Дмитрий Жданов - Путаница
— Нет больше сержанта Ерошкина, зря звал его… облили бензином и сожгли! И не кричи так громко, полпятого утра только, соседи и так которую ночь не спят, сам посчитай! — прервал первым паузу сыщик.
— Ни фига себе, — вырвалось от удивления у меня, — что ж он даже себя не смог уберечь?
— Оглушили его чем-то тяжёлым, а после в ванну запихнули и подожгли.
— В мою ванну? — наивно поинтересовался я. Мой старый знакомец при этих словах глянул на меня так, что я чуть не поперхнулся и предпочёл замолчать. — Не, ну ладно, я не жадный, вам же для дела надо, подумаешь ванная. Надо-берите, не жалко, хоть пользуйтесь, хоть забирайте!
— Ну ты-то пока вовсе лежачий, — примирительно забубнил Бузакин, — стало быть пока тебе без надобности, гипсы мочить ведь нельзя-то! А у нас через полчаса эксперты работу в ванной комнате закончат, труповозка приедет, Ерошкина заберёт. Зато я к ней сержанта Гурина приставлю, он только что демобилизовался, так он тебе эту ванну так вымоет, что можно будет Маргарет Тетчер купать. Не расстраивайся! Ещё успеешь понежиться в ней!
Я с ужасом представил, что мне предлагается купаться в ванне, где сожгли и убили человека, и меня затошнило. Я на минутку прикрыл глаза, почти задремал, и тут ко мне вернулись воспоминания о том, что происходило здесь пару часов назад. На меня опять нахлынула волна панического страха, как и тогда, когда во всей квартире кто-то шумел и кого-то пытали. В мозгу всплыл образ девицы с перерезанным горлом. Жуть! Я даже выудил в недрах памяти и последний кадр, виденный мной. Какой-то урод бил меня вновь по моей многострадальной голове. Наверняка окровавленный нож в моей руке, выпавший в постель, а потом и на пол, его проделки…
— Кстати, а ты опять ничего не слышал, спал, аки младенец? Это я так, для проформы спрашиваю, сам ответы знаю, не трудись, — продолжил издевательски сыщик.
— Ну, девушка сюда забегала, да какой-то маньяк ей горло ножом распорол. Потом ещё в кухне звуки слышал и в зале.
— На время, конечно же, не смотрел. Примет нападавшего не запомнил, так?
— За временем не следил, это точно, но убийцу бы опознал, — ответил я.
— Ох, и трудно же тебе будет «отмазываться» на суде, господин Ж…в! — тут сыщик распалился не на шутку, на лбу выступила зелёная вена, лицо покраснело. — Кроме сержанта и девицы-красавицы, ещё труп бизнесмена, задушенного после предварительных пыток утюгом. На твоём диване, между прочим! И детали мини-типографии для печати поддельных банкнот. Остатки, так сказать. И ты тут опять не причём. Опять чистый наивный незапятнанный писака, вечно прячущийся за образ тяжелобольного пациента, ни к чему не причастный. И ты хочешь, чтоб я поверил в эту чушь? А если я тебе скажу, что посторонние люди уж в этот раз, точно в подъезд не входили, что тогда? Дело в том, что «синий кафтан» — прокурор вчерашний, распорядился камеру над подъездом починить и на запись поставить. Так что чужие исключены! Если только тут, в твоём подъезде банда фальшивомонетчиков и убийц не ошивается, днём типа инженеры, а ночью — преступники, то все дорожки ведут определенно к тебе. Ты — опять главный подозреваемый, сержант вон погиб, а ты выжил, может, ты и сам из этой банды, а? Дверь, как обычно, изнутри заперта была, ну не на замок, конечно, потому как его нету, а на задвижку…
— Она ещё существует, моя дверь? — уныло спросил я и подумал, что не только жертвам преступлений выпадает в моей квартире горькая доля, но и мне. Причём абсолютно ни за что! Ногу я в двух местах сломал, голову расшиб, обои в квартире местами содраны, двери я почти лишился, на диване не стоит лежать, а в ванной — купаться, утюг конфисковали, как вещественное доказательство.
Я обиженно замолчал. Меня ранило и бесило давление сыщика, но с другой стороны, что оставалось делать ему? Я решил вечером всё подробненько поведать Яне, может вдвоём удастся найти хоть какую-нибудь зацепку, ведущую к преступникам. Вдруг в прихожей произошло заметное оживление, в комнату вошёл мой новый охранник и доложил Бузакину, что прибыла группа следователей для беседы со мной. Сыщик пропустил «синих кафтанов» в комнату и удалился.
— Это Вы гражданин Ж…в? — спросили почти хором мои визитёры.
— Ага! Лежачий такой гражданин Ж…в, с кроватью и какашками в «утке», — начал ёрничать я.
— У нас к Вам есть несколько вопросов, — начал один из пришедших, очевидно самый уполномоченный из них.
— Так для задавания вопросов обычно требуется всего лишь один рот, зачем по трое ходить, в моём чистом жилище топтаться? — не унимался я. — Кстати, кто там я у вас процессуально, подозреваемый или свидетель пока? Дюже интересно!
— Вы свидетель, и к Вам есть вопросы.
— Ну валяйте, раз так! — согласился я.
В течение получаса эта группа дотошно терзала меня, расспрашивая обо всех мелочах, но я нутром чувствовал, что у них руки чешутся сделать виноватым именно меня. А пока они просто собирают материал для обдумывания и расставления ловушек. Как пить дать, переведут меня в разряд подозреваемого, неутешительно предполагал я. Надо было срочно с этим что-то делать, иначе перемелют жерновами своей правовой системы. Доказывай потом, что ты не индюк!
— Вы вот думаете наверняка, что все преступления как-то связаны со мной или вообще моих рук дело? — перебил я их поток вопросов.
— Допустим, — ответил один из прокурорских.
— Задумайтесь, какой нормальный бандит будет всё это совершать у себя в жилье? Я же вам объяснил, что чисто физически прикован к постели, стало быть совершить этого не мог. Или вы настаиваете, что главарь мафии, то бишь я, по причине болезней перенёс все свои чёрные делишки домой и всех соучастников «подтянул» сюда же?
— Вот это следствие и выяснит, — многозначительно заявил один из визитёров. — Кто участвовал, сколько человек и роли каждого вскроет. И Вашу причастность расследование установит в полной мере. Вот Вы рассказываете, что ничего противоправного не предпринимали, и вообще мерзости творили неизвестные люди. А между тем, посторонних никто, кроме Вас не видал ни входящими, ни убегающими. И уж если подходить совсем формально, то нож окровавленный нашли именно в Вашей постели и там наверняка будут отпечатки гражданина Ж. ва, то есть Ваши. К тому же кровь жертвы нашлась и непосредственно вблизи Вашего, так сказать, возлежания. Эти неоспоримые факты Вы предложите проигнорировать?
Я понял, что крышка мышеловки, где я нахожусь на данный момент, потихоньку начала прикрываться. И вновь проклял этого гада, вложившего мне нож в руку. Это существенно осложнило мою защиту. Ещё несколько подобных вопросов, и слуги закона вполне с чистой совестью поставят на мне клеймо подозреваемого, а может, и обвиняемого. Драгоценные минуты утекали, действовать надо было срочно, чуть ли не мозговой штурм провести. Но чем его проводить, если, простите, «черепушка» ещё не до конца выздоровела? И тут одна шальная, но спасительная мысль посетила мою голову.
