Альманах «Подвиг» - Ночные окна. Похищение из сарая
В конце концов легкоранимая душа инженера, видимо, не выдержала. И он, бросив рыбный и грибной промысел, основал собственную охранную фирму.
«Ну, конечно же, это он организовал у меня похищение! Кто кроме него?! — мысленно вскипел агент семейной безопасности. — И завидовал. И знал, что у меня в сарайке всегда есть рыжики. И имел под рукой соответствующего профиля подчиненных».
Но, поостыв, Пантелеймон стал мыслить не так категорично: «Нет, негоже профессиональному сыщику иметь всего лишь одну версию похищения и одного подозреваемого. Надо обязательно вспомнить всех тех, кто знал о наличии у меня в сарайке запаса соленых рыжиков».
Своих компаньонов по рыбному и грибному промыслу Вована и Рудика он сразу отмел в сторону. Свои в доску были ребята.
«Ну кто же еще знал? — буром сверлила в его голове мысль. — Конечно, жена, но ей-то какой резон было организовывать похищение?»
Но тут агент семейной безопасности вспомнил, что в начале лета они вместе с Вованом, Рудиком и еще одним малышковским мужиком шабашили в Пашусове. Устанавливали ограду вокруг новенького коттеджа. И что после окончания работ случился у них там небольшой сабантуйчик. Хозяин дома, предприниматель, совладелец известного в Костроме супермаркета, вынес из дома выпивку, а его жена — кое-какую закуску и, среди прочего, — баночку маринованных маслят.
Они сидели все вместе (и хозяева, и работники) во дворе коттеджа, выпивали-закусывали, и он вдруг расхвастался:
— Маринованные маслята, конечно, хорошо. Но знал бы я такое дело, обязательно прихватил бы из дома пару баночек соленых рыжиков. Их у меня в сарайке немерено запасено.
Сейчас Пантелеймону показалось, что после этих его слов глаза как у предпринимателя, так и у малышковского мужика подозрительно заблестели. И он, немного подумав, включил и того и другого в список подозреваемых.
На следующий день Пантелеймон позвонил Рудику и сказал:
— Назвался груздем — полезай в кузов.
— Говори конкретно, что надо? — ответил тот.
— Для проведения следственного эксперимента мне позарез нужно три банки соленых рыжиков.
— Ты же знаешь, что я больше по волнушкам специалист.
— Но и рыжиками иногда балуешься.
— Оно-то так, но…
— Жалко, что ли?..
— Конечно, жалко. Хотя ладно, уговорил. Выделю я тебе одну банку рыжиков из своих запасов, да еще у Вована экспроприирую две. Чем еще могу служить?
— Надо отыскать того малышковского мужика, который шабашил с нами в Пантусове в начале лета. Его вроде Егоркой кликали.
— Это Вована протеже, ты лучше с ним разговаривай.
…Ближе к вечеру к дому Пантелеймона подкатил новенький «форд». Сын Рудика привез ему три банки рыжиков.
Пантелеймон внимательно осмотрел банки, словно оценивал, не его ли. Потом взял одну из них и отправился в гости к главному подозреваемому. Целью его визита было убить Леньку Голубцова благородством. Подарить ему банку соленых рыжиков и посмотреть на его реакцию.
Бывший член их промысловой бригады, а ныне владелец охранной фирмы был дома. Он смотрел по телевизору сериал «Бандитский Петербург».
— Квалификацию, что ли, повышаешь? — спросил Пантелеймон.
— Да нет, время коротаю, — ответил Лео.
— А я вот тебе баночку соленых рыжиков в подарок принес, — сказал Пантелеймон и посмотрел прямо в глаза своего давнего соперника.
В глазах у Лео что-то дрогнуло…
— А ты знаешь, я грибы уже три года не ем. Как только из вашей бригады ушел, так и завязал. Смотреть на них не могу, потому что объелся ими на всю жизнь.
— Ну, может быть, жену угостишь, детишек…
— Ладно, давай, — спрятал глаза Лео, взял банку с рыжиками и отнес ее на кухню.
Назад он вернулся в оживленном состоянии.
— Ты не думай, мне не жалко, — быстро заговорил он. — Я, конечно, мог бы сейчас в магазин за бутылкой сгонять. Но мне надо через пять минут ехать — посты проверять.
— А ты знаешь, я уже три года не пью. Как только ты из нашей бригады ушел, так и завязал. Ибо такая благодать настала… — уел его Пантелеймон.
По дороге домой он лихорадочно думал: «Он! Точно он организовал похищение! Ибо как это можно на всю жизнь грибами объесться!!! Если, конечно, их зараз двадцать банок не съесть…»
На следующий день Пантелеймон взял еще одну банку соленых рыжиков, презентованную ему друзьями для следственного эксперимента, и отправился в Пантусово в гости ко второму подозреваемому.
Коттеджный городок здесь всегда вызывал у него противоречивые чувства. С одной стороны, это была неподдельная радость за других: «Хорошо, что хоть кто-то в нашей стране живет в цивилизованных условиях». А с другой стороны, это было недоумение, что у стольких людей в Костроме нашлись деньги на такие хоромы.
У одних таких хором, где он вместе со своими друзьями в начале лета делал ограду, Пантелеймон остановился и… неожиданно оробел. Причем его поразил не сам шикарный двухэтажный дом из красного кирпича и с мезонином, а ухоженный участок вокруг него. Как он разительно отличался от тех дворов, которые окружали частные дома в том районе города, где агент семейной безопасности проживал.
Пантелеймону инстинктивно захотелось снять свои старые кроссовки, но он вовремя вспомнил, что не взял сменную обувь.
Придя в себя, наш герой стал настойчиво жать на кнопку звонка у ворот в коттедж Так как звука звонка он в доме не слышал, то это был как разговор с глухонемым. Он жал, а в ответ — «молчала тайга».
Потом за его спиной раздался скрежет шин тормозящего автомобиля. Шикарная «ауди» с затемненными стеклами остановилась рядом с ним. Из окна авто высунулась рука с пультом, нажала на него, и ворота открылись. «Ауди» медленно и важно, игнорируя стоящего у ворот Пантелеймона, въехала на территорию участка, рука опять высунулась из окошка автомобиля и снова нажала на кнопку пульта. На этот раз открылись ворота гаража, и машина исчезла в его недрах.
Следующие полчаса агент семейной безопасности безуспешно жал на кнопку звонка. Потом опять открылись ворота гаража. Из него выехала все та же «ауди», рука опять высунулась из ее окна, нажала на пульт, ворота снова открылись, и теперь уже быстро и нахально машина промчалась мимо начинающего сыщика.
А он продолжал упорно жать на кнопку звонка.
В конце концов дверь в коттедже открылась, и из него вышла женщина в японском кимоно. Пантелеймон узнал в ней жену предпринимателя. Она подошла к воротам, остановилась и недоуменно посмотрела на агента семейной безопасности.
— Вы меня помните? — спросил Пантелеймон.
Женщина молчала.
