Луи Буссенар - Необыкновенные приключения Синего человека
Судно останавливается, ему дают номер, на мачте взвивается сигнальный флажок. Сотни телеграмм летят во все концы. Первыми в порт прибегают судовладельцы, торговые посредники, купцы. А вслед за ними мол и причал заполняют толпы зевак.
Вот появляется одномачтовая яхта. Она доставляет лоцмана[418]. Ему предстоит провести судно в порт. Санитарный патруль тут как тут. И снова с судна докладывают: название, страна, порт приписки.
Этот пароход называется «Виль-де-Рио», он принадлежит французской ассоциации[419] грузовладельцев.
Огромных размеров судно прибыло из Белена. Оно находилось в плавании двадцать два дня.
Корабль, рассекая волны, появился на горизонте. Он растет, приближается. Вот уже и цвета национального флага можно разглядеть на мачте. Судно, словно живое существо, переводя дыхание после долгого и трудного похода, замедляет наконец ход, плывет все тише и тише, поднимает сигнальный флажок, зажигает сигнальные огни и величественно заходит на рейд.
Пассажиры спешат на палубу. Они смущены, взволнованы, дыхание их прерывается, глаза полны слез. Они счастливы, им не терпится ступить на родную землю.
Пройдет еще несколько минут, и корабль окончательно остановится, бросит якорь и замрет. Этот док[420] принадлежит французской компании. Матросы спускают на причал трап[421]. Пассажиры вереницей сходят на землю.
Крепкие рукопожатия, поцелуи, радостные восклицания. Людское море в мгновение ока заполняет набережную. Радуясь, словно дети, недавние путешественники разбегаются кто куда по всему городу, даже не захватив багаж. Нет сил оставаться в порту еще хоть минуту. Домой! С багажом успеется.
Однако корабль покинули не все. Одна из кают первого класса, расположенная у кормы, ближе к апартаментам[422] капитана, наглухо закрыта. Матросы говорят, что в ней разместились четверо пассажиров. Но вот что странно: наружу всегда выходят только трое. Два коренастых, бывалых матроса и юноша, почти мальчик.
Четвертого никто не видел. Они сели на пароход ночью. Таинственный пассажир все время находится в каюте и не кажет носа.
Напрасно любопытные первое время пытались разузнать хоть что-нибудь о нем, раскрыть инкогнито[423]. Напрасно заговаривали с моряками.
Любезность, лесть, ликеры на все вкусы. Ничего не помогало. Матросы упорно молчали. На любезности отвечали любезностями, на лесть — обычными морскими шуточками. Если им предлагали выпить за компанию, пили в свое удовольствие, но платили всегда сами. Видно было, что эти ребята не прочь гульнуть, но себя не забывают.
Юноша ни в чем не отставал от старших, с той лишь разницей, что сам отличался невероятным любопытством и надоедал мальчишкам на побегушках, к великой радости этих неутомимых шутников и выдумщиков.
Капитан явно был в курсе дел четырех пассажиров и знал о таинственном пассажире больше остальных. Однако и он был скрытен и давал весьма уклончивые ответы одолевавшим его господам.
— Этот человек болен, — отвечал он сухо.
Между тем любопытство охватило всех, оно порождало раздражение и недоброжелательство, начиная с пассажиров второго класса, нижней палубы и кончая членами экипажа и кочегарами.
В течение всего путешествия по судну гуляли самые невероятные слухи и предположения, сомнительные шуточки, острые словечки, вздорные россказни.
Буквально все чувствовали себя оскорбленными этим незнакомцем, не желающим или не решающимся выйти из своего убежища.
Поэтому, едва только пароход причалил и пассажиры высыпали на набережную, повсюду с быстротою молнии разнесся слух, что на борту «Виль-де-Рио» находится феномен[424], монстр[425], загадочная личность.
Спрашивали лоцмана, который беседовал с боцманом о случившемся.
Боцман, похоже, знал немногим больше прочих, однако и он как в рот воды набрал, слова не сказал. Кто знает, быть может, он водил дружбу с тем, кто скрывался в каюте первого класса…
Сойдя на берег, моряк, видимо, почувствовал себя свободнее и, решив, что отныне волен в своих поступках, стал разговорчивее. Он поведал нечто из ряда вон выходящее…
Он видел того человека однажды, когда тот прогуливался по палубе глубокой ночью.
«Поверьте! Слова матроса! Человек был абсолютно синий. Ярко-синий!»
Дальше — больше. Под строжайшим секретом боцман поведал о необыкновенном пассажире владельцу кафе. Его служанка поспешила поделиться новостью с мальчишкой — разносчиком из бакалеи по соседству, а тот, в свою очередь, шепнул на ушко кухарке супрефекта[426]. Кухарка же не преминула рассказать об услышанном дневальному у дверей полковника.
Сменившись, доблестный воин направился в таверну «Черная Венера», чтобы побалакать с моряками и солдатами — завсегдатаями заведения.
Синий человек! Не может быть! Невероятно! Откуда он? Сбежал из зверинца, дикарь, животное о четырех конечностях, татуированный ирокез, будущий обитатель зоологического сада? Или еще того пуще? Кто же он?
Его надо увидеть!
Военные, штатские, моряки — все ринулись в порт, к пароходу, в надежде лицезреть, как Синий человек спускается по трапу на землю.
Куда там! Синий человек, или как его там, не показывался. Скрипели снасти[427]. Трещали стропы[428]. Хрипела какая-то лошаденка. Из багажного отделения доставали бесчисленные ящики.
Вслед за пассажирами вышел и один из моряков. Но он переоделся, и никто не обратил на него ни малейшего внимания. Человек быстрыми шагами направился на телеграф и послал депешу[429] следующего содержания:
«Мадам Обертен-младшей, вилла Монплезир, Оливе, Луаре.
Сегодня же будьте в Гавре[430]. Болен, обезображен. Любой ценой отыщите меня в отеле «Фраскати». Важное дело. Отца не предупреждайте. К встрече со мной необходимо подготовиться.
Феликс Обертен».Отправив телеграмму, моряк поехал на вокзал и заказал на завтрашний ночной поезд спальное купе и багажное отделение. Затем снял номер в отеле «Фраскати» и вернулся на пароход, расталкивая собравшихся на причале зевак.
Наступил вечер. К счастью, полил сильный дождь, и любопытным волей-неволей пришлось разойтись по домам.
В десять часов, когда ливень лил как из ведра, трое мужчин и мальчик в сопровождении капитана спешно покинули «Виль-де-Рио». На всех четверых были резиновые плащи с огромными капюшонами, целиком скрывавшими лица.
