Джек Брюл - Молчаливые воды
– Хорхе, – прошептал он.
Хименеса удивляло то, как тяжело генерал воспринял смерть сына. По рассказам самого майора и по тому, что Хименес видел, когда они встречались, он полагал, что отец смотрит на сына как еще на одного солдата у себя в подчинении.
– Хорхе, – негромко повторил Эспиноса. Потом голос генерала окреп и наполнился гневом. – Ты подвел меня, и у тебя нет мужества посмотреть мне в лицо? Ты глупо погиб, чтобы не ответить за свои ошибки. Ты так долго делал карьеру за мой счет, что, когда нужно было проявить себя, ты не смог.
Он обрушился на Хименеса.
– Самолеты? Не будет никаких самолетов! Будут твои люди жить или умирать, зависит от твоей сообразительности. Вы вернете цех в строй или замерзнете насмерть. Пока наши китайские друзья поддерживают нашу игру, вы должны оставаться здесь и узаконить наши притязания. Теперь расскажи о загадочном корабле, который здесь выбросило на берег.
Эспиноса превратился из ягненка в льва так стремительно, что Хименес не сразу смог ответить, и генерал заорал:
– Лейтенант, ваша преступная халатность уже отмечена, не усугубляйте своей вины.
– Сеньор! – вытянулся Хименес по стойке смирно. – Как только буря стихла, я приказал вертолету вести наблюдение за прибрежными водами, потому что этот корабль был необъяснимой аномалией, которая тревожила вашего сына. Корабль с воздуха не обнаружили, и судя по обстановке, в которой его видели в последний раз, я считаю, что он затонул в бурю.
– Затонул?
– Да, сеньор. Несколько дней назад мы поднимались на его борт, тогда его нижние палубы были затоплены. Перед бурей он сошел с берега, и у него был большой крен. Едва ли он выдержал в шторм хотя бы несколько часов. Буря, которая смогла оборвать якорную цепь «Адмирала Брауна», легко перевернет старый фрейтер.
Еще одно совпадение, не понравившееся Эспиносе. Однако проверка по базе данных лондонского «Ллойда» показала, что почти два года назад вместе со всем экипажем исчез корабль «Норего», отвечавший описанию, данному сыном. Вполне вероятно, что он все эти годы дрейфовал, никем не замеченный.
Он не знал, что Марк Мерфи и Эрик Стоун взломали компьютерную систему страхового гиганта и внесли туда это описание. На случай, если кто-то особенно заинтересуется, то же самое они проделали в Бюро безопасности международного мореплавания.
В конечном счете все сводилось к тому, что станут делать китайские союзники. Если и дальше поддерживать Аргентину, тогда у нее есть защита, и можно восстанавливать базу. Но, если поддержка прекратится, Эспиносе, несмотря на все его предыдущие похвальбы, останется только одно – отдать приказ о срочной эвакуации.
Два часа спустя, когда Эспиноса в кабинете Луиса Ларетты слушал, как директор планирует восстанавливать базу, с промерного катера пришло радиосообщение. Когда буря утихла, Ли Фон и его команда вышли в море выполнить погружение к «Молчаливым водам» и добыть неопровержимые доказательства правомочности притязаний Пекина на Антарктический полуостров.
Радиостанция стояла рядом с генералом на столе у стены, поэтому он ответил на вызов.
– Нет, это не мистер Ларетта, – сказал он. – Меня зовут генерал Филиппе Эспиноса. Я в кабинете вместе с Лареттой.
– Генерал, для меня честь говорить с вами, – ответил Ли. – Позвольте от имени моего правительства выразить соболезнования в связи с гибелью вашего сына. Я знал его недолго, но это был прекрасный офицер и хороший человек.
– Спасибо, – выдавил Эспиноса с горечью и стыдом.
– Генерал, мне не хочется увеличивать ваше бремя, но вынужден сообщить, что «Молчаливых вод» здесь больше нет.
– Что?
– Над заливом, в котором затонул корабль, нависает ледник, большая его часть откололась во время бури. Один из моих людей считает, что причина – сотрясение, вызванное взрывом, но это в данном случае несущественно. Важно другое: волна, поднятая падением льда, снесла корабль с места. Мы все обыскали и не нашли никаких следов.
– Вы продолжите искать.
Это был скорее вопрос, чем утверждение.
После виноватой паузы китайский исследователь ответил:
– Простите, нет. Я связался со своим руководством и объяснил ситуацию. Мне приказано прекратить поиски и как можно быстрее эвакуировать мою группу. С утратой нашей подводной лодки, разрушением базы и отсутствием доказательств того, что наше государство первым исследовало этот регион, мое руководство не хочет рисковать вызвать международные осложнения.
– Но вы ведь можете за день-другой отыскать «Молчаливые воды». Вы знаете, что корабль где-то тут.
– Мы знаем, но глубина морского дна на выходе из залива более пяти тысяч футов. Потребуется месяц, а то и больше, и мы можем вообще ничего не найти. Мое правительство не хочет так рисковать.
Это был последний гвоздь в крышку гроба. На следующее утро «Геркулес» на рассвете снова вылетел в Аргентину, увозя с полуострова первую партию людей. В отличие от Цезаря, они перешли Рубикон, чтобы познать поражение. Им казалось, что их победила судьба, хотя на самом деле это были Хуан Кабрильо и Корпорация.
* * *«Орегон» шел к Южной Африке, словно накрытый траурным пологом. Он опаздывал на несколько дней к началу официального визита эмира Кувейта, но короткие дополнительные переговоры об оплате устранили это затруднение.
Сейчас корабль был подобен зомби. Он функционировал, но у него не было души. Присутствие Хуана ощущалось повсюду на борту, но его отсутствие было еще заметнее. С его смерти прошло четыре дня, но экипаж горевал не меньше, чем в первые минуты, когда стало ясно, что он не вернется.
Без Хуана, руководившего Корпорацией, пошли разговоры о ее расформировании, и Макс Хенли их не прерывал.
Марк Мерфи сидел в своей каюте за письменным столом и, ни о чем не думая, играл в триктрак онлайн. Было уже сильно за полночь, но он не мог уснуть. Он страшился будущего больше всех остальных. Всю жизнь коэффициент интеллекта социально изолировал его, и, только поступив в Корпорацию, он нашел место, где не только пришелся ко двору, но просто расцвел. Он не хотел терять это. Не хотел возвращаться в мир, где люди считали его психом или использовали вместо ходячего компьютера, как было, когда он работал в оборонной промышленности.
Экипаж «Орегона» стал его семьей. Здесь приняли его особенности поведения или по крайней мере терпели их, и для Мерфи этого было достаточно. Получив расчет, он окажется достаточно богатым, чтобы никогда больше не работать, но он знал, что тотчас навалится одиночество, преследовавшее его всю жизнь.
Он одолел очередного игрока, одиннадцатого подряд, и готов был начать новую партию, когда увидел, что мигает иконка электронной почты. Надеясь, что это нечто более интересное, чем очередная партия в триктрак, он открыл свою почтовую страницу. Три сообщения. Для прочих членов экипажа специальная программа отфильтровывала спам, но Марк разрешил компьютеру пропускать все. Спам лучше, чем ничего.
