Петр Бобев - Опалы для Нефертити
Толпа зашумела, послышались ругань, угрозы, крики: «Скорее! В погоню!»
Том Риджер попытался успокоить обозленную толпу:
— Спокойно, друзья! Мы должны хорошенько подготовиться, чтобы очистить от них землю, как от кроликов!
Никто больше не упоминал о смерти Билла Скитальца, решив, что и убийство — дело рук аборигенов. Люди разошлись в шахты, чтобы наверстать упущенное. Каждый сначала забегал в хижину и появлялся c револьвером на боку или с карабином в руке. Том усилил посты. Но тень подозрения омрачила лица искателей опалов.
Каждый огородил свой участок веревкой. Посредине был вырыт колодец, над которым стояли грубые деревянные козлы с лебедкой для ведра, поднимавшего руду. Возле каждой дыры возвышался холм вырытой земли, в зависимости от трудолюбия и силы копальщика.
Вдруг Гарри Плешивый завопил дурным голосом. Ругаясь, он лихорадочно закапывал, словно потеряв рассудок, свою шахту, отнявшую столько сил. Все бросились к нему. Из ямы послышался жалобный стон:
— Помогите! Он меня закопает!
Старатели оттаскивали Гарри, а он все выкрикивал проклятия и угрозы:
— Крыса этакая! В чужую яму полез опалы красть! Пустите меня, я ему покажу!
Наконец вытащили Скорпиончика, перепачканного грязью, покрытого синяками, дрожащего от страха.
— Что мне, слабому, делать? — сквозь слезы лепетал он. — Никто не хочет быть моим напарником. А опалы в глубине! У Гарри яма глубокая, он уже нашел несколько опалов. Вот я и…
Никто ему не ответил. Лишь Том Риджер пригрозил:
— Сейчас мы тебя спасли. В следующий раз этого не будет, запомни!
Все знали неписаный закон искателей. Тот, кто поймает в своей шахте «крысу», зарывает ее живьем, По всему миру гниют в земле такие «крысиные» кости.
Скорпиончик шаткой походкой направился к своей хижине, ввалился внутрь и бросился лицом вниз на подстилку из травы, служившую постелью.
Крум, Мария и Бурамара двинулись к селению, названному в шутку «Сити». Несколько десятков хижин, слепленных из тряпок и травы, более жалких, чем первобытные жилища аборигенов, служили жильем будущим богачам. Мария заметила сгоревшую хижину.
— А это что?
Скрывать не имело смысла: сестра «работала» лучше самого дотошного следователя.
— Убили Билла Скитальца!
— Кто?
— Может быть, те же чернокожие, напавшие на вас.
— Как же им удалось пробраться в самый центр «Сити», мимо часовых, мимо верблюдов?
— Они ползают, как ящерицы.
Бурамара обошел остывшее пепелище, осматривая все вокруг, присел на корточки, потрогал землю ладонью, поднял и переместил какие-то камешки. Потом вернулся к ним.
— Следов много, — сказал он. — Не могу определить, какие принадлежат убийце. Одно знаю — ни один «дикарь» не входил в «Сити».
Облачко боли омрачило на миг его лицо, когда он подчеркнуто произнес слово «дикарь», сказанное раньше Томом Риджером.
Вывод подтверждал и предположения Крума! аборигены не крадут опалов, не пользуются ножами для убийства.
Непроизвольно Крум взглянул на кинжал Бурамары, висевший на поясе. Правда, туземцы не пользуются ножами, но лишь до тех пор, пока не войдут в контакт с «цивилизацией». Никто не умеет так ловко метать нож, как Бурамара. Может быть, ни свет ни заря он отправился с Марией ради алиби…
Мария дернула Крума за рукав и потащила к палатке.
— Уедем отсюда! Я взяла пробы, узнала все, что мне надо.
Крум отказался.
— Ты сделала свое дело, а я нет.
— Тут запахло кровью! Прошу тебя, уедем!
Брат упрямо покачал головой.
— Мария, я не такой, как ты, сорвиголова! Я не гоняю попусту на автомобиле, не ношусь с акулами наперегонки ради спортивного интереса, не рискую жизнью из-за каких-то белых растений. И когда я что-нибудь решаю, значит, в этом есть смысл.
— Смысл! Ну и что ты до сих пор нашел?
— А Билл Скиталец?
— И ты хочешь кончить, как он? Крум, умоляю тебя…
Он пошел с ней рядом.
— Нет! Я останусь, пока не разбогатею. Куплю тебе прекрасную лабораторию…
— Да это же чистый тотализатор — один выигрывает, сто проигрывают.
— Выходит, как раз по моему вкусу! — усмехнулся Крум.
Внезапно он посерьезнел.
— Мария, это вовсе не азарт. Под нашими ногами целая сокровищница. Черный благородный опал! Король драгоценных камней, как его назвал Шекспир. Кто устоит перед соблазном?
— А кто убережет твою спину от удара ножом?
— Со мной Бурамара. Меня не застать врасплох.
Мария заупрямилась:
— Ну, а я уезжаю! Необходимо бить тревогу. Никто кроме нас не знает, какая беда зарождается в Мертвом сердце Австралии.
— Ты, случайно, сестричка, не начиталась научно-фантастических романов, что тебе всюду мерещатся космические катастрофы?
Она невесело улыбнулась.
— Не космическая, а земная! Я не разбираюсь в психологии клиента, преступника, аборигена. Но болезни растений — знаю. Еще неизвестная миру проказа — страшнее рака! Угроза жизни…
Крум не стал дожидаться, пока она выскажется.
— Я пошел, меня ждет лопата! А о твоем «ахлорофиллозе» не стоит особенно тревожиться. В мире хоть отбавляй великих ученых. И для борьбы с этой болезнью найдут средство.
— Если у них будет время. Потому что и сейчас еще не найдено средство, непосредственно уничтожающее вирусы в организме. Мы боремся главным образом с помощью вакцин и сывороток. Для растений этот метод неприменим. Ахлорофиллозный вирус поражает хлоропласты, не действуя ни на что другое. Уничтожает маленькие зеленые, похожие на чечевицу, зернышки хлорофилла.
Крум снова превратился в сыщика, ведь логика преступления всегда одинакова.
— Для меня существуют только два решения: либо убийц много, одинаково замаскированных, либо жертвы все время одни и те же.
Мария встрепенулась, догадка мелькнула на ее лице.
— Согласно наиболее дерзким гипотезам, предполагается, что клетка не монолит, а нечто вроде федеративного государства, где уживаются бесхлорофилловые существа, грибки или амебы, и особый вид зеленых водорослей.
— Симбиоз грибов и водорослей, — Крум сделал вид, что понял.
— Никто не может сказать, какое начало больше распространено в природе: борьба или взаимопомощь. Бесспорна связь деревьев с живущими на их корнях микоризными грибками, бобовых растений с клубеньковыми бактериями, гигантской мидии тридакны с поселившимися в ней водорослями…
Мария задумалась, но вскоре продолжила размышления:
— Мне хотелось сказать только одно: неизвестный враг — материя на границе между минералом и существом — протягивает когти, чтобы уничтожить хлорофилл. Что это: бактериофаг, более древний, нежели зеленое растение? Враг, который уничтожал хлоропласты еще тогда, когда они плавали свободно в мировом океане, подобно уцелевшим до наших дней сине-зеленым водорослям?..
