Евгения Романчук - Остановись (сборник рассказов)
14 февраля 1993 год. Марктгассе стрит, 312.
Высокий молодой человек, стоящий напротив запертой двери сорок первой квартиры, держа в одной руке букет разноцветных маргариток, а в другой коробку шоколадных конфет, некоторое время стоял без малейшего движения, задумчиво глядя на номер заветной квартиры. На вид ему было около тридцати лет. Парень с каштановыми волосами, серыми глазами и спортивным телосложением был одет в черные джинсы и расстегнутую курточку с густым мехом на капюшоне. Глубоко вдохнув аромат свежих цветов, молодой человек мизинцем правой руки нажал на звонок, одновременно несколько раз топая ногами, тем самым сбивая с обуви налепившийся снег. Вмиг послышались поспешные приближающиеся шаги, затем звук звенящих ключей, два щелчка замка и дверь распахнулась.
— Наконец-то! Забегай скорее! — встревожено произнесла хозяйка квартиры, практически выхватывая из рук гостя букет вместе с конфетами. Это была миниатюрная двадцатилетняя мадемуазель низенького роста, с круглым лицом, русыми волосами чуть ниже плеч, большими выразительными голубыми глазами, тонкими губами. Одета она была в полосатую майку и спортивные штаны розового цвета. Без лишних слов девушка направилась в спальню за вазой, в то время как ее посетитель озадаченно разувался.
— Ч… Что-то случилось? — поспешил поинтересоваться молодой человек, не дождавшись приглашения, войдя в гостиную, где чуть приглушенно играл музыкальный центр.
— Сейчас! Сейчас, Эдгар! Один момент! — раздался голос девушки, доносившийся из ванной комнаты, где шумела включенная на максимальный напор вода.
Молодой человек, усевшись на мягкий диван со множеством мелких подушек, по привычке обсмотрел уже знакомую и выученную до мельчайших подробностей небольшую уютную комнату, обставленную сервантом, весящими ящиками с дисками, журнальным столиком и огромным телевизором. Окно, защищенное прилегающей лоджией, было зашторено роскошными гардинами бежевого цвета из органзы, что делало обстановку менее освещенной в этот удивительно солнечный и теплый февральский день. Вдруг Эдгар резко подорвался с места, второпях принявшись рыскать по карманам джинсов, в поисках чего-то, по-видимому, чрезвычайно важного. Парень облегченно выдохнул, как только обнаружил в заднем левом кармашке свернутый листок белоснежной бумаги, потеря которого на доли секунды заставила молодого человека запаниковать. Эдгар снова сел на диван в этот раз более расслабленно, однако оставаясь по-прежнему взволнованным и озадаченным, он нервозно крутил в руках драгоценное письмо, то раскрывая, то обратно сворачивая его по первоначальным изгибам. Непонятно по какой причине, молодой человек учащенно дышал, как будто кто-то нарочно перекрывал ему кислород, сердце его почти выпрыгивало из груди, глаза суетливо бегали из стороны в сторону. Одним словом, Эдгар волновался так, словно сейчас решится вопрос всей его жизни, непоправимо влияющий на ход будущих событий.
— Мне не терпится все тебе рассказать! — воскликнула девушка, внося в гостиную вазу с маргаритками, наполненную холодной водой.
— А мне не т…терпится все п… п…поскорее услышать! Так что п…перестань тянуть резину, Хол, — недовольно произнес Эдгар, как обычно запинаясь, что по мнению девушки придавало его речи некий особый шарм. — Тем более, что у меня к тебе есть очень важное дело.
— В общем так, — начала Холи, пропуская мимо ушей последнюю прозвучавшую фразу молодого человека. — Боже, я так взволнована, что мне даже трудно подобрать слова! Короче говоря… Я УЕЗЖАЮ!
— К…когда?! К…куда?! Зачем?! — выпалил Эдгар, при этом зажимая в руках письмо так, чтобы его не увидела собеседница.
— Ты хорошо помнишь ту программу по обмену студентами, в которой я принимала участие в октябре? Помнишь, я заполняла бланки, проходила собеседование… Вот результат. Меня отобрали! Я прошла! Эдгар! Милый! Это невероятно, мне впервые в жизни крупно повезло! — Холи почти кричала, эмоционально размахивая руками.
— Ты шутишь? П…пожалуйста, скажи, что шутишь…
— Ха! Эдгар, ты не исправимый скептик! Тебя как обычно непросто заставить поверить! — засмеялась Холи, глядя на удивленное и отчасти испуганное лицо молодого человека. — Нет! Нет! Нет! Это не шутка! Я, действительно, целый год буду учиться в одном из университетов Соединенных Штатов, жить в шумном общежитии, общаться только на английском языке и кушать американскую еду! Господи, я говорю и сама себе не верю!
— Это д…действительно то, чего ты хочешь? — чересчур серьезным голосом поинтересовался Эдгар, заставляя Холи избавиться от лучезарной улыбки.
— Спрашиваешь? Еще бы… — последовал моментальный ответ уже с меньшими эмоциями. — Это то, чем я болела и то, к чему я так стремительно шла.
На одну минуту в комнату залетела неловкая и непривычная тишина, наталкивающая каждого на свою собственную ноту раздумья.
— Ой! А что там у тебя? — спросила Холи, глядя на зажатое в кулаке гостя свернутое письмо. — Что-нибудь секретное?
— Ничего, — отрезал Эдгар. — Н…ненужный листок какой-то бумажки. Н…ничего важного. Абсолютно, — затараторил молодой человек и как бы в доказательство своих слов поспешил разорвать предмет, о котором собственно и шла речь.
Кинув нарушенную целостность на журнальный столик, Эдгар вновь повернулся к Холи и, загадочно улыбнувшись, по-приятельски произнес:
— Поздравляю, Хол! Ты — умничка! Я за т…тебя так рад!
— Правда? — одними губами спросила девушка, расплывшись в широкой улыбке.
— Ну, конечно! Иди ко мне… — ответил Эдгар, протягивая руки.
Холи крепко обняла молодого человека с мыслями о предстоящей поездке, впившись взглядом в лежащие на журнальном столике обрывки непрочитанного письма.
14 февраля 2008 год… Марктгассе стрит, 312.
Сорокачетырехлетний Эдгар в дубленке застегнутой до верхней пуговицы и длинном черном шарфе, обмотанном вокруг шее, стоял напротив железной двери все той же сорок первой квартиры. В руках он держал букет свежих маргариток, пускающие нежный аромат разноцветных лепестков. Несколько раз нажав на звонок, Эдгар прислушался в ожидании привычных шагов. Как обычно после двойного щелчка прокрученного замка дверь с ноющим скрипом отворилась. На пороге стоял человек, младше Эдгара лет на пять невысокого роста с растрепанными волосами длиной доходившие до мочки уха, в элегантных очках с черной оправой. Одет он был в белую майку, заправленную в темные классические брюки с кожаным ремнем, на бляхе которого красовалась небезызвестная надпись «Armani».
— П…привет, Рой, — без особого удивления спокойно произнес Эдгар. — А Холи дома?
