Анатолий Козинский - КРИТИЧЕСКАЯ МАССА ЯДЕРНОГО РАСПАДА
По чистому совпадению в комнате дежурного по училищу, расположенной слева от парадного входа в училище, сквозь стекло просматривалась фигура Петухова с повязкой дежурного по части на рукаве кителя. На прощанье, он решил больше не связываться с изобретательными гардемаринами – теперь уже мичманами и все хлопоты по их отправке перепоручил своему помощнику. Сам же вёл наблюдение через стекло окна этой комнаты.
В ожидании транспорта, скучающий взгляд Валеры Подколзина усмотрел за окном дежурки недоброжелательного подполковника.
- Ребята! Обратите внимание на картинку за окном комнаты дежурного по части. Нужно попрощаться с нашим «любимым» офицером!
Пошептавшись, несколько человек во главе с Подколзиным рысью побежали к внутреннему училищному телефону. Остальные мичманы заинтересовано наблюдали за поведением Петухова.
Валера набрал номер дежурного по училищу и, убедившись, что телефонную трубку взял именно он, сказал:
- Так это вы, товарищ Петухов? Так вот, вам прощальный привет от гардемаринов и пожелание, если не поумнеете, то пусть вместо гребешка на вашей лысине вырастут рога!
Подколзин положил трубку и, усаживаясь в автобус, ещё мог увидеть, как поверженный подполковник вытирал испарину со своей лысины.
Выгрузившись из поезда в городе Мурманске, поёживаясь, гардемарины вдыхали свежий, пропитанный ароматами цветущего Иван-чая, воздух северных морей. Группами, заранее согласованными со штабом Северного Флота, расписанные по местам стажировки, они гуляли по уже знакомому причалу в ожидании плавсредства доставки в губы и заливы базирования кораблей соединений назначения.
Антон с группой мичманов получил назначение стажироваться на дизельных подводных лодках среднего класса – «эсках», базирующихся в губе Ура. Подводных лодок, вооружённых ракетным оружием было мало, в связи с этим многие товарищи Антона начнут службу торпедистами.
Дорог, соединяющих пункты базирования сил флота по побережью, не было никаких. Единственным средством сообщения были плавсредства. Дорогу между Мурманском и Североморском начали строить. То что существовало, можно было назвать дорогой с большой натяжкой, если этого уж очень хотелось.
Большой морской буксир ходко разрезал прозрачные, ещё не замасленные воды Кольского залива. Антон с товарищами, разместившись на баке, ловили тёплые лучи северного светила. В разгар кратковременного лета вся местная фауна и флора, согретая солнышком, спешила вырасти, расцвести, дать потомство выкормить и сохранить его для продолжения жизни на этой суровой, но такой прекрасной земле.
Вспугнутые буксиром, из-под его форштевня из воды выпрыгивали серебристые блёстки мойвы, на лету её подхватывали крачки и глупыши. То там, то тут по глади воды расходились круги и вспыхивали под лучами солнца брызги, поднятые стремительными бросками рыб покрупнее. Это охотились многочисленные стаи трески, пикши и сайды.
Серо-зелёные сопки берегов излучали запахи северной берёзки и цветущего разнотравья, особенно тонко осязаемого в чистом морском воздухе. На мелких островках проплывающих мимо, задрав хвосты, хлопая ластами, млели от удовольствия пригретые сытые нерпы и морские зайцы.
Лёгкая волна, не нарушая зеркала водной поверхности моря, слегка покачивала буксир, вышедший из Кольского залива. Развернувшись влево, он продолжал свой путь.
- Вскоре покажется маяк Выев-Наволок, - вглядываясь в даль, сказал Володя Сергачёв.
- Поморы названия побережью давали хлёсткие. На входе в губу Ура какой-то еретик, хорошо пошалив, воскликнул «ура!» и в память о себе оставил названия двух островов: остров Шалим и остров Еретик, - подержал разговор Антон. – Вообще Ура губа рыбацкая, На острове Шалим расположен порт Владимир с рыбозаводом. В глубине губы на побережье обосновался довольно приличный для северных мест посёлок рыбаков Урагубский. А чего стоит название губы, облюбованной военморами – Урица!
Так за разговорами «ветер весело шумит, судно весело бежит мимо острова Буяна, к царству славного Салтана и желанная страна вот уж издали видна». Буксир, как и в сказке гениального А.С. Пушкина, повернул на входные Урагубские створы, мимо острова Шалим начал подходить к губе Урица.
Пушки с берега не палили, но малый сторожевик брандвахты, мигнув прожектором, запросил:
- Стой! Кто идёт?
С буксира ответили «позывным» и сторожевик успокоился: судно идёт по плану, свои!
Антон не успел, как говорится и глазом моргнуть, выгрузился с буксира на пирс и поднялся по трапу на плавбазу подводников.
На плавбазе «Видяев» - внушительном по размерам вооружённом судне с высоким острым носом, подошедший офицер увёл его по трапу вниз внутрь корабля. Привёл его в каюту и сказал: «- Располагайся, будешь стажироваться торпедным группманом на славном экипаже капитана 2 ранга Латыпова.
Ответственность стажера, незакреплённая выполнением обязанностей конкретной должности, равна нулю. Очень важно соответствующую должность дублировать не формально, а исполнять под грамотным присмотром фактически. В этом отношении Антону повезло. С первого дня стажировки он, как полноправный член экипажа, начал исполнять обязанности командира торпедной группы фактически. Эта должность на подводной лодке была вакантной. В успехах мичмана-стажёра просматривалась явная заинтересованность, недавно назначенного командиром торпедной боевой части, старшего лейтенанта Вишневского. Беременная жена Вишневского жила в Ленинграде и вот-вот должна была рожать. Без пяти минут папа вынашивал тайную надежду «уломать» командира лодки на свой отпуск, оставив за себя, освоившего торпедное хозяйство, мичмана – без пяти минут офицера.
Лист сдачи зачётов на самостоятельное управление торпедной группой Антон получил в первые дни своего пребывания на подводной лодке. Соседи по каюте «штурманёнок» и «движок» - молодые, неженатые лейтенанты стали Антону хорошими товарищами и помогали чем могли. Осваивая специальность он «вертелся», как белка в колесе: свободного времени практически не было, с однокашниками гардемаринами встречался редко. Как-то вечером он заметил, что молодые подводники бригады валом, густо и дружно начали влезать на прибрежную сопку и далее по распадку устремляются к близлежащему озерку.
- Антон, пошли с нами сбрасывать каменюку!
- Не понял: куда? где? зачем?
- За сопкой в распадке расположено небольшое озеро. Его противоположный берег образован отвесной скалой высотой метров пятьдесят. На вершине скалы лежит каменюка – глыба гранита весом тонн 10-15 в девяти- десяти метрах от обрыва в озеро. Стараниями энтузиастов глыба была продвинута к самому краю скалы. Очевидным толчком к проделанной работе было то, что глыба возлежала на своём родном выступе – оси центра тяжести и при незначительном усилии извне, шатаясь, могла перемещаться. Сегодня состоится спуск её на воду. Видишь, как народ прёт на дармовое зрелище, - уже влезая вверх, сообщил подробности Валера Дробатов.
