островов, на острове Макварие или на льдах, где их всегда в великом множестве видели. Самый большой род пингвинов натуралисты называют аптенодит магелланский. Из тех, которые нам попадались, в самом большем было весу 1 пуд 25 фунтов. Нос у него острый, лапы черные; желтые пятна простираются от ушей по бокам на передней части шеи, и сливаются с белым брюхом, спина, зад шеи и верх головы темносеро-синеватые. Молодые в продолжение первого года покрыты пухом, подобным енотовой шерсти, только мягче; когда минет год, местами показываются настоящие жирные перья пингвинов, сначала у хвоста, а потом и далее. Одного молодого пингвина сего рода в чучеле мы доставили в С.-Петербург, в музеум Адмиралтейского департамента.
Особенного замечания достойны квадратные зрачки в глазах пингвинов. По мере увеличивания солнечного света, зрачки многим уменьшаются, и тогда в фигуре их, которая правильная, составленная из четырех выгнутых дуг, углы оных становятся остры; напротив, от обыкновенного дневного света зрачки квадратны, когда же свет уменьшается, тогда линии сии принимают вид выпуклый, так, что наконец по мере умножения темноты зрачки сделаются круглые.
У второго рода пингвинов над глазами загнутые, длинные желтые перья, нос цвета померанцевого, тупее, нежели у первого рода, перья на голове и на всей верхней части темносеро-синеватые, а под ластами — белого цвета. Сии пингвины кладут также по одному яйцу. Мы их называли мандаринами, а натуралисты называют их скакунами.
Третьего рода самые меньшие, и чаще встречаемые; они кладут по два яйца на рухлую землю, нос у них черный, несколько длиннее вороньего, на шее черная узенькая черта, на всей передней части и под ластами перья белые, а на верхней — темносеро-синеватые; молодые пингвины последних двух родов в первый год покрыты обыкновенно серым густым пухом.
Пингвины ходят, держа тело перпендикулярно, подобно человеку, покрыты частыми узкими лоснящимися перьями; крылья, или лучше сказать, ласты, у всех пород одинаковые. У последнего рода пингвинов хвосты несколько длиннее. В желудке их мы находили также острые камни от 3/4 до 11/2 дюйма величиною, принадлежащие к переходным гринштейнам.[363]
Все сии три рода пингвинов водятся в Магеллановом проливе, на Огненной земле, в Южной Георгии, на Квергеленовой земле, на острове Маквария и на Южных Шетландских островах; одним словом, в южной части умеренного пояса по всему пространству южного полушария, за южным же полярным кругом или в отдаленности от какого-либо берега и плоских льдяных островов мы их редко встречали. Рассматривая устроение тела пингвинов, кажется, что они склонны к лености и потому избирают места такие, где бы не было препятствия им покоиться, и там собирается их несколько сот тысяч. На острове Завадовском мы встретили только два рода, второй и третий. Они на берегу, или на льду, стоят стадами, каждый род особенно, похлопывают ластами, производя беспрерывное движение хвостами. Нам случалось несколько держать на шлюпах, сами собою никак не принимались за корм, и потому определен был для сего один канонир, который особенно любил ими заниматься, он клал им в рот по небольшому куску свиного жира, сухарей и пр., которые они глотали, но при всем нашем попечении худели и не жили более трех недель; мясо их имеет запах ворвани.
Сего утра в широте 61° 42 южной, долготе 58° 10 западной, нашли склонение компаса 21° 27 восточное. До четырех часов пополудни день был прекрасный, потом ветр сделался N0, и наступила мрачность. 6 часов мы подошли близко к четырем небольшим островам, которые я был намерен оставить к югу, но ветр нас согнал и принудил поворотить к NW. Три из сих островов довольно высоки, цветом черны и не покрыты снегом, они казались каменными; я их назвал Тремя Братьями.[364]
Первый в широте 61° 26 15" южной, долготе 55° 58 западной, длиною в три с половиной, шириною в полторы мили.
Второй подле первого, в широте 61° 26 45", долготе 56° 2 , длиною в одну милю, шириною в полмили.
Третий, от первых двух к югу, в широте 61° 30 20", долготе 56° 2 30". Положение оного по параллели, длиною близ двух миль, ширина одна миля.
Четвертый остров, от Трех Братьев к западу, весь ровный покрыт снегом и льдом, в широте 61° 26 40" южной, долготе 55° 34 западной, направление WtS, длина 51/2, ширина 23/4 мили. Я назвал сей по имени контр-адмирала Рожнова,[365] под начальством коего я состоял при начале моей службы.
Далее к югу, в густых облаках мне казалось, что виден берег, но как пасмурная погода препятствовала нам рассмотреть оный надлежащим образом, то я предоставил будущим мореплавателям исследовать точно ли на сем месте находится остров. Место сие от Трех Братьев к югу двенадцать или пятнадцать миль.
Берег, который мы видели с шлюпа при повороте к северо-востоку, также был закрыт облаками. После поворота мгновенно все покрылось густою мрачностью, ветр начал дуть порывами с снегом и принудил нас закрепить брамсели и взять у марселей по рифу. Вообще плавание и удачное обозрение берегов совершенно зависят от погоды, а в больших южных широтах погода бывает более мрачная, нежели ясная. К девяти часам вечера ветр еще усилился, мы закрепили у марселей по другому рифу и спустили брам-реи. Вскоре снег прекратился и пошел большой дождь. Спустя малое время, ветр стих и задул от NW, дождь все еще продолжался; мы поворотили на NN0.
28 генваря. В 4 часа утра спустились на oso к берегу, который вечером видели на северо-востоке. В 6 часов утра показалось около шлюпок множество пингвинов, и они с великим криком перекликивались; пеструшки, альбатросы, погодовестники и эгмондские курицы также окружали нас во множестве. В 7 часов увидели в мрачности бурун, разбивающийся ужасным образом. Капитан-лейтенант Завадовский, бывший на верху, привел тотчас шлюп к ветру на ONO, но вскоре и по сему направлению показался великий бурун, и для того, чтобы отойти, я немедленно поворотил на другой галс. Ветр стих и ужасная зыбь от NW бросала шлюпы со стороны на сторону, и приметным образом приближала нас к мели. Глубины по лоту оказалось тридцать три сажени, грунт — мелкий черный камень. Тотчас подняты были брам-реи и поставлены все паруса, которые, по слабости ветра, едва-едва надувались. Мы находились тогда от сего ужасного буруна, разбивавшегося о подводные камни, около одной мили, и более часа были в опасном положении. Спасение наше зависело только от якорей, на которые я также большой надежды не имел, ибо при чрезмерной качке на каменном грунте канаты скоро бы перетерлись, и тогда от одного удара мы могли погибнуть, и место нашей гибели может-быть осталось бы неизвестно. В 9 часов счастливо миновали оконечность рифа, и он остался далее траверса позади нас,
