Виктор Потиевский - Мертвое ущелье
Когда подъехала помощь, и солдаты вбежали в дом, бандитов уже не было.
Хохлов осмотрел чердак, место у слухового чердачного окна. Примятое сено. Стреляли, удобно устроившись, лежа. Груда стреляных гильз. Запах пороховой гари, да еще двух убитых парней из патруля, два трупа — вот все, что они оставили. Начальник патруля — старший лейтенант — фронтовик, прошел всю войну, а убит вот здесь, в сорок седьмом, из-за угла. И солдат, совсем молоденький, девятнадцать лет. Полгода назад призван. Сорок седьмой. Два года, как отгремели салюты Победы. А кровавое эхо войны, ее огненный смертельный хвост еще волочится по нашей земле.
Хохлов вернул Пронюшкину документы погибших.
— Совсем молодые ребята. Да... Это, конечно, дело людей Вороного. Их метод. Пулемет МГ-34, дистанция пятьдесят метров, сверху с удобной позиции. Наверняка. И маршруты патрулей они знают, конечно?
— Да, пожалуй. Теперь я распорядился все время менять маршруты, время обхода районов. И ходить теперь будут не посередине улицы, как нередко они это делали. А так, как им удобнее и безопаснее. Был приказ коменданта — ходить в темное время только посередине улицы. Завтра утром новый приказ отменит этот. Все — на усмотрение патруля.
— Правильно. Им виднее,— по обстоятельствам. Хохлов лежал у себя в номере и не мог заснуть.
Тусклый свет уличного фонаря падал в темное окно комнаты, раскрашивая бледно-голубыми полосами пыльного и робкого света тумбочку, потертые два стула, видавший виды шкаф.
Дом, из которого стреляли по патрулю, был без хозяев. Вообще-то они были, но оказались в отъезде, как выяснилось, уехали к родственникам в соседнюю область. Уехали три дня назад на две недели. И вот уже бандиты там обосновались. То, что хозяева добровольно предоставили дом, исключалось. Никто своим домом рисковать не будет. Но об отъезде хозяев бандиты узнали сразу. Значит, кто-то из соседей связан с ними. Сообщили, что дом опустел. Надо опросить соседей, может быть, что-то прояснится. В таких случаях соседи друг про друга кое-что могут рассказать. Бывает, что и намеками, бывает, что и прямо, с раздражением. Всяко бывает. Надо, чтобы Пронюшкин все это тщательно организовал.
Вроде бы происшествие для расследования дела Хохлову ничего не давало. Но это было не так. Подобное нападение не первое и не единичное. Каждую неделю что-то случалось по нескольку раз. То бандиты, то просто уголовники. Но почти всегда с огнестрельным оружием.
Хохлов выделял: что относилось к банде, что — к стихийной уголовщине. И вычертил себе схему, не которой с четкостью просматривалась территориальная активность банды. И временная. В каких районах, в какое время суток, какими силами и на кого нападали. Такая карта позволяла сделать прогноз и предусмотреть меры безопасности для нанесения максимального урона боевым группам Вороного.
Хохлову пока не хватало данных. Он собрал все о происшествиях за три последних месяца. В ближайшие дни собирался уже все обобщить и дать конкретные предложения Пронюшкину.
В номере зазвонил телефон. Что опять?
— Станислав Иванович?
— Да.
— Здравствуйте, это я. Ничего, что поздно?
— Нормально. Ну здравствуй! Что у тебя?
— Я вот только добрался до своего, телефона. Звоню от себя, с работы. Мой земляк спит дома. Так ничего нового, за исключением одного: под вечер он ходил а костел, был в исповедальне. Это единственный случай за три дня его контакта с кем-то, кроме своих.
— В каком костеле?
— В главном соборе.
— Содержания, конечно, не знаешь?
— Конечно, а как же узнать? Ведь исповедь...
— Да я понимаю, так спросил... В общем. Иди отдыхай. Но с рассветом — держи руку на пульсе. Ни на миг не выпускай.
— Понятно, Станислав Иванович!
— Помощь нужна?
— Нет пока.
— Хорошо. Держи меня в курсе. Пока.
— До свидания.
15. ВОЛК
Он предложил Игнату сесть, сам сел напротив. И тотчас же в комнату вошла та самая молодая женщина.
— Знакомьтесь, господин Углов. Это — пани Марина.
— Игнат. Женщина улыбнулась:
— Что-то вы очень сухо представляетесь даме, дорогой кавалер.
— Я не кавалер, пани Марина. Я солдат.
— Я понимаю, вы, конечно, солдат пана Вороного. Но мне бы хотелось знать про вас хоть немного побольше, чем просто имя.
— Кроме имени вы знаете еще и фамилию, пани Марина.
— Я хочу поближе с вами познакомиться.
— Зачем?
— Хотя бы затем, что вы — мой кавалер.
— Это мне неизвестно.
— Господин Углов! — в разговор вступил Павло,— пани Марина права. Задание, которое вам поручено от пана командира, от господина Вороного, предусматривает работу с нашей обаятельной пани Мариной. Вы будете ее сопровождать и охранять от шпаны и НКВД.
Он улыбнулся, Игнат улыбнулся тоже, поддерживая остроумие собеседника. Тому это явно понравилось.
— Я оставлю вас ненадолго. Побеседуйте, пока для этого есть несколько минут.
Он вышел.
Некоторое время оба молчали. Игнат разглядывал Марину. Она — его.
Светловолосая, стройная, легкая, с быстрыми и яркими глазами, она была, пожалуй, красива. Улыбка ее располагала, нежные и тонкие черты ее передавали взволнованность души, глаза излучали доброту. И обаяние удваивало красоту женщины.
Она была старше Игната на три-четыре года.
Разведчик ощутил ее красоту. Он даже испытал легкое волнение, что прежде с ним случалось не часто. Но одновременно остро почувствовал опасность. Волчья осторожность, волчье предчувствие тайной и нежданной угрозы зашевелилось в нем, болезненно звеня в мозгу и в сердце тревожным колокольчиком.
— Вы, Игнат, давно в отряде?
— Месяц.
— Немного.
— Немного,— согласился он.
— Вам нравится?
— Что?
— Отряд.
— Много беспорядка. Мне больше нравится пан командир, чем его отряд.
— Почему так?
— Потому что рано или поздно он наведет порядок и дисциплину.
— Но ведь отряд и так делает многое!
— Можно делать больше.
— Может быть, вы и правы... Скажите мне, Игнат... Что вы любите в жизни? Женщин, войну, власть, деньги? Или еще что-то?
— Лес. Тайгу.
— Может быть, и горы?
— Нет. Только тайгу. Лес.
— Почему?
Непонятно почему, но Игнат именно в этом вопросе обостренно почувствовал опасность. Будто кольнуло его что-то.
— Привык я к нему. Уже не первый год в лесах скитаюсь. Лес — мой дом. Если б не он, давно б меня
к стенке поставили. Укрывает он меня, защищает.
— Вы такой сильный! Разве вас надо защищать? Разве вам самому нужна защита?
