Жюль Верн - Ледяной Сфинкс
— Буду счастлив прийти вам на помощь.
— Я спрашиваю вас, не были ли вы, находясь в Коннектикуте, знакомы лично с семейством Пимов, обитавшим на острове Нантакет и состоявшим в родстве с одним из видных юристов штата. Отец Артура Пима, поставщик флота, слыл крупнейшим негоциантом[41] острова. Его сын пережил приключения, о странностях которых сам поведал позднее Эдгару По…
— Странностей могло бы оказаться и куда больше, капитан, поскольку вся история порождена могучим воображением великого поэта… Ведь это — чистый вымысел!
— Чистый вымысел?! — Произнося нараспев это восклицание, капитан Лен Гай умудрился трижды пожать плечами. — Значит, вы не верите?..
— Ни я, ни кто-нибудь еще в целом свете, капитан Гай! Вы — первый, от кого я слышу, что эта книга — не просто роман…
— Послушайте, мистер Джорлинг! Оттого, что этот «роман», как вы изволили выразиться, появился только в прошлом году, описываемые в нем события не делаются менее реальными. Если со времени этих событий прошло одиннадцать лет, рассказ о них не утрачивает достоверности. Остается лишь отыскать разгадку, а этого, возможно, никогда не произойдет…
Капитан Лен Гай, несомненно, лишился рассудка! К счастью если он утратил разум, то Джэм Уэст, не колеблясь, примет на себя командование шхуной. Мне же оставалось только выслушать капитана, а поскольку я неоднократно перечитывал роман Эдгара По и знал его почти наизусть, мне было любопытно, что он скажет о нем.
— Выходит, мистер Джорлинг, — заговорил капитан более резким голосом, дрожание которого выдавало раздражение, — вы не знали семью Пимов и не встречались с ее членами ни в Хартфорде, ни на Нантакете…
— Ни в других местах, — закончил я за него.
— Пусть так! Но остерегайтесь заявлять, что этой семьи не существовало, что Артур Гордон Пим — всего лишь литературный герой, что все его путешествие— плод вымысла!.. Да! Опасайтесь этого, подобно тому, как вы опасаетесь отрицать догмы нашей святой Церкви! Разве способен простой человек — хотя бы даже ваш Эдгар По — сотворить такое?
По гневным ноткам, прозвучавшим в тоне капитана Лена Гая, я понял, что мне лучше воздержаться от спора.
— А теперь запомните хорошенько… Речь пойдет о фактах, в которых не приходится сомневаться. Вы сами сделаете из них выводы и, надеюсь, не пожалеете, что взошли на борт «Халбрейн»!
В 1838 году, когда появилась книга Эдгара По, я находился в Нью-Йорке. Я немедленно отправился в Балтимор, где проживала семья писателя, дед которого служил квартирмейстером[42] во время войны за Независимость. Надеюсь, вы не станете оспаривать существование семьи По, хотя и не признаете существование семьи Пимов?
Я хранил молчание, предпочитая не прерывать его бреда.
— Я разузнал кое-что об Эдгаре По. — продолжал он. — Мне показали его дом. Я явился к нему… Но тут меня подстерегало первое разочарование: его в то время не оказалось в Америке, и я не смог с ним увидеться.
Я подумал, что это было в высшей степени плачевно, ибо, учитывая непревзойденное внимание, которое проявляет Эдгар По к различным видам безумия, наш капитан наверняка привел бы его в полный восторг…
— К несчастью, — продолжал капитан, — не сумев повстречаться с Эдгаром По, я не смог узнать ничего нового и об Артуре Гордоне Пиме… Этот отважный пионер антарктических земель умер. Согласно заключительным строкам книги американского поэта, публика была осведомлена о его смерти, поскольку о ней сообщали газеты…
Капитан Лен Гай говорил чистую правду; но я, как и все прочие читатели романа, полагал, что это сообщение также было вымыслом романиста. Не посмев предложить развязку столь блистательной игры своего воображения, автор решил убедить читателей в том, что Артур Пим не смог предоставить ему трех последних глав, ибо жизнь его прервалась при самых печальных обстоятельствах, неизвестных, впрочем, автору в необходимых подробностях.
— Итак, Эдгар По отсутствовал, Артура Пима уже не было в живых, поэтому мне оставалось одно: найти человека, сопровождавшего Артура Пима в его путешествии, — Дирка Петерса, следовавшего за ним до самых высоких широт, откуда оба они вернулись неведомым способом. Проделали ли они обратный путь бок о бок? Книга не проясняет этого, как и многого другого. Однако Эдгар По сообщает, что Дирк Петерс мог бы поведать кое-что из того, что должно было составить сюжет неопубликованных глав, и что он проживает в Иллинойсе. Я направился в Спрингфилд и навел там справки об этом человеке — индейце-полукровке. Оказалось, что искать его надо в местечке под названием Вандалия. Я добрался и туда…
— Но его там не оказалось? — не смог я сдержать улыбку.
— Второе разочарование: его там не оказалось, вернее, он там больше не жил. Уже много лет тому назад Дирк Петерс покинул Иллинойс и сами Соединенные Штаты, чтобы отправиться… неизвестно куда! Однако я побеседовал в Вандалии с людьми, знавшими его, у которых он жил до отъезда и которым рассказывал о своих приключениях, так и не обмолвившись, впрочем, об их развязке, оставшись единственным обладателем тайны.
Как же так? Выходит, что Дирк Петерс существовал и жив по сию пору? Я чуть было не заразился уверенностью Лена Гая. Еще мгновение — и я спятил бы так же, как и он…
Так вот какая тайна мучила капитана Лена Гая, вот что расстроило его ум! Он вообразил, что и впрямь ездил в Иллинойс и видел в Вандалии людей, знавших Дирка Петерса! Я охотно верил в исчезновение Дирка: ведь он существовал только в воображении романиста! Однако я не перечил капитану, чтобы не усугубить его состояния. Я делал вид, будто верю ему, даже когда он сказал:
— Как вам известно, мистер Джорлинг, в книге говорится о бутылке с запечатанным в нее письмом, которую капитан шхуны, взявшей на борг Артура Пима, спрягал у подножия горы на Кергеленах.
— Да, там действительно рассказано об этом, — согласился я.
— Так вот, недавно я предпринял поиски места, где должна была находиться эта бутылка… И я нашел и ее, и само письмо, в котором сказано, что капитан и его пассажир Артур Пим предпримут все возможное, чтобы добраться до южного предела антарктических морей!
— Вы нашли эту бутылку? — с живостью вскричал я.
— Да.
— И письмо?
— Да.
Я пристально посмотрел на капитана Лена Гая. Подобно всем одержимым, он верил в собственные фантазии. Я чуть было не воскликнул: «Дайте мне взглянуть на письмо!», но вовремя одумался: разве он не мог написать его сам?
Поэтому мой ответ прозвучал осмотрительно:
— Как жаль, капитан, что вы не увиделись в Вандалии с Дирком Петерсом и не узнали, как ему и Артуру Пиму удалось возвратиться. Припомните-ка предпоследнюю главу! Оба путешественника сидят в шлюпке, подошедшей к завесе белых паров… Шлюпка приближается к бездне водопада, но туг перед ней возникает укутанная дымкой человеческая фигура… Дальше — лишь две строчки точек…
