Аркадий Недялков - Натуралист в поиске (Записки ловца змей)
Мы простились с Сарсенбаем и вернулись к мосту, но начало переправы второй отары прозевали, однако и эта отара прошла опасный участок без потерь. Мы и ее проводили, а когда вернулись к мосту, там уже стояла третья отара. Овцы напились, но от воды шли неохотно. Трое чабанов с трудом оттеснили овец к мосту. Как и в отаре Сарсенбая, первыми мост перешли две собаки. Псы знали свои обязанности и заняли свои места по флангам. Овцы колонной перешли через мост, но пастись не стали, а разошлись вдоль зарослей и встали в тени от кустов чингиля. Было уже жарко. Солнце пекло вовсю. Овцы часто — часто дышали и старались спрятать голову в тень.
— Гей! Гей! Гей! — кричали чабаны.
Овцы отбегали в сторону, но тут же останавливались в тени ближайшего куста. Чабаны бегали от одной группы овец к другой, но построить отару в походный порядок им не удавалось. Вдруг одна овца заблеяла, задрала голову и заметалась.
— Смотрите! Смотрите! — закричал Сизов. — Ее укусила змея!
Мы сразу же помчались к отаре, но на пути опять встали собаки. Они бросились на нас с такой яростью, что мы тут же остановились. Доктор закричал чабанам, чтобы они убрали собак. В этот момент еще одна овца заблеяла и, задрав голову, понеслась между кустами. За нею шарахнулись и другие овцы.
— Еще одна! — всплеснул руками Сизов. — Поистине «проклятое место»!
— Я заметил, откуда она побежала! — крикнул Илларионыч.
Собак отогнали. Мы подошли к кусту, на который указал Илларионыч. Земля вокруг куста была истоптана овцами. Разумеется, никого мы там не нашли.
— Надо ветки раздвинуть! — сказал Вячеслав.
Мы раздвинули ветки и в глубине куста обнаружили щитомордника. Пока мы возились с кустом, чабаны поймали укушенных овец. У обеих чуть выше носа на морде вздулись желваки.
— Отсюда опухоль распространится по всей голове, и потом овца издохнет, — сказал Сизов. — Мы пробовали лечить укушенных овец. Обкалывали опухоль раствором марганцовки или новокаином, но бесполезно: овца все равно погибает.
— Нам нужно походить между овцами, чтобы увидеть, почему змеи кусают овец, — сказал Илларионыч, — а собаки нас не пускают.
— Собаки вас пустят, если вы наденете наши халаты, — ответил чабан, сейчас собаки считают вас чужими, а в халатах примут за своих.
Четвертую отару мы встретили на подступах к мосту. Сизов взял у чабана халаты. Мы переоделись, и собаки пустили нас к отаре.
Овцы этой отары, так же как и их предшественницы, прятались в тень. Идти по жаре они не хотели. И здесь чабаны бегали от одной группы овец к другой, кричали и подгоняли их палками.
Мы долго бродили между овцами, но ничего не обнаружили. Отара прошла уже половину «проклятого места», и тут я заметил щитомордника. Он выполз из куста чингиля и, свернувшись, улегся в тени, под ветками. Я не стал тревожить змею. Нужно было посмотреть, что же будет дальше. Я осторожно попятился и сел в тени соседнего куста так, чтобы видеть щитомордника. Так я сидел и наблюдал минут десять. Щитомордник лежал неподвижно. Потом к кусту, где лежала змея, подошла овца. Овце было жарко. Она искала тенистого местечка, а возле этого куста тень была погуще. Овца вытянула шею и опустила голову к самым корням куста. Щитомордник сжался в комок и зашипел. Может быть, овца не услышала предупреждения, а может быть, просто захотела рассмотреть змею поближе. Она не только не отвела голову от опасного места, а, наоборот, потянулась мордой к змее. Броска щитомордника я не заметил. Овца вдруг дернулась, громко заблеяла, задрала голову и шарахнулась от куста. Щитомордник тут же скользнул в сплетение ветвей.
Итак, змеи кусают овец в тот момент, когда овцы в поисках прохлады суют голову в тень у основания ветвей куста!
Я немедленно поделился результатами наблюдения с Илларионычем и… тут же раскаялся в этом.
— Ты мог забрать змею? — спросил меня бригадир.
— Мог, но не успел…
— Какого же ты дьявола сидел, уставившись на змею, позволил ей укусить овцу?
— Я хотел понаблюдать за поведением щитомордника…
Илларионыч разъярился и, как говорят, выдал мне на полную катушку. Признаться по правде, я не слушал бригадира, а думал о том, как спасти пострадавшую.
Тем временем овцу поймали. На морде, чуть выше носа, выступили две капельки крови, но опухоли еще не было.
— Доктор, а если вырезать место укуса? Может быть, яд еще не распространился. Опухоли-то пока нет! — сказал я.
По знаку доктора чабан вынул нож, оттянул кожу на месте укуса и срезал тот участок, где были капельки крови. По морде овцы потекла свежая кровь. Доктор Сизов достал из своей сумки йод и залил ранку.
— Орозбек, эту овцу положи на телегу. Посмотрим, что с ней будет!
Четвертая отара ушла. К мосту приблизилась пятая. Все повторилось с той же последовательностью. Овцы бежали к воде, жадно пили, переходили через мост, лезли в тень и… натыкались на змеиные зубы. Пятая отара потеряла три овцы. Правда, двум вырезали места укуса, но чабаны, выполняя распоряжения доктора, скептически ухмылялись.
Шестая отара недосчиталась двух овец. Седьмая — тоже двух. Восьмая одной. За день переправилось одиннадцать отар, потеряв при переходе через «проклятое место» тринадцать овец. Было о чем задуматься.
Вечером приехали ветеринарный фельдшер и два ветсанитара, сопровождавшие отары. Санитары сноровисто поставили возле моста две палатки. В одной установили стол и шкаф с медикаментами и инструментами, а в другой расстелили кошму. Собрались мы в этой палатке на совет. Судили, рядили, спорили, но, как уберечь овец от змей, так и не придумали. Вячеслав сидел молча и в спорах участия не принимал. Когда же все наговорились и умолкли, он попросил разрешения высказаться. Илларионыч считал, что Вячеслава слушать не следует, ибо ничего существенного он не скажет, и предложил закончить совет. Но Сизов (для которого мы все были одинаково авторитетны) все же захотел выслушать Вячеслава.
— Я составил графики, — начал Вячеслав.
— Какие еще графики? — заворчал Илларионыч. — Спать надо, а не графики рассматривать. Здесь не конструкторское бюро!
— Я составил графики, — невозмутимо повторил Вячеслав, продолжительности переправы одной отары в разное время дня и количества укусов в зависимости от времени переправы и перехода через «проклятую землю».
— Это любопытно! — сказал Сизов. — Продолжайте!
— Первая отара переправлялась с половины восьмого до восьми часов, всего тридцать минут — и прошла без потерь. Вторая отара — с восьми часов до без четверти девять. Время перехода и переправы — сорок пять минут. Потерь нет. Третья отара начала переправу в девять часов и закончила в десять. Переход длился час. Потери — две овцы. Четвертая отара переправлялась с десяти до одиннадцати — тоже час. Потери — одна овца. Переправа пятой отары продолжалась полтора часа. Потери — три овцы. Шестая и седьмая отары переправлялись целых три часа. Потери в каждой по две овцы. Восьмая, девятая и десятая отары затратили на переправу по часу и потеряли по одной овце каждая. Одиннадцатая отара прошла «проклятую землю» меньше чем за час и потерь не имела. В жаркое время дня потери были в каждой отаре.
