Григорий Василенко - Найти и обезвредить. Чистые руки. Марчелло и К°
Собеседник не стал разубеждать Деверева. Последний доложил фон Мейснеру, что власовец в ходе выпивки показал ему «синий билет», на котором что-то было написано от руки, а под конец доверительно сказал, что считает его, Деверева, вполне подходящим для их организации, но вступить в эту организацию не предлагал. Фон Мейснер уцепился за эту мысль и тут же предложил агенту снова встретиться в Гончаровым, выяснить, каким образом «синие билеты» намереваются установить связь с англичанами или американцами, дать согласие на вступление в организацию, а в последующем, заручившись рекомендательным письмом Гончарова, встретиться с самим Власовым.
Для того чтобы поездка в резиденцию Власова, находившуюся близ Берлина, не вызвала подозрений, Девереву было дано задание настойчиво просить Гончарова составить ему протекцию для направления в школу пропагандистов в Дабендорфе.
Фон Мейснер, возглавляя отдел 1-Ц, мог и без Гончарова послать Деверева в Дабендорф, но он прокладывал своему агенту дорогу, которая не вызывала бы подозрений, а укрепляла агента в глазах власовца.
По сообщению «Ивана», Гончаров клюнул на эту удочку, поддержал намерения Деверева получить настоящий офицерский чин, а также познакомиться с людьми будущей «демократической» России, под которыми он имел в виду Власова и его окружение.
Оформление направления Гончаров брал на себя, а вот пропуск для поездки в Германию должны выдать немцы. Поскольку это совпадало с планами фон Мейснера, то особых трудностей не встретилось и в этом деле. Официально Деверев ехал в школу пропагандистов, но вместе с этим имел задание начальника отдела 1-Ц посетить Власова и выяснить его причастность к так называемым «синим билетам».
Сияющий Деверев со всеми документами явился к Гончарову и стал слезно упрашивать его написать несколько слов Власову и начальнику школы Позднякову, объясняя свою просьбу чисто личными соображениями — стремлением пробиться к офицерскому званию.
— Я боюсь затеряться в общей массе как личность, — говорил Деверев. — Это не слабость, из этого я вывожу кредо моей жизни. Я как-то увереннее себя чувствую с бумажкой в кармане, которая выделяет меня в толпе. Получить поддержку от людей будущей России — мечта, наверное, не только моя. Так что извините меня за назойливость. Мне это очень поможет. Я же буду считать себя вашим должником.
Увидев на руках у Деверева пропуск в Германию, Гончаров написал письмо Власову.
Все в том же приподнятом настроении, с двумя заклеенными конвертами Деверев предстал перед фон Мейснером и его переводчиком, то есть «Иваном». Письма были вскрыты, сфотографированы и возвращены Девереву в том же виде.
Гончаров просил в них принять Деверева и побеседовать с ним как с человеком, который может «после определенной шлифовки пригодиться в борьбе с большевиками». Фон Мейснер был несколько разочарован их содержанием, тем не менее потирал руки, воображая, какой шум поднимется во всех нацистских службах, если он, майор фон Мейснер, доложит о том, что сам Власов причастен к тайной организации «синие билеты». От одной мысли, что об этом станет известно фюреру, у него кружилась голова.
— Никому ни слова о «синих билетах», о рекомендательных письмах, о встрече с Власовым, — строго предупредил фон Мейснер агента.
— Господин майор, — встал Деверев, — слово дворянина!
Переводчика подташнивало от этих слов, но он, сдерживая себя, переводил. Уже не раз «Иван» предлагал в своих донесениях на Большую землю поступить с Деверевым как с предателем, но управление «Смерш» фронта согласия не давало. Работа по Девереву — не самое главное, что делал «Иван». Таких агентов было немало в абвере, их надо было выявлять и обезвреживать, когда они забрасывались в наш тыл. Эта задача тоже была поставлена перед «Иваном». Тем не менее он ждал удобного момента, чтобы скомпрометировать ретивого агента, а пока следовало способствовать возне с «синими билетами».
Вслед за Деверевым в Берлин поспешил и фон Мейснер с переводчиком, чтобы кто-нибудь не перехватил агента и не выудил у него информацию. Опасения майора были не напрасны. Приход Деверева к Власову не мог остаться незамеченным коллегами фон Мейснера, и прежде всего гауптманом Клейстом, начальником отдела 1-Ц на курсах пропагандистов, который через свою агентуру основательно прощупывал всех новичков. Фон Мейснер ничего не мог придумать, чтобы обойти расставленные абвером силки.
...Беседа Деверева с Власовым длилась совсем недолго. Подавленный и хмурый, отрешенный от всего живого генерал-предатель поинтересовался у Деверева, знают ли в Красной Армии о «национальном русском движении». Агент ответил утвердительно. Власов заговорил о том, что он рассматривает Красную Армию как резерв «русских освободительных сил» и ожидает добровольцев.
— Немцы тормозят размах движения, которое вы возглавляете, — сказал Деверев, стремясь вызвать Власова на разговор, который очень нужен был фон Мейснеру. — На что же можно рассчитывать?
— Время работает на нас, — неопределенно ответил Власов.
Дальнейшие потуги Деверева перевести беседу на тему об англичанах и американцах, о «синих билетах» ни к чему не привели. Поинтересовавшись, давно ли Деверев знаком с Гончаровым, откуда сам родом и в каких частях служил, он пожелал успешной учебы в школе, давая понять, что аудиенция окончена. Тут же встал и направился в другую комнату, где его ожидала немка, вдова убитого эсэсовца, на которой он недавно женился, чтобы доказать свою преданность фюреру. Деверев видел его сгорбившуюся спину и мешковато сидевшую на нем немецкую форму и думал уже о предстоящей встрече с фон Мейснером. Докладывать, по сути, было нечего.
Фон Мейснер решил не показываться в школе, куда сразу же вернулся агент. Он послал за ним переводчика. «Ивана» между тем не покидала мысль как-то укротить агента, который уж слишком уверился в своей безнаказанности. По пути он обдумывал подвернувшуюся ситуацию. Обойти в школе гауптмана Клейста «Ивану» не удалось, да он особо и не стремился к этому.
— Вы кто? — спросил строго и с удивлением Клейст, когда переводчика пропустили к нему в кабинет.
— Переводчик майора фон Мейснера.
— Где майор? — рассматривая удостоверение «Ивана», поинтересовался гауптман.
— В гостинице. Ему нездоровится.
— Что вам нужно от де Вьеро?
— Насколько я осведомлен, майор хотел бы с ним побеседовать.
— И только? — хитрил Клейст.
— Да, господин гауптман.
Клейст приказал найти Деверева и направить его с переводчиком. Гауптману тут же доложили, что агент находится на построении.
— Вызывает гауптман Клейст, какие могут быть построения! — возмутился он.
