Эрик Ардаган - Русский металл
Раздался треск автоматов, и пули изрешетили утес в нескольких ярдах впереди.
Оглянувшись через плечо, Кинжалов увидел за спиной просвет и двух стрелков. Зак разделил наемников на три группы и отправил их прочесывать берег. Когда ветер развеял туман, посланная на запад пара с легкостью обнаружила беглецов.
С берега приближалось еще одно облако тумана. Если удастся не попасть под выстрелы, то через минуту они снова скроются из вида.
— Эти парни начинают действовать мне на нервы, — пропыхтел Пилипенко.
— Надеюсь, медведю они придутся по вкусу, — ответил Кинжалов.
Пули пробили лед совсем близко. Наемники стреляли на бегу, поэтому с меткостью у них было неважно, однако еще немного, и они уже не промахнутся. Кинжалов стремительно несся к пелене тумана и всматривался в гряду слева. За утесом простирался глубокий овраг шире предыдущего. Хотя он тоже был забит льдом и камнями, Петру показалось, что подняться наверх будет несложно.
— Когда туман опустится, давай сразу по ущелью наверх! — прохрипел он.
Пилипенко кивнул, спеша к белой завесе, до которой оставалось пятьдесят ярдов. Снова застрекотали автоматы, причем наемники остановились, чтобы лучше прицелиться.
— Не дотянем, — пробормотал Пилипенко.
Они почти достигли оврага, однако туман еще не успел подойти достаточно близко. В нескольких ярдах впереди Кинжалов заметил большую выступающую скалу, покрытую льдом. Ловя воздух ртом, он молча указал на нее другу.
Прямо у них над головами камень брызнул сотней осколков: противник наконец правильно определил дальность. Кинжалов с Пилипенко инстинктивно пригнулись и бросились к выступу. Пули били все ближе, когда набежал туман и отрезал преследователей.
— Думаю, надо взобраться здесь, — предложил Петр.
Ущелье было забито темной массой льда вперемешку с камнями, зато подъем казался вполне преодолимым. Пилипенко кивнул, встал с земли, начал карабкаться наверх и вдруг заметил, что Кинжалов застыл на месте. Он не отрываясь глядел на каменный выступ и тер его рукой.
— Сейчас не самое подходящее время любоваться скалами, — укоризненно произнес Пилипенко.
Кинжалов прошел вдоль выступа к склону покрытого льдом холма и поднял голову.
— Это вовсе не скала, а руль, — тихо ответил он.
Пилипенко уставился на друга как на умалишенного, потом всмотрелся пристальнее и от изумления разинул рот.
Прямо у них над головами темнел закованный в лед деревянный корпус парусного судна девятнадцатого века.
80
«Серафим» стоял, словно забытый реликт безвозвратно ушедшей эпохи. Попавший в ледяной плен корабль выбросило на берег вместе с гигантским массивом зимнего льда, который прошел по проливу Виктория сто шестьдесят лет назад. Море разлучило корабль со вторым судном экспедиции, но не приняло его: «Серафим» обрел последнее пристанище в ущелье, где постепенно вмерз в лед.
Кинжалов и Пилипенко перелезли через поручни и с удивлением обнаружили, что правый борт и палуба свободны ото льда. Мужчины потрясенно молчали, испытывая почти благоговейный трепет, ведь они ступали по палубе флагманского судна самого Путятина.
— Стоит растопить лед, и на корабле хоть в Англию плыви! — воскликнул Пилипенко.
— Если на нем остался рутений, давай сначала заглянем в Россия и поднимемся вверх по Потомаку, — ответил Кинжалов.
— Пойду искать пару одеял и глоток рома.
И Кинжалов, и Пилипенко непрерывно дрожали от холода, их тела изо всех сил боролись с переохлаждением. Оба испытывали сонливость и знали, что согреться нужно в самое ближайшее время. Петр подошел к трапу, спускавшемуся в главный грузовой люк, и стянул укрывочный брезент.
— Есть спички? — спросил он, вглядываясь в темный трюм.
Пилипенко достал зажигалку «Зиппо» и бросил другу.
— Не забудь вернуть, вдруг на борту окажутся кубинские сигары!
Кинжалов спустился по крутому трапу до нижней палубы, чиркнул зажигалкой и заметил пару свечных фонарей, закрепленных на переборке. Он зажег почерневшие фитили, и старинные свечи вспыхнули ярким пламенем, осветив деревянный коридор оранжевыми мерцающими отблесками. Пилипенко тем временем отыскал переносную масляную лампу с китовым жиром, висевшую на гвоздике неподалеку.
Шагая по коридору с лампой в руках, друзья поняли: здесь правили бал хаос и смерть. В отличие от «Апостола», обстановка на котором была самая спартанская, на «Серафиме» царил полный кавардак. Пол устилали бочонки, мусор и всевозможные обломки. Повсюду валялись жестяные кружки, в воздухе висел сильный запах рома, к которому примешивались другие специфические запахи. И еще были тела…
По пути к кубрику Кинжалов и Пилипенко обнаружили первую пару мертвецов. Голые по пояс матросы распростерлись на палубе. У одного был раскроен череп, рядом валялся залитый кровью кирпич. У другого из груди торчал огромный кухонный нож. Замороженные тела прекрасно сохранились, можно было даже разобрать, какого цвета у них глаза. В кубрике лежало еще несколько трупов примерно в таком же состоянии. Кинжалов обратил внимание, что на лицах мертвых моряков застыла мука, словно они умерли не от ран, а от чего-то более страшного.
Друзья не стали рассматривать отвратительные подробности, а поспешно прошли к грузовому люку и спустились на нижнюю палубу. Найдя вещевую кладовую, они решили прервать поиски рутения и экипироваться. Здесь хранилось обмундирование для членов экипажа: стойка с ботинками, куртки, фуражки и теплые носки. Мужчины отыскали пару толстых офицерских бушлатов примерно своего размера, вязаные шапки и рукавицы. Теперь можно было продолжить осмотр.
Как и на предыдущем уровне, на нижней палубе царил полнейший беспорядок. Пустые бочонки и ящики валялись грудами, свидетельствуя о некогда обширных запасах продовольствия. Кинжалов и Пилипенко вошли в незапертую винную кладовую, где раньше хранили алкоголь и оружие. Подставка с винтовками стояла нетронутой, зато палубу устилали разбитые бочонки из-под рома и бренди и жестяные кружки. Ближе к корме друзья наткнулись на большие ящики, в которые грузили уголь для парового двигателя. Они были пусты, хотя на дне одного обнаружились несколько кусочков какого-то серебристого минерала.
Пилипенко нашел свернутый мешок из пеньки, развернул его ногой и прочел отпечатанную на боку надпись: «Бушвельд, Южная Африка».
— Очевидно, весь рутений достался эскимосам, — задумчиво протянул Кинжалов.
— Тогда нужно найти судовой журнал и узнать, откуда они взяли минерал.
