Ева Ночь - Вверх тормашками в наоборот
- Что-о ты прятала на Иранниных грядках?
Мила таки осмелилась спросить. Какой прогресс!
- Скоро узнаешь, - сказала устало и толкнула девчонку плечом.
В этот момент ворота разверзлись и во двор влетел Геллан на Савре.
- Приготовились, - пробормотала сквозь сцепленные зубы и широко улыбнулась на все тридцать два. Кот под ногами хрюкнул, но с места не сдвинулся. Я бы тоже не сдвинулась: к нам приближалась туча, готовая метать молнии.
- Что ты опять натворила, Дара?
О, как мне нравится глубокий оперный голос! Бездонный, как Мариинская впадина, бесконечный, как космос, который...
- Дара.
Я моргнула. Вот чёрт. Мила сжалась в комок, но по видимому мне клочку розовой щеки я подозревала, что она пытается скрыть смех.
- Геллан... эээ... нууу...
- Только не говори, что ты потеряла красноречие, услышав мой оперный голос.
Он произнёс это мягко и очень бархатно. После таких модуляций обычно следует громоподобный бабах.
- И я не буду спрашивать, что означает "оперный".
Он приближался к нам медленно, как пантера перед прыжком.
- На самом деле всё настолько круто, что ты обалдеешь.
В деле дипломатии важно говорить уверенно. Я толкнула Милу локтем в бок.
- Это надо просто увидеть. Да, Мила?
Плечи у девчонки затряслись, а голова ушла в колени. Дождёшься тут помощи, как же. Я поднялась на ноги.
- Пойдём, - вздохнула и обречённо поплелась к саду.
Он шёл сзади и молчал. Я потянула калитку на себя и сделала несколько шагов вперёд.
- Ну, вот... - я взмахнула неопределённо рукой и застыла.
Застыл и бездушный чурбан. Я осмелилась обернуться.
- Шаракан... - он выдохнул слово, будто вынул сердце наружу. Помесь восхищения, облегчения, любования... Звучало как молитва и богохульство одновременно. И было от чего.
Сад переливался радугой. Мерцатели выстроились рядами на дорожках сада. Не толпились кучей, не прятались по углам. А ровнёхонько, стройненько, как под линейку, скрыли под собой извилистую каменную кладку. Они стояли на задних лапках, прижимая передние к груди и трогательно дёргали носиками. Какое сердце не дрогнет?..
- В общем, как-то так... - я снова жалко махнула рукой и замолчала, пытаясь справиться с щипанием в глазах и носу. Не хватало ещё разреветься тут перед ним.
Но в груди разливался горячий жидкий кисель, в ушах тарабанило сердце, а слёзы умиления прорвали плотину моей попытки вести себя сдержанно и с достоинством.
- Как тебе удалось?..
По-моему, он обалдел напрочь. Это вернуло мне остатки самообладания.
- Да никак, собственно. Начертила на воротах тайный знак, и мерцатели со всех окрестных пустошей примчались выпить чаю и побаловаться плюшками.
- Дара.
- Геллан. Не будь занудой. Откуда я знаю, почему они пришли.
Он смотрит на меня пристально. Слишком внимательно, обжигая синевой, у которой нет дна. Смотрит и молчит. Театрально бесконечная пауза. Я занервничала.
- Я тут не причем, Геллан...
Молчание.
- Да? - это даже не ирония, а ядовитый сарказм в крохотном слове, от которого хочется уклониться, как от пули, но реакции не хватает. Я ловлю смертельную дозу яда грудью: распрямляю плечи, втягиваю живот до зелёных чертей в глазах и гордо вздёргиваю подбородок. Мамуля, отвисшее брюхо и сколиоз мне не грозят, будь спок! На Зеоссе идеальная колония для несовершеннолетних по исправлению лахудрости.
- Да! - говорю царственно и холодно смотрю в синие озёра Геллановых глаз.
Кажется, на миг он забыл, как дышать. Затем выдохнул и отвёл прекрасные очи. Я даже живот отпустила из клещей воли от неожиданности. Я выиграла?..
- Я видел, как ты оборачивалась всю дорогу до замка. - говорит тихо, словно объясняя маленькому ребёнку, где он прокололся и почему нехорошо врать и делать плохие поступки. - Только не мог понять: почему? Мне казалось, ты боишься и чего-то ждёшь. Но до ворот с вами ничего не случилось и не могло случиться: опасности не было. Я знал. А потом что-то перемкнуло, когда ворота закрылись за вами. Разноцветная каша... И я догадался: что-то произошло.
- Сильвэй перестал транслировать телепередачу? - насмешливо протянула я, но бездушная сволочь даже ухом не повёл на незнакомые слова.
- У Иранны на грядках выросло кое-что.
Я моргнула. Наверное, так он и побеждает: просто меняет тактику, а ты не успеваешь среагировать.
- Я мог бы догадаться сразу, но только сумасшедшему зеоссцу придёт в голову мысль, что мерцатели добровольно в таких количествах появятся там, где живут люди. Даже не поблизости, а прямо в логове опасности...
Я молчала. Настала моя очередь тянуть паузу до бесконечности.
- Ты приманила их. Дара. Зачем? - продолжал монолог истуканище, свято уверенный в своей правоте.
Я фыркнула:
- С чего ты взял?
- Ты посадила мимеи на Иранниных грядках, и растения рванули буйно на радость меданам: в Верхолётной такой переполох, словно драконы с неба спустились. Иранна придумать ничего не успела, чтобы объяснить нелогичное явление.
- Может, они сами выросли? Мы там трясли семенами, как ненормальные, создавая украшения, - попыталась выкрутиться я.
Он снова смотрит на меня пристально, как на убогую дурочку без признаков зачатков интеллекта.
- Мимеи не растут там, где живут люди, - чеканит он каждое слово, - никогда. Агрессивная среда, угроза.
- Ну хорошо, - сдаюсь я и шумно выдыхаю воздух. Ощущения, будто бежала много километров по бездорожью. - Я посадила чёртовы семена. Перед отъездом. Но не для того, чтобы приманить мерцателей. Это был... научный эксперимент! У меня... появилась идея! Я не предполагала, что примчатся мерцатели. Всего лишь хотела попросить у мимей веточки... листики... что там у них?... для лекарства, мазей всяких. Если ты заметил, они заживляют быстро.
Геллан провел ладонью по лицу и тряхнул кудрями.
- Они не существуют друг без друга. Там, где появляются мимеи, появляются и мерцатели.
- Ну я как-то не подумала об этом! - раздраженно всплеснула руками и сдула упавшую прядь с глаз.
- Но ты всю дорогу оборачивалась.
- Да! Потому что... У тебя никогда не бывает предчувствий? Как будто что-то должно случиться? Я знать не знала, что они примчатся таким стадом!
Пока мы пикировались и орали друг на друга, мерцатели сошли с дорожек и окружили нас кольцом.
- Уру-ру, - тёрлись они о наши ноги. Геллан покосился вниз. Мерцатели тут же встали на задние лапки и сложили передние.
- Шаракан, - снова выругался он.
- Я не пойму, почему ты бесишься. Здорово как! Раньше вы их ловили и они... умирали. Сейчас пришли сами. Скоро радужных шкурок будет завались и целительные мимеи под боком.
