Джеймс Тейбор - Глубокая зона
– Да?
– Я вернусь в УПРБ, но не как штатный научный сотрудник.
– А как кто?
– Хочу заниматься полевыми исследованиями.
Дон замешкался лишь на секунду.
– Договорились. Как только выйдешь на работу, мы уладим все формальности.
Барнард повернулся к выходу, но ее голос вновь его остановил. Говорила Халли тихо, слегка заплетающимся языком.
– И еще, Дон…
– Да? Что такое?
– Хочу связаться с Боуманом. Телефон? Е-мейл?
Он хлопнул себя по лбу:
– Господи, совсем забыл. Старею, Халли. Его отправили куда-то по работе. Вчера ночью уехал из города.
– Нет. Он ранен, Дон. Дважды.
– У него, похоже, удивительная способность к восстановлению. По всей видимости, добытая не без помощи загадочных друзей из ДАРПА.
Теперь Халли вспомнила: Боуман с фальшивой повязкой в ее палате, подбрасывает монету, ловит…
– Где он?
– Не могу сказать, Халли. То есть я не знаю. Честно.
Она хмуро посмотрела на Барнарда.
– Уил Боуман его настоящее имя?
– Вот за это я могу поручиться. Точно.
– Я его найду, Дон. Обязательно.
– Халли, подозреваю, когда он вернется с очередного задания, то первый тебя найдет.
Она улыбнулась, подняла руку и снова опустила. Голова упала на подушку. Халли словно зависла в слабо освещенном пространстве с неясными границами, между сном и бодрствованием, унеслась из больничных стен обратно к синему дому с пьянящим запахом апельсинов, открыла дверь и увидела Боумана. Яркое флоридское солнце заливало все вокруг него, вокруг них, влекло ее в сон, прекрасный сон…
От автора
Это художественное произведение, целиком и полностью, поэтому любые сходства между действующими лицами романа и реальными людьми случайны.
С другой стороны, все происходящее в книге отражает события реальной жизни.
В разгар войны в Ираке так много раненых солдат было инфицировано акинетобактерией, что армейские врачи стали называть ее «иракской бактерией». Сначала военные чиновники заявляли, что во всем виновата АКБ из иракской почвы, но это оказалось неправдой. На самом деле солдат заражали новым видом АКБ в собственных военных госпиталях. Никто не знает, или никто не признаётся в том, что знает, как она туда попала.
Солдаты действительно используют женские тампоны для экстренной остановки кровотечения из раны.
По данным Национальных институтов здравоохранения, каждый год в госпиталях США два миллиона человек подхватывают бактериальные инфекции. Около девяноста тысяч из них умирают – это в шесть раз больше, чем 1992 году. (И это только смерти, связанные с такими инфекциями; общая цифра почти без сомнения намного выше – по тем самым причинам, что обсуждались мистером Адельгейдом и Элом Канером.) Каждый год возникает все больше и больше таких инфекций.
Семьдесят процентов устойчивы как минимум к одному из наиболее часто использующихся для их лечения препаратов. У остальных быстро развивается множественная лекарственная устойчивость. «Многие бактериальные штаммы, вызывающие серьезные заболевания – например, менингит и пневмонию, – могут мутировать так, что любые из имеющихся методов лечения окажутся бессильны», – сказал в 2006 году Джон Пауэрс, эксперт по антимикробным препаратам Управления по надзору за качеством пищевых продуктов и лекарственных средств. И некоторые бактерии уже не поддаются никаким лекарствам.
К концу девятнадцатого столетия биологи пришли к выводу, что бактерии – это созданные природой контртеррористы: в определенных условиях некоторые бактерии приобретают способность убивать своих собратьев. Поняв это, ученые идентифицировали, изолировали и преобразовали этих бактериальных ниндзя в то, что сегодня называется антибиотиками. Их разработки стали одним из величайших даров науки человечеству. И это хорошая новость.
Плохая же состоит в том, что большинство используемых сегодня антибиотиков получено из одного порядка распространенных в почве микроорганизмов – актиномицетов. На основе этого одного порядка создано поколение чудодейственных лекарств, однако в конечном счете это сработало против нас. От родственного скрещивания антибиотики выигрывают не больше, чем люди.
Беспорядочное использование антибиотиков повсюду – в мыле, на овцефермах, для выращивания лосося – облегчило бактериям приобретение устойчивости к лекарствам. И еще кое-что: возможно, в большей степени, чем любые другие организмы, бактерии обладают уникальной способностью к обмену ДНК не только в пределах собственного вида.
АБМЛУ, акинетобактерия Бауманна с множественной лекарственной устойчивостью, обладает еще одним неприятным свойством, которое делает ее весьма опасной. АКБ – «великий мастер общения» между бактериями, способный передавать мутации с молниеносной (в плане эволюции) скоростью. Когда Дон Барнард говорит Халли Лиланд, что в АКБ ученые обнаружили самое большое количество генетических модификаций, когда-либо открытых в одном организме, он говорит правду. Это действительно имело место в 2005 году.
Антигенная изменчивость, в результате которой образуются формы-убийцы АКБ, – доказанный эволюционный процесс.
«Лунное молоко» – экстремофил, который на самом деле живет в пещерах. Ряд микробиологов полагает, что подземные экстремофилы – самая главная надежда на создание новых видов антибиотиков для борьбы с микробами, которые, подобно АКБ, не поддаются ни одному из существующих лекарств. Некоторые – а именно доктор Хейзел Бартон из Университета Северного Кентукки – уже синтезировали новые антибиотики из обитающих глубоко в пещерах экстремофилов.
УПРБ действительно существует и ведет проект «Биощит», который поддерживает «перспективную разработку медицинских контрмер против химических, биологических, радиоактивных и ядерных средств поражения».
На юге Мексике есть несколько суперпещер, самые известные из них Уатла и Шева. Куэва-де-Луз – еще один образ в книге – сочетает в себе черты Шевы, Уатлы и нескольких других таких же гигантов. Все описанное разнообразие опасностей есть в этих пещерах, хотя ни одна из них не содержит все эти опасности разом.
Многие местные народности со сложными культурными традициями, уходящими корнями в доисторическое прошлое, искренне верят, что пещеры – это наделенные сознанием живые существа.
Солдаты в Ираке и Афганистане используют разработанную ДАРПА систему обнаружения снайперов «Бумеранг». «Гекконово снаряжение» создали в ДАРПА, где его называют «инструментами Z-мена» и где продолжается разработка БТМ, биотехнологических материалов. Приспособления ДАРПА немного отличаются от описанных в книге, но работают по тому же принципу. Хотя экспериментальная стадия еще не завершена, считается, что эти инструменты уже применяют в некоторых подразделениях сил специальных операций.
