Патрик Вудхед - Запретный храм
Пригибаясь под низким потолком, Чэнь пошел в глубь дома и обнаружил еще две комнаты. Во второй на полу, скрестив ноги, сидел мальчик. Чэнь переступил порог, и испуганные карие глаза мальчика провожали каждое его движение.
Он был худой и чумазый, с полосками грязи на лице. Несмотря на юный возраст, в его взгляде чувствовалось удивительное спокойствие, словно, разрываясь между страхом и смущением, он еще не выбрал что-то одно.
Он остался сидеть, подняв подбородок и разглядывая человека, грозно нависшего над ним.
— Как тебя зовут? — спросил Чэнь на тибетском, чувствуя, как слова свободно слетают с губ.
— Гедун, — спокойно ответил мальчик.
Услышав ответ, Чэнь на мгновение зажмурился, будто не допуская в сознание это слово. Когда он открыл глаза, мальчик все еще смотрел на него.
— Иди сюда, — позвал Чэнь, делая приглашающий жест.
Мальчик встал и неуверенно шагнул вперед, нервно сжав маленькие ручки в кулаки.
— Все будет хорошо, — услышал Чэнь свой голос. — Закрой глаза.
Он смотрел на руки мальчика, стараясь не думать о собственном сыне.
— Ну же, закрой глаза, — повторил он.
Мальчик зажмурился, и когда веки сомкнулись, из-под них выкатились две слезы, оставив на грязных щеках светлые дорожки.
Губы мальчика все еще шептали слова молитвы, когда его настигла пуля. Оглушительный хлопок, и маленькое тело отбросило к стене, ударило о нее, а потом оно рухнуло вниз безвольным комком.
В комнате воцарилась жуткая тишина. Чэнь опустился на колени, борясь с перехватившим горло удушьем.
Ощущение оказалось вполне реальным: он вдруг стал задыхаться. Воздух не проходил в легкие. Он рванул ворот рубашки, отчаянно пытаясь ослабить галстук. Его шатало, когда он метнулся прочь из дома, перевернув котел на очаге. Выскочив на улицу в жуткую жару, он услышал, как котел катится по полу.
Они все были там и смотрели на него. Когда он проталкивался сквозь толпу к джипам, его провожали пустыми непонимающими взглядами. Он оперся о машину и наконец глубоко втянул в легкие сухой воздух. Рванув дверь, он принялся как безумный искать пачку сигарет у водителя — он видел ее прежде. Она оказалась под сиденьем со стороны двери. Чэнь сорвал обертку, сунул сигарету в рот, попытался затянуться. Не вышло. Он попробовал еще раз — изо всех сил всосал воздух через фильтр.
Почему ничего не получалось?
Его трясущиеся руки перехватил сержант, задержал на секунду и поднес к сигарете зажигалку. Чэнь затянулся раз и сразу же второй, третий. Наконец он выдохнул — протяжно, неровно. Облачко дыма устремилось в небеса.
— Принесите тело. В Пекине захотят его увидеть, — сумел выговорить он. — И отгоните от дома этих уродов.
Сержант резко кивнул и побежал к дому, выкрикивая приказы. Чэнь посмотрел ему вслед, потом тихо обогнул неподвижные джипы и шагнул в тень ближайшего дома. Он затянулся еще раз, потом наклонился, уперев ладони в колени, и его вырвало.
ГЛАВА 6
— Я три месяца не получаю от тебя ни весточки, потом ты вдруг заявляешься как гром среди ясного неба, с рюкзаком, набитым грязной одеждой, и просишь меня найти какие-то старые спутниковые карты… И хочешь знать, почему я удивляюсь?
Лука улыбнулся, положив руки на подлокотники. Он еще помнил дни, когда грубоватое лицо и блеклый взгляд Джека Милтона наводили на него неподдельный страх. Мальчишкой он сидел в этом кабинете, в этом же самом продавленном кресле, ощущая на себе груз долгих пауз, которые, казалось, были частью любого разговора с дядюшкой.
Для юного Луки сморщенное лицо Джека, его дрожащие руки всегда оставались символом странной чуждости. Дядюшка преподавал геологию в Кембриджском университете и неуловимо отличался от всех знакомых Луки. Все в нем было непредсказуемо, часто он казался рассеянным и непонятным. Только повзрослев, Лука понял, что означают дядюшкины особенности — это приметы бывшего алкоголика, который слишком близко подошел к краю, прежде чем осознал пагубность своей привычки. Теперь он без конца пил кофе, направляя буйную энергию на изучение своих обожаемых камней.
За годы его кабинет не изменился и был по-прежнему забит книгами. Деревянные полки вытянулись вдоль стен от пола до потолка, и стоявшие наверху тома грозили свалиться, подняв тучи пыли. На высоте плеча между сдвинутыми по углам книгами маленькими горками лежали образцы камней; бирки с них давно потерялись.
— Ты единственный известный мне человек, которому действительно не все равно, — сказал Лука, макая печенье в кофе.
— Что ж, приятно знать, что я на вершине длинного списка. — Джек рассмеялся, и морщины в уголках его глаз стали глубже. — Ну, давай выкладывай. Про Макалу — тебе наверняка есть что рассказать.
Последовала пауза. Племянник хранил молчание, и улыбка сползла с лица Джека.
— Что-то произошло?
— Все отлично. Только у Билла случилась горянка, и мы не добрались до вершины, хотя оставалось всего часа два. Мы малость поссорились во время спуска и, кажется, до сих пор не помирились.
— А-а-а, извини, — пробормотал Джек. — Я знаю, сколько вы двое отдали этому сил. Но я уверен, вы с Биллом как-нибудь разберетесь. Вы слишком давно дружите, чтобы надолго ссориться.
— Да, пожалуй.
— Послушай, Лука: нет таких слов, которые нельзя было бы взять назад.
Лука пожал плечами.
— Давай не будем об этом.
— Извини, не хотел навязываться, — ответил Джек, прихлебывая кофе; морщины еще глубже прорезали его лоб. — Так тебе есть что еще рассказать об этой горе-пирамиде?
Мрачное выражение медленно сползло с лица Луки, в уголках губ появилась улыбка.
— Жаль, тебя там не было, Джек. Это что-то невероятное. И она находится в кольце гор. Ты что-нибудь знаешь об этом?
— Нет, — признался Джек.
Он встал и подошел к столу.
— После твоего звонка я пересмотрел все, что есть в факультетской библиотеке о районе к востоку от Макалу. Потратил прилично времени, чтобы найти эти материалы и стряхнуть с них пыль. Не самые востребованные документы в мире.
Он взял карты, отнес к низкому столику и опустился на колени. Выудив из нагрудного кармана очки, он поднес первую карту к свету.
— Вот эта — шестимесячной давности — самая последняя.
Он пригляделся, уточнил координаты, очертил движением руки контуры Гималаев и ткнул пальцем.
— Вот Макалу.
Лука обошел столик, и они плечо к плечу принялись изучать значки. На карте изображалась обширная область Гималаев с вихревыми потоками туч, огибающих пики и долины.
— Я думаю, это где-то километрах в сорока отсюда, — сказал Лука. — Где-то здесь.
