А Адалис - Абджед, хевез, хютти... Роман приключений. Том 4
Броунинг не думал возвращаться обратно. Преступление вышибло родную землю из-под его ног; что касается механика, он был смирным и тихим английским гражданином. Несмотря на происхождение из рабочей среды, Джонни остался политически недоразвитым, и жизнь изгнанника была худшим, что он мог вообразить.
Джонни отдыхал, откинувшись на кожаную спинку и не спуская глаз с измерительных приборов. Арт заговорил, глубоко подчеркивая слова:
— Выслушайте, Уикли, все, что я вам скажу, и будьте, по возможности, спокойны. Дело непоправимое. Понимаете, Уикли?
Джонни тревожно пошевелился.
— Джонни, — Арт заговорил четко и резко, радуясь, что не должен смотреть на собеседника, — профессор Смайлерс был полковником армии его величества, понимаете? Вы убили полковника Иакова О’Греннеля. Нам с вами, Джонни, в сущности, один выбор — расстрел или бегство. А насчет бегства, Джонни… это очень трудно, юо против ю, что нам не удастся поставить рекорда.
Джонни тяжело дышал.
— Единственное спасение — русские колонии, — продолжал Арт. — Если аппарат не подведет, мы доберемся до Дюшамбе. Там сейчас спокойно и твердая власть. Хорошая власть, честное слово, Джонни!
Арт внезапно оборвал свою речь. Его оглушила мгновенная мысль, что Джонни может не согласиться. Никак не согласиться. И даже начать борьбу за обладание аппаратом! В конце концов, для механика не все потеряно. Вернуться, объясниться, выдать! Лейтенант машинально снял руку с руля и второй раз за эту ночь она тайно скользнула по ледяной ручке стейера, но Джонни заговорил, наконец:
— Полковник следил за вами, потому что вам не доверяют в армии?
«Умный малый», — пронеслось в мозгу Арта.
Джонни продолжал глухо и обиженно: — Я не должен предавать вас, потому что вы недавно спасли мне жизнь. Но ведь я сам хотел покончить с собой, так что ваше благодеяние выходит — ну, — как это сказать? — выходит из обычного понятия о спасении человека.
Арт улыбнулся:
— Это правда.
— Но, чтобы вернуться обратно к правосудию, я должен убить вас, потому что мы будем бороться за машину… или вы убьете меня.
— Да. Но это было бы ужасно.
— Да.
Они замолчали на секунду.
Арт продолжал первый:
— Мы приближаемся к Гиндукушу. Жуткая шутка — перелетать границу на такой высоте.
— Мы наверное задохнемся.
— Нет, я уже думал об этом. У нас есть маски. Маски от удушливых газов. Они с сжатым воздухом. Наденьте маску и примите на минуту управление, чтобы я мог надеть свою.
Джонни повиновался.
Его парализовала быстрота, с какой требовалось принимать решения и исполнять их. Он уже перешагнул этот решительный момент в своей жизни.
Почти рассвело. На огромной глубине сворачивалась черно-голубая карта предгорий Гиндукуша. Ветер переменил направление и дул в лоб машины. Казалось, она со скрежетом терлась о ледяные глыбы воздуха. Арт нажал руль высоты.
Выше было спокойнее. Он прикрепил маску и проверил манометр. Давление полное. Перед отлетом аппараты проверялись; в план маневров включалась работа масок на обратном пути через Палесарский и Киниджутский хребты.
Было еще рано направлять аппарат к северу. Опасность разбиться об обманчивые вершины гор, затянутые облаками и снегом, стала близкой. Броунинг осторожно повернул аппарат влево. На никелированных и медных частях блеснули красные солнечные огни. Земля лежала в смутном тумане с черными прорывами плоскогорий.
«Пора», — подумал Арт. — Джонни, проверьте моторы.
— Хорошо. Моторы в исправности. В правом стынет масло, увеличьте обороты. — Арт услышал в наушниках глухой голос.
Броунинг вглядывался в приближавшиеся горы. Севернее перевала Хут он повернул машину. Низко под аэропланом проплыли розовые ледяные поля с синими глубокими тенями. Солнце светило в спину и освещало путь. Первый перевал был пройден.
— Теперь на север! Выдержим! Выдержим, Джонни? спросил он почти весело.
— О, да! Маска в исправности, а машина на славу. До сих пор ни одного перебоя. Я думаю, мы выберемся.
— Да, Джонни, я почти уверен в этом. — Арт успокоился с того момента, как было принято двойное решение. Руки твердо держали управление. Аппарат нервно вздрагивал, будто катясь по неровному снежному полю. Шум моторов исчез. Впереди вырастали огромные хребты и ледники Г индукуша.
Выше!
Аэроплан качнуло. Броунинг, учитывая, что сопротивление воздуха на такой высоте незначительно, полагал перелететь Афганский перешеек на полчаса раньше. Лишь бы только не сдала машина! Воздушных ям здесь, несомненно, нет, но можно опасаться сильных течений над ущельями.
Выше!
Аппарат прорезал смутную тучу и вынырнул из нее мокрый и сверкающий. Капельки росы на корпусе и крыльях блестели, как розовые бриллианты.
Вот уже совсем близко. Арт решительно нажал руль высоты и взглянул вниз, где крошечными пятнышками чернели строения английских пограничных кордонов.
Броунинг никогда не думал, что рекорд будет поставлен так просто. Он быстро взглянул на Джонни, согнувшегося над измерительными приборами. Все стало таким обыденным, будто они совершали очередной полет. Он мельком бросил взгляд на доску. Полчаса назад в Гакуче окончились генеральные маневры.
— Вторая шеренга прибыла с некоторой потерей, — улыбнулся Арт, — а у нас пока что спокойно, и путь до Дюшамбе открыт.
«Рубикон пройден, — думал он. — За горами свобода. Без геологов, полковников штаба, без шпионажа и вскрытия посылок. Так просто!» — Через капельку времени они будут в Дюшамбе. Несомненно, он быстро объяснит причину своего неожиданного прибытия.
Английский летчик — редкий гость в такой глуши. И, кроме того, за него поручатся немногочисленные знакомые в Москве и Ленинграде. «Гиндукуш пройден, — продолжал радоваться Арт, — делать много проще, чем думать». — Еще немного, еще меньше часа, — и он в дружественной стране.
Стало совсем светло. Внизу лежал Афганистан — гористый и суровый; в прорывах облаков над ущельями серебрились узкие полоски горных потоков, скованных головокружительными обрывами. На севере голубели вечные снега отрогов Памира, а дальше, за дымкой бледного воздуха раскинулась огромная чудесная страна, — там будет финиш и долгий отдых.
«Может быть, через несколько дней я, вернее — мы будем в Москве! В Москве, в столице “варваров”!». Арт еще раз улыбнулся, вспомнив вечерние беседы в офицерском бунгало с мнимым геологом. Все случившееся за последние дни и сегодняшняя дикая ночь казались ему мучительным сном и в то же время отчаянной реальностью, — и эту реальность утверждал труп геолога, застывший в одинокой каюте.
