Борис Норд - Флейта бодрости
Внутри дома — глыба льда. Стены испещрены именами бывших на острове Белля исследователей и норвежских промышленников. Профессор Визе находит карандашную запись штурмана судна Ле-Смита „Эйра“ об аварии его в 1881 году.
Водрузив флаг на льду, пробрались с острова обратно на ледокол. Утром, когда рассеялся туман, мы в продолжение часа убили трех медведей. Сейчас идем Баренцовым морем на восток к земле Вильчека.
3 августа. На пути в бухту Тихую останавливались у острова Альджер. На берегу — покинутое полярное зимовье, развалины трех домов. Здесь зимовала американская экспедиция Болдуина на судне „Америка“ в 1901 году, отправлявшаяся на Северный полюс На острове Альджер водружен советский флаг. Сегодня ночью предполагаем бросить якоря в Тихой.
4 августа. Всю ночь „Седов“ ощупью пробирался к острову Мак-Клинток южной стороной Земли Франца.
Сильнейший туман, полное отсутствие сведений о течении и глубинах заставляют быть очень осторожными.
Утром ветерок несколько раздвинул плотный туман. Невдалеке от „Седова“ показался извилистый растянувшийся берег острова. Огромный растрескивающийся ледник медленно сползал в зеленую воду.
С целью разведки наши выезжали на берег. Широкая прибрежная полоса круто поднимается кверху. Внизу на мягком зеленом покрове травы — море цветов: желтых полярных маков, разноцветного мха и каких-то белых душистых растений.
У подножья скал — ловко прилепившиеся к отвесу гнезда, а наверху — следы медведя и остатки разорванной птицы. Видимо, хозяин острова весьма неважно питается, если ему пришлось искать пищу и поднимать свою косолапую, неуклюжую тушу под самые облака.
Весь верх горы занят широким ровным плато[51], откуда открывается чудесный вид на океан, величественные айсберги и кажущийся совсем крошечным ледокол.
Яркое солнце растопило поверхность блестящего глетчера. Лед подтаял и осел в море, куда несутся бешеные звонкие потоки — ручьи.
К полудню „Седов“ оказался в сильнейшем тумане какого еще мы не видали. В двадцати метрах от борта нельзя рассмотреть проплывающих мимо торосов.
5 августа. Время стоянки использовали для изучения острова Аагам. Отправляемся большой партией на берег. Аагам представляет собою поднявшееся дно моря, усеянное сплошными серыми камнями. Вид острова угрюм, неприветлив, пустынен. Только около южного берега можно встретить редкие мхи, отделенные большими расстояниями. Профессором Савичем открыто три новых для Земли Франца-Иосифа корковых лишайника. Через три часа прощались с островом, хранящим остатки истлевших костей громадных размеров кита и других морских животных.
СНОВА У МЫСА ЖЕЛАНИЯ6 августа. Закончив научно-исследовательскую работу на островах Земли Франца, „Седов“ вернулся в бухту Тихую.
Только одни сутки простоял „Седов“ в бухте — надо было спешить к Новой Земле, куда из Архангельска вышел ледокол „Сибиряков“ с грузом угля и свежих продуктов для нашей экспедиции.“
Последний раз окидываем взглядом залитую солнцем бухту Тихую, блестящие русла глетчеров, крошечные домики самой северной в мире рации. Крепко жмем руки остающимся.
Их одиннадцать: молодой талантливый ученый географ и начальник станции, член партии Иванов, участник знаменитого похода „Красина“, поставивший себе научную задачу — изучать влияние полярной ночи на изменение крови человека — задачу, которой никто еще здесь не занимался; старый полярник, зимовавший четыре года в Арктике, радист Иолев, механик Бывицль, шофер т. Ворошилова — Плосконосов, гидролог Мухин, опытный полярник с многолетним стажем Голубенков, участник прошлого похода „Седова“, повар Поснов, служитель Данилов, два промышленника-зверобоя, взятые с Новой Земли, — Кузнецов и ненец Хатанзевский — и одна женщина — жена начальника станции, научная работница-биолог, первая женщина на Земле Франца — тов. Демме.
10 августа. Русская гавань. Третий день идет выгрузка угля. 12 августа она закончится и, обогнув Мыс Желания, „Седов“ пойдет льдами Карского моря к Северной Земле.
Во время стоянки в Русской гавани сделано несколько интересных находок. Писателем Соколовым-Микитовым найден буй[52], с шхуны „Америка“.
Буй был выброшен в 1902 году начальником американской экспедиции, пытавшейся достичь полюса, — Болдуином. Буй был пущен с посещенного „Седовым“ острова Альджер. Течение принесло его в Русскую гавань.
Внутри буя найдены две бумажки на английском и норвежском языках. Начальник экспедиции Болдуин в одной из них сообщает американскому консулу:
„Зимовка прошла благополучно. Пришлите судно с углем. Сильно нуждаемся в нем. Еду в ближайшее время на север. Вернусь без успеха, но не побежденный бездной. Болдуин, 1902 год“.
Профессор Самойлович обнаружил на береговой отмели мачту судна, потерпевшего когда-то аварию. В одном месте гавани найден старый поморский крест, который свидетельствует, что около ста лет назад на северной оконечности Новой Земли поморы занимались морскими промыслами.
14 августа. Сегодня „Седов“ вышел в Карское море, взяв курс на норд-ост к Северной Земле. Трюмы „Седова“ до отказу набиты взятым с „Сибирякова“ с углем. „Сибиряков“ протяжным ревом сирены салютует уходящему навстречу новой борьбе с полярными льдами товарищу.
Накануне отхода из Русской гавани группой профессора Визе на северо-востоке от Русской гавани открыт остров, не занесенный на существующие карты. Возможно, что это остров Гольфштрема, открытый в семидесятых годах английским мореплавателем Маком.
ЗЕМЛЯ ВИЗЕ15 августа. В 9 часов вечера научный сотрудник экспедиции тов. Горбунов, наблюдавший в бинокль затуманенный горизонт, неожиданно сообщил, что сквозь серую вуаль мглы видны какие-то берега. Действительно, по мере продвижения „Седова“ совершенно ясно стала видна длинная черная кайма низких берегов с нависшими над ними облаками.
Что это за земля? Ни в какой лоции[53] мира в этом месте не указан даже маленький островок. До Северной Земли же еще далеко — несколько суток беспрерывного хода. Определить точное местоположение сейчас нельзя, ибо облака заволокли горизонт и закрыли солнце.
16 августа. Обойдя с севера открытую „Землю Визе“ и взяв курс к Земле Северной, мы вчера были затерты в тяжелых многолетних льдах, далеко простирающихся на восток. Ночь прошла в упорной борьбе с окружающими ледокол льдами. После многочасового форсирования льдов, едва продвинулись на два корпуса судна. Всю ночь ледокол содрогался, одолевая напор ледяных полей.
