Владимир Листов - Чекисты рассказывают. Книга 4-я
29 марта 1942 года в треугольник проник наш отряд, носивший кодовое название «Грозный». Командовал им 23-летний коммунист лейтенант Озмитель Федор Федорович. Лейтенант рыл молод, и вся его биография умещалась на неполных двух страницах командирского блокнота: сын бедняка, трех лет остался без отца, с семи лет работал подпаском. Мать одна из первых в селе вступила в колхоз. Подпасок сел за школьную парту, а через несколько лет стал учителем. Правда, образование было небольшим, но учителей не хватало. Пришла пора призываться в армию. Стал Федор пограничником, а затем курсантом Ленинградского училища НКВД. Выпуск состоялся в 1941 году, и сразу — передовая.
Отряд «Грозный» состоял, из молодых, необстрелянных бойцов. Большинство москвичи: подрывники Гриша Демидов и Петя Антипов, пулеметчики Иван Пешков, Валентин Зорин, радист Семен Будницкий. Снайпер Гергард Симон — русский, родившийся в Берлине, стрелок Арон Гуревич, детдомовец — оба воспитанники московского завода «Калибр». Стрелки Саша Матюхин и Семен Солонининкин — рязанские ребята, инструктор — подрывник Николай Макаров, посланец Пензенского комсомола. Опытных было меньше. Иван Белов, Исаак Грудский и Иван Петрушин, бывшие окруженцы, уже прошедшие боевую школу в специальном партизанском отряде чекиста Дмитрия Медведева, а неунывающий младший лейтенант пограничник Николай Пеньков, туляк, до войны комсорг управления канала «Москва-Волга» воевал с белофиннами на Карельском перешейке.
«Грозный» тоже был обнаружен врагом. Но молодой лейтенант-пограничник сумел перехитрить гитлеровцев. Он вывел отряд из Гусинского леса в открытое поле за деревней Толкачи Руднянского района и спрятал бойцов в чуть заметное ложбинке. Снег припорошил лыжню и людей. Каратели обшарили все соседние леса и деревни, но поискать лыжников в открытом поле не догадались…
Согласно заданию Центра отряд Озмителя обосновался на границе двух областей: Смоленской и Витебской, в лесном массиве возле деревни Озеры Дубровенского района. Наступила весна — самое тяжелое время в лесу: кругом вода, на бойцах сухой нитки нет, липкая грязь хуже самого глубокого снега. А тут продовольствие кончилось. В ближайших деревнях и селах пособники оккупантов — полицаи, в поселках и на станциях — фашистские гарнизоны.
Начали с полиции. Ее громили в первую очередь. Отряд установил связь с местными жителями. Нашлось продовольствие, десятки новых помощников. Смоленские комсомолки Галя Меерович, Ольга Рылова, учительница Вера Кандратьева, пожилые белорусские колхозники Александр Воронецкий, Егор Василенков, Павел Марачев и многие другие стали разведчиками. Они ходили в соседние села, пробирались на железнодорожные станции, под носом врага ремонтировали оружие. Семен Ладохин из деревни Шарино по заданию Озмителя вступил в полицию и предупреждал наших бойцов о всякой опасности. Однажды Ладохин пришел к начальнику волостной полиции в деревне Ольша:
— Скоро с партизанами воевать, а твои лоботрясы с оружием обращаться не умеют! Буду учить. Я-то в армии служи.
И стал Ладохин регулярно приходить в Ольшу и «обучать» полицейских.
— Сначала, — говорил, — научу вас неполной разборке. А потом произведем полную.
Обучение шло успешно, и Семен показал полицейским, как полностью разобрать винтовку. Внимательно проследил, чтобы каждый открутил все, до последнего винтика, и вдруг вспомнил:
— Мне же надо в Скворцы! Я мигом!
Как только он ушел, в заброшенную церковь, где полицейские «изучали» оружие, ворвались пятеро озмителевцев:
— Руки вверх!
Полицейские покорно подняли руки.
Затем наступила очередь оккупантов. В первомайские дни решили пустить под откос первый эшелон, это поручили Вале Лазареву, Грише Демидову и двум местным партизанам-проводникам из деревни Пески.
Дни были холодные. Дул сильный ветер.
Трое суток пробирались подрывники по лесам и болотам, обходя вражеские гарнизоны. В ночь на 29 апреля подошли к железнодорожной насыпи около станции Заольша на перегоне Витебск — Рудня. Целый день, сидя в кустах, изучали систему охраны. А ночью выползли на насыпь. Но их постигла неудача. Советские самолеты бомбили железную дорогу. Движение транспорта было приостановлено. Весь следующий день подрывники продолжали изучать систему охраны, огневые точки и подступы к железной дороге.
Наступила вторая ночь. Местные партизаны остались в охранении, а Лазарев и Демидов поползли к насыпи. Их заметили. В воздух взвились ракеты. Насыпь как бы ожила: вспышки выстрелов, трассирующие пули, треск пулеметов и автоматов. Пришлось отходить. В ночь следующего дня опять было тревожно. Ракеты освещали местность. Опять трассирующие пули, как светлячки, проносились вдоль насыпи. И все же подрывники смогли подобраться к полотну железной дороги. Установив под рельсой мину-лягушку, бойцы отошли под грохот приближавшегося эшелона. Раздался характерный щелчок, но взрыва не последовало… Эшелон удалялся на Смоленск. Что делать? Оставить мину до утра? Но ее могут обнаружить, и тогда усилят охрану. Тащить взрывчатку назад в лагерь? В это время вновь послышался характерный гул рельсов: со стороны Витебска приближался воинский эшелон. На этот раз решили использовать капсюль противотанковой гранаты. Едва подрывники отошли, раздался взрыв, лязг платформ, летевших под откос.
Уходить дальше от места крушения стало трудно. Впереди поднятый по тревоге вражеский гарнизон. Кругом вода выше колен. Спасают сучья, оставшиеся от заготовки леса. Замаскировавшись, бойцы заняли круговую оборону в ледяной воде болота и просидели так до следующей ночи. Тем временем каратели, не обнаружив партизан, прекратили их поиск. Спустя двое суток измученные, мокрые и голодные наши товарищи благополучно возвратились на базу.
Позднее разведка донесла, что подорванный эшелон состоял примерно из 50 платформ. Около 30 были загружены, автомашинами, остальные ящиками с боеприпасами. Движение поездов на этом перегоне приостановилось на 20 с лишним часов.
Отряд рос. К нам шли местные жители, окруженцы, люди, считавшиеся «пропавшими без вести». Начинался отряд с двадцати шести человек — стало свыше ста. Могло быть и больше. Но Озмитель брал не всех. Многих направляли в местный отряд, командиром которого стал белорусский чекист Никандр Талерко, комиссаром Евдоким Мельников — председатель Руднянского райисполкома.
Следом за «Грозным» в треугольнике появился еще один отряд, командовал которым пограничник Михаил Бажанов. Он состоял из спортсменов, дружных, сильных ребят. Имена многих были известны в стране: тяжелоатлет Владимир Крылов, боксер Сергей Щербаков, футболист Георгий Иванов. С появлением бажановцев чаще загремели взрывы на оршанской линии и Минской автодороге.
