Андрей Бондаренко - Карибская сага
Банкин возбуждённо заходил вокруг костра, безжалостно дёргая себя за большой грушевидный нос.
– Командир, у нас же имеются все коды для выхода на связь с этой подлодкой! Да и рация родная, американская…. Выходим в эфир, настраиваемся на нужную волну, я голосом Большого Джима приказываю им убраться – к чертям свинячим. Или, к примеру, в порт города Нью-Йорка. А, как план? Даже нет! Я прикажу им всплыть на траверсе этой бухты! А доблестный капитан их потопит торпедами…. Классно придумано?
– А для чего им всплывать? – недоверчиво прищурился Ник. – Нет, ты объясни. Что ты им скажешь? Мол, всплывайте – и всё тут? Мол, я, Большой Джим, хочу на вас полюбоваться с берега? Они же наверняка знают, что господин Браун мёртв. Так что, Геша, надо ещё мозгами пошевелить…. Хотя, определённое зерно в твоих рассуждениях присутствует. Ладно, после поболтаем на эту тему. А сейчас давайте переправим наш драгоценный архив на яхту и выспимся – для начала – на белых простынях. Капитан, имеются у тебя в наличии хорошо накрахмаленные белоснежные простыни?
Ник проснулся на рассвете. Натянул на ноги холщовые штаны, набросил на плечи флотский бушлат и выбрался на палубу. Было достаточно прохладно по местным меркам: плюс двенадцать-тринадцать градусов, не больше. Над морской зеленоватой водой и манговыми зарослями, в которых пряталась яхта, клубился влажный молочный туман.
Ник прошёл на корму, где невозмутимо дымил трубочкой моторист Фьорд.
– Доброе утро! – вежливо поздоровался Ник. – Есть свежие новости?
– Отсутствуют новости, – меланхолично пожал плечами норвежец. – На море всё спокойно. Только перед самым рассветом испанский лесовоз проследовал в гавань. На одного арестованного стало больше. Да ещё с час назад господин Вагнер ушёл в деревушку. Наверно, на свидание с какой-нибудь местной плутовкой.
– Что ты сказал? – Ник не хотел верить своим ушам. – Вагнер ушёл в деревню? Без приказа? Быть такого не может!
Фьорд только руки развёл в стороны.
– Может, не может.… Не моё это дело. Только, вот, ушёл. Взял чёрную коробку в брезентовом чехле, ремешок накинул на плечо и ушёл.
«Что же это творится?», – заполошно забились в голове тревожные мысли. – «Гешка взял рацию и без приказа усвистал в неизвестном направлении? Что же он, засранец, задумал?»
– Срочно буди капитана! – Ник сильно дёрнул медлительного норвежца за широкий рукав бушлата. – Срочно буди! Тревога! Переходим на боевой режим!
Через три часа в рубке «Кошки» тоненько запищала рация.
– Слушаю. Здесь Андрес Буэнвентура, – Ник нахлобучил на голову наушники.
– Привет, командир! – голос Банкина уверенно пробился через лёгкое потрескивание эфира. – Слышишь меня? Молодец. Готовьтесь к бою, через час эта чёртова подлодка всплывёт на поверхность. Смотрите, не упустите, другой такой возможности может уже и не быть…. Как меня понял? Приём.
– Хорошо понял, – Ник старался говорить спокойно. – Гена, что ты там придумал? Не молчи, отвечай…. Старший лейтенант Банкин, так вас и растак! Извольте отвечать!
– Ладно, командир, не гони пургу. Всё будет нормально. Извини, мне надо торопиться. Запомни: через час подлодка всплывёт, не зевайте. Всё, отбой!
Эфир потерянно трещал и легонько повизгивал…
Ник и Фьорд тревожно приникли к окулярам биноклей, тщательно наблюдая за водной акваторией, а Куликов уже спустился в тайную боевую рубку, готовый в любую секунду начать активные военные действия.
– Лодка идёт, – коротко доложил норвежец.
Ник перевёл свой бинокль по направлению к берегу: там вяло тарахтела стареньким допотопным мотором обычная рыбацкая лодчонка, на корме которой сидел неустановленный человек в широком плаще с накинутым на голову капюшоном.
Через пятнадцать минут лодка приблизилась и, заглушив мотор, плавно остановилась на самой середине выхода из бухты, метрах в четырёхстах от «Кошки», прятавшейся в манговых зарослях.
Человек в капюшоне перешёл на нос и поставил на скамью чёрный ящик.
– Капитан! – прокричал Ник в открытый секретный люк. – Полная боевая готовность! Как только рубка подлодки появится из воды – сразу же пускай торпеды! Понял? Сразу пускай, не жди, пока она полностью всплывёт!
– Есть, пускать сразу! Есть, не ждать! – невозмутимо откликнулся Куликов.
– Объясни, командир, что здесь происходит, – попросил Фьорд, не отрывая глаз от бинокля.
– Да просто всё. Гешка им Брауном, то есть, Большим Джимом представился. Наплёл, что ранен, попросил всплыть на поверхность и забрать его. Рискует, конечно, подлец. Ничего, если останется в живых, сгною, мерзавца, на гауптвахте…
Фьорд заметно оживился, громко защёлкал пальцами поднятой вверх руки:
– Всплывает, всплывает!
Ник и сам всё прекрасно видел: вот, из воды высунулся глаз перископа, через минуту вспенилась вода в семидесяти метрах от лодки, в которой находился Банкин, и на поверхности показалась серая рубка с торчащим из неё толстым коротким пулемётом.
– Огонь! Огонь! – закричал Ник в открытый люк. – Не медли, капитан!
– Успокойся, командир. Ушли торпеды, – меланхолично доложил Куликов.
Ник снова кинулся к поручням борта, навёл бинокль на нужное место…
Подводная лодка уже полностью всплыла и неуклюже покачивалась на мелких злых волнах. К ней со стороны «Кошки» неуклонно приближались две белые узкие полосы.
«Быстрее, быстрее!» – торопил Ник торпеды.
На подводной лодке тоже заметили приближавшуюся смертельную опасность, но сделать уже ничего не могли: мгновенно погрузиться под воду невозможно.
От бессилья и осознания, что их провели, как детишек дошкольного возраста, кто-то серьёзный и злой, находившийся в рубке подлодки, открыл по лодчонке Банкина шквальный огонь из пулемёта…
Один за другим прогремели два взрыва, над подводным судном встала высокая водная стена.
– Фьорд, запускай мотор! Полный вперёд! – скомандовал Ник.
«Кошка» подошла к тому месту, где совсем ещё недавно наблюдалась хищная и элегантная подводная лодка. Теперь здесь повсюду плавали лишь какие-то непонятные обломки, окружённые со всех сторон круглыми масляными пятнами.
– Вон Гешкина посудина, кверху дном плавает, – тронул Ника за плечо Куликов, уже вылезший из своего боевого арсенала. – Фьорд, правь вплотную к перевёрнутой лодке!
Подошли вплотную. Банкина нигде не было видно. Борта и дно лодки представляли собой одно сплошное решето, как минимум пятьдесят крупнокалиберных пуль достигли своей цели.
– Эх, Гешка, Гешка, – скорбно покачал головой Куликов. – Жалко-то как! Такой отличный мужик погиб…
Руководство приказало идти в норвежский порт Берген и сдать архив Троцкого на руки тамошнему резиденту.
