Генри Мортон - От Рима до Сицилии. Прогулки по Южной Италии
В мечтах о комфорте я остановился в двух милях от Сканно, в гостинице возле озера. Здание было построено для зимних туристов, и оно слегка напомнило мне австрийские или швейцарские гостиницы. Такого сходства добиваются либо сознательно, либо оно рождается из ассоциаций. Я был единственным постояльцем: сезон закончился. После заката резко похолодало, подуло с заснеженных вершин. К счастью, служащие отеля заботились о тепле, и даже в коридорах стояли масляные обогреватели. Два таких обогревателя были и у меня в номере. Утром я отворил окна и увидел внизу голубое озеро, нежащееся в ранних солнечных лучах. Напротив, у края воды, стояла часовня Мадонны дель Лаго, расставшейся на время со своим божеством. Это было любопытное маленькое святилище, с фресками от пола и до потолка и темно-синим куполом с рассыпанными по нему золотыми звездами.
Однажды днем я с удивлением заметил, что перед зданием гостиницы стоит пыльный автомобиль с английским номерным знаком. Позднее я встретил англичанина и его жену. Они возвращались домой через Италию и Францию после отдыха в Сорренто. Англичане рассказали, что сделали крюк специально: очень уж хотелось увидеть женщин Сканно в их великолепных костюмах. На такое путешествие их сподобила устаревшая информация, данная в путеводителях, и они ожидали увидеть здесь романтический антураж, на который с такой готовностью клюют туристы. Когда я сказал им, что никаких роскошных костюмов они здесь не увидят, супруги пришли в раздражение, и женщина протянула мне цветные открытки.
— Да они должны здесь быть! — воскликнула она. — Я купила эти открытки в отеле.
Я сказал, что одного вида фотоаппарата достаточно, чтобы старые женщины в черной одежде бросились бы в дом и исчезли с балконов, даже если на них всего лишь будничные платья. И высказал предположение, что на красивых открытках фотограф запечатлел специально приехавшую с ним модель или просто собственную миловидную жену или дочку. От такого цинизма англичанка взъярилась и в доказательство своих аргументов показала путеводитель Бедекера 1962 года издания, в котором мы прочитали, что «женщины носят одежду любопытно сурового стиля, а в церкви сидят на полу, как это делают на Востоке». В воскресенье утром мы посетили мессу, надеясь увидеть подобную сцену, но обнаружили, что в церкви полно старушек в черных платьях и цветных шарфах на головах. Все они сидели на скамейках. Но в 1913 году 0ни сидели на полу. Об этом упомянула и Эстелла Канциани.
«В церкви они всегда сидят скрестив ноги, — писала 0на, — только вместо того чтобы опираться на пол, балансируют на щиколотках, а локти держат на коленях. В доме они обычно сидят точно так же. Стульями не пользуются».
Вскоре после отъезда английской пары в отеле состоялась свадьба или, вернее, свадебный завтрак, который затянулся до вечера. Я надеялся, что наконец-то увижу женщин Сканно в их знаменитых костюмах, но, кроме одной маленькой старушки, все пришли в современной одежде. Невеста, девушка мощного сложения, чья фея, должно быть, отлучилась, когда новорожденной надо было вручить в подарок красоту, с трудом втиснулась в белое свадебное платье. На женихе, мужчине зрелых лет, — мне сказали, что он чиновник, — был взятый напрокат костюм-визитка. Дама в старинном костюме, казалось, забрела сюда из элегантного и праздного века. Голову, поверх кружевного белого чепца, украшала остроконечная шляпа, какую мы видим на большинстве портретов Марии Стюарт. Я разглядел темное платье с пышными рукавами, нарядный передник и черные туфли с стальными пряжками. Гвоздем программы стал гигантский белый торт. В противоположность распространенным обычаям, он так и не был разрезан. После бесконечных речей общество собралось возле маленького украшенного лентами автомобиля. Послышались поцелуи. Жених дважды облобызал священника, а когда новобрачные скрылись за поворотом, я подумал: кто знает, может, благоразумная финансовая сделка будет, в конце концов, не хуже союза, основанного на страсти. Мы с Убальди обедали в пустой комнате. Напротив работал хороший телевизор, его включили из уважения к нам. Подали озерную форель, за ней последовали polio diavolo[5] и кувшин отличного красного вина. Отец Убальди эмигрировал в Америку, там родился его брат, и Убальди страшно хотелось уехать в страну, о которой многие итальянцы думают как об Эльдорадо. В войну мучился страхом, что может по приказу выпустить гранату в американца. «А что если бы он оказался моим братом?» — сказал он. В его голосе был ужас: гражданская война раздирала душу на две половины — гражданский долг и родственную любовь.
Странно было сидеть здесь, в некогда уединенном месте, и смотреть вычурное представление — оно транслировалось то ли из Милана, то ли из Рима. Там были девушки, одетые, главным образом, в страусовые перья, обычные песни и старые шутки. Интересно, что думают об этом старушки в черных платьях? Нравится ли им или они смотрят на танцоров, и им кажется, что этот мир еще более странный и мрачный, нежели мир колдунов, прорицателей и оборотней, в котором они родились?
Я спросил у своего нового знакомца, оставили ли местные жители свои суеверия с приходом автобусов, канатной дороги и телевидения. Он зажег сигарету и помедлил, прежде чем ответить. «Не так просто изменить сознание людей, формировавшееся на протяжении столетий. Конечно, их жизнями по большей части управляет суеверие. Я не хочу сказать, что все верят в lupi minnari (оборотней), но если кто-нибудь встретит чужого человека при особых обстоятельствах, в одиноком месте зимним вечером, то весьма возможно, что в его мозгу всплывет мысль о lupi minnari. Все, разумеется, верят в предзнаменования, многих людей считают предсказателями, ведьмами, если вам будет угодно. И все носят амулеты, предохраняющие от дурного глаза. Я тоже ношу». Он показал брелок с ключами от машины. На кольце болталась маленькая красная рука, пальцы которой сложены были в жесте, отпугивающем дурной глаз.
Мы поговорили о марсах и их репутации колдунов. Об этом упоминали Овидий, Гораций, Плиний и другие древние писатели. Я сменил тему и заговорил о заклинателях змей.
— Этого добра у нас хватает, — ответил он. — В Абруцци полно серпари, людей, которые обладают властью над змеями и верят в то, что невосприимчивы к их яду. Мало этого, могут излечить укушенных людей.
— Как и древние марсы?
— Вы сможете убедиться в этом сами. В следующий четверг. Это первый четверг мая, когда в Кокулло празднуют день святого Доминика. Деревня находится в двенадцати милях отсюда. Если поедете туда, увидите статую святого, обвитую живыми змеями. Статую пронесут по улицам.
