Владимир Стерлигов - На самолете в Америку
Владимир Стерлигов - На самолете в Америку краткое содержание
На самолете в Америку
БРАТУ
Приношу глубокую благодарность Ф. Е. Болотову за рассказы о полете, которыми я пользовался наравне с дневником и рассказами моего брата.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
БОРИС-БАРБАРИС, НА НИТОЧКЕ ПОВИС
Борис — наш старший брат.
В детстве, когда мы ссорились, мы кричали ему: «Борис-барбарис, на ниточке повис! Борис-барбарис, на ниточке повис!»
И вдруг Борис летит в Америку. Чудеса!
Он — аэронавигатор. Все время летает в облаках. Аэронавигация — это наука такая: она учит тому, как надо вести аэроплан в бурю, в туман и во всякую погоду.
Борис должен был лететь на большом двухмоторном аэроплане, который назывался «Страна Советов». От самой Москвы до Нью-Иорка. Через всю Сибирь и через океан.
Вместе с ним летели еще трое: Шестаков — начальник всего экипажа, морской летчик Болотов и борт-механик Фуфаев. Все — испытанные люди. В этот перелет их послал Центральный отдел Осоавиахима. Летчикам дали задачу: узнать, пригодится ли путь, которым они полетят, для воздушных сообщений с Америкой. Кроме того Осоавиахим решил показать всему свету, что советские самолеты не хуже других, что они могут выдержать какую угодно погоду и перелететь океан. Но самая важная задача была: установить живую связь с друзьями СССР в Америке.
Брат живет в городе Москве, мы — в городе Ленинграде.
Нас четверо: бабушка, Лида, Алеша и я. Как только мы узнали, что Борис полетит в Америку, так больше ни о чем уже не говорили. Газет покупали — целые вороха.
Вот «Страна Советов» вылетела из Москвы. Ну, что-то будет?
Вот «Страна Советов» уже в Сибири.
А вот целых пять дней нет ничего о «Стране Советов». Пропала «Страна Советов».
Мы испугались. Вдруг все погибли?
А на шестой день прочли в газете: «Катастрофа...»
Летчики возвращаются в Москву.
Вот тебе раз!
Мне даже стыдно было попасть на глаза моему приятелю Косте Преображенскому.
Засмеет!
И вдруг опять читаем в газетах: «Летчики вылетели снова».
Вот это здорово!
Я опять рассказываю Косте Преображенскому в тысячный раз все, что знаю и не знаю о своем брате Борисе, об аэропланах и даже об Америке.
Прошло месяца два. Экипаж «Страны Советов»: вернулся в СССР.
Со дня на день летчики должны были приехать из Москвы в Ленинград. Мы все были как в лихорадке.
КАЧАТЬ
Наконец мы прочли в газетах: «Сегодня в Ленинград с утренним поездом прибыл экипаж «Страны Советов»: Шестаков, морской летчик Болотов, аэронавигатор Стерлигов и борт-механик Фуфаев. Летчики пробудут четыре дня и затем отправятся в поездку по всему СССР». Дальше в газете говорилось, где и когда летчики будут выступать с докладами о своем полете. Выходило так, что они все четыре дня только и будут читать доклады.
Значит, Борис не сможет приехать к нам? Мы так расстроились, что даже не пошли встречать его: все равно не увидишь — столько будет народу. И все-таки мы не могли поверить, чтобы он так и уехал, не побывав у нас.
Это было бы большое свинство.
Мы надеялись, что он постарается как-нибудь выбрать время.
А пока нас, трясла лихорадка.
Мы толпой торчали у окон.
Даже бабушка побросала немецкие тетрадки своих учеников и тоже прилипла к окну.
Наступило 8 часов вечера. Вдруг Лида закричала из другой комнаты:
— Ой! Сюда! Сюда! Скорей! Сейчас они будут говорить по радио!
Мы бросились к радио. Куда там! Вес вцепились в наушники, и каждый тащит их к себе. Кончилось тем, что аппарат упал на пол и сломался. Одно ухо осталось в руках у меня, а другое — у Алеши. Как теперь узнать, что говорит Борис?
Мы ждем и ничего не знаем.
10 часов — никого нет. Четверть одиннадцатого — никого нет.
Ну конечно он не приедет. Я устал ждать, повалился на диван и объявил:
— Не буду больше ждать!
Но ничего не получается: все равно жду. Половина одиннадцатого. И вдруг мимо окон по грязи нашего темного проспекта проскочил автомобиль. Все ринулись к окнам. Но автомобиль проехал мимо.
— Безобразие! — сказала Лида и ушла в другую комнату. Мы тоже разбрелись по углам.
А тут запыхтел второй автомобиль.
Врешь, не обманешь — это не Борис.
А все-таки я посмотрел в окно и увидел, как фонари автомобиля описали широкий круг и остановились у ворот нашего дома.
— Борис! — закричал я. Сердце у меня так и стучало.
Все стоят неподвижно и ждут: ведь может быть это еще и не он.
И вдруг — звонок.
Борис!
Высокий, в шинели, перепоясанной ремнем, он загородил собой всю дверь.
Что тут было!
— Качать! Качать! — кричала бабушка и бежала к Борису.
Брат поднял ее на руки и поцеловал.
— Борис! Борис! — кричали мы. — А мы думали, что ты не приедешь.
— Борис, скажи, ну что в Америке?
— Борис, ну как в Америке?
— Борис, какая Америка?
Брат вертится в разные стороны и не знает, что делать, кому отвечать. Наконец мы протащили его в комнату и усадили.
— Уф! — сказал он. — Дым из головы идет.
ОРЕЛ
Но даже и тогда, когда стало немного потише, Борис не мог рассказать все по порядку: каждый лез со своими вопросами и требовал, чтобы брат отвечал сейчас же.
Наконец мы решили, что так нельзя: нужно рассказать с самого начала.
А бабушка первая помешала этому.
— Борис, — воскликнула она, — скажи, правда ли, что на вас налетел орел, как писали в газетах? Он, наверное, защищал свое гнездо и вступил в единоборство с вами.
— Ну, не думаю, — отвечал брат. — Налететь-то он налетел, а защищал ли гнездо — не знаю.
— Как жаль, — огорчилась бабушка.
— Случилось это вот как.
Мы все уставились на брата. Он стал рассказывать.
— Ночью мы вылетели из Москвы. Мы должны лететь весь день и к вечеру, до захода солнца, спуститься в Омске. А от Москвы до Омска 2.350 километров. Долетели до самого Урала — погода все время хорошая, а над Уралом пошел дождь. Облака прижимают нас к земле, и поэтому летим очень низко. Горы покрыты лесом, и иногда колеса нашего самолета чуть не задевают верхушки деревьев. И вдруг из одной долины нам навстречу летит орел. Здоровенный. Я удивился: что это он летит прямо на нас? Думаю — сейчас свернет в сторону. Нет, и не собирается: летит вперед и все. И вдруг — трах об левое крыло со всего размаха. Так кувырком и свалился вниз.
Бабушка не вытерпела.
— О, я уверена — он защищал свое гнездо.
— Нет. Он, бедняга, не сообразил, что мы летели очень быстро, и наскочил. Если бы он попал в пропеллер — нам пришлось бы садиться на горы. А это очень трудно... В Омске, когда мы осматривали самолет, то в левом крыле нашли вмятину величиной в шапку. Так здорово стукнулись.
