Коллектив авторов - Тайны тысячелетий
Еще одними видными участниками экспедиции стали ботаник и офицер-медик Герман Беклер и естествоиспытатель и одновременно художник Людвиг Бейкер. Оба были немцами, предприимчивыми и дотошными людьми. А Бейкер — еще и большим шутником. Он успел побывать в дикой Бразилии и жил на то, что писал портреты со всякого встречного, кто мог заплатить деньги. Но ему уже перевалило за пятьдесят.
Самым же полезным членом экспедиции оказался медик и астроном Уильям Джон Уилс. Это был худощавый рыжеволосый англичанин, застенчивый, серьезный и настойчивый. Его карты и записи, выполненные мелким, аккуратным почерком, точны и понятны. Сохранившийся дневник Уилса — единственный достоверный источник сведений о походе Берка к северу от второй базы. В свои 26 лет, работая в местной обсерватории, Уилс был рад новому назначению. Хотя Берк был довольно жестким и в то же время непоследовательным человеком, он хорошо ладил со своим астрономом, чье спокойствие и усердие, а также неопытность, свойственная юности, уравновешивали вспыльчивость и самоуверенность начальника.
Десять остальных участников перехода выбраны из почти семисот человек, а значит, прошли строгий отбор. Троим из них — Томасу Макдоноу, Уильяму Паттону и Уильяму Брейху — надлежало оказывать важную поддержку отряду. Двое сипаев из Индии — Бедудж и Дост Магомет — были взяты для управления верблюдами.
20 августа 1860 года в Мельбурнском королевском парке, в день выхода, по воспоминаниям очевидцев, состоялось нечто похожее на цирковое представление: здесь собралось 23 лошади, 25 верблюдов, были приготовлены три телеги, груженные 21 тонной экспедиционных припасов, в том числе эвкалиптовым листом для «кораблей пустыни». Было припасено 37 ружей самых различных типов на случай неожиданных стычек с племенами в глубинных районах.
Мельбурнцы без устали произносили прощальные речи, нарушаемые громогласными овациями; желая удачи отъезжающим, махали шляпами. Но только через несколько часов вся эта необычная процессия смогла выстроиться, были приведены в порядок животные, а фургоны подготовлены к началу движения. Но еще долго после отъезда Уилс тщательно упаковывал свои инструменты.
…Немногое изменилось в Королевском парке с прошлого века: зеленый дерн и древесные насаждения по-прежнему радуют глаз. Консервативность австралийцев, доставшаяся им от англичан (не зря говорят о единой англо-австралийской нации!) позволяет им сохранить за Мельбурном звание финансовой столицы. И многие здания не теряют до сих пор викторианского облика.
Из того же парка в 1978 году двое Джозефов — Джадж и Шершел, на «тойоте» модификации «лендкрузер», приспособленной для дальних и сложных переездов, отправились на север, куда в свое время уходила экспедиция парка Берка. Но теперь его незримые следы пролегали по населенной местности, где земельные владения и пастбища чередовались с городами, пережившими всякие превратности судьбы. Таким, например, показался путешественникам Бендиго, в облике которого «золотая лихорадка» оставила неизгладимые черты.
До северной границы цивилизация преобразила некогда дикие места, в начале пути американцы сталкивались лишь с асфальтированными дорогами и комфортабельными отелями. Основанные некогда на скорую руку города ныне стали коммерческими центрами, уже увидевшими свою выгоду в возрождении кипучей в прошлом жизни. Тот же Бендиго, с его солидной викторианской архитектурой, тщательно восстанавливает бывшее здание городского собрания и старый Шамрок-отель, а его рудники, быстро истощившиеся вследствие низкого содержания в рудах драгоценных металлов, теперь стали объектами туристского бизнеса. А когда Берк приблизился к Бендиго, экспедицию встречала целая толпа.
К 6 сентября, после того, как путешественники прошли сотню миль по равнине до Лебединых холмов, Берк решил избавиться от лишнего груза и как-то устроил открытый аукцион имущества, оказавшегося не столь нужным в экспедиции. Для этого был выбран небольшой городок с рядом пивных в тени эвкалиптов по берегу Муррея. Здесь же была пароходная пристань, обслуживавшая прежде всего овцеводческую ферму. В середине 40-х годов прошлого века воды нижнего течения Муррея разлились по равнине и дошли до этих мест.
Город назывался Тинтиндайер. Приезд сюда Берка и предстоящий аукцион взбудоражил его жителей. В этом захолустье по такому случаю был даже устроен банкет в местной гостинице «Нижний Муррей», здесь же Берк нанял для своего отряда одного из служащих, бывшего матроса. И 11 сентября экспедиция переправилась через Муррей и продолжила путь по равнине до Пун Буна.
В наши дни в том месте построен мост, а в полумиле к югу от городка, где Берк и Уилс становился лагерем, расположено так называемое Поселение пионеров. Это небольшая деревушка, своеобразный музей под открытым небом, куда со всей Австралии собраны экспонаты первых дней освоения континента. За рекой дорога уходит на север от переправы. Пароходы давно исчезли, и тем интереснее воспоминания тех немногих, кто их ее застал. Одна из них, 90-летняя старуха, оказалась собеседницей Джозефа Джаджа.
— Мой отец был норвежским моряком, — рассказывала она, сидя в тени своей веранды. — Он потерпел кораблекрушение и волею судеб попал в Пун Бун, где и нанялся в управляющие. Но без моря он не мог и нашел себе работу на пароходе «Клайд». А позже ему удалось приобрести небольшое судно «Рубин». Когда уровень реки был слишком низок для «Клайда», мы пересаживались на «Рубин».
И, переведя дыхание, продолжила:
— По мне, нет ничего чудеснее речного плавания. Может, это от возраста, но, кажется, раньше люди были дружнее. В городке все делились с нами молоком, рыбой и овощами. А ведь в округе никого больше не было, в том числе и аборигенов. Они откуда-то прибывали на берега и вырубали лес на дрова. Людям стали не нужны наши суда, и мы их оставили. Жизнь на реке была удивительной… И печально, что все куда-то ушло…
Итак, места эти, Лебединые холмы, приютили вдали от моря двух моряков. Один из них, нанятый Берком, устремился на север, навстречу своей судьбе в необычное сухопутное путешествие.
Ко времени Берка в этих местах уже побывали колонисты и начали осваивать их под пастбища. Колесные пароходы дошли вверх по Дарлингу до Менинди, и их рейсы стали более или менее регулярными. Но на землях, которые раньше принадлежали лишь туземцам, теперь происходили постоянные стычки: против людей с ружьями выступали аборигены с копьями.
По мере того как отряд все дальше продвигался к северу, в нем все больше зрело недовольство. На значительной части акварелей Бейкера изображено, как путники продвигаются двумя колонами, причем лошади, по-прежнему шарахавшиеся от одного вида и запаха верблюдов, идут отдельно. Так же разделились и человеческие симпатии. Ланделлс и Беркер не переставали ссориться. Тяжелые повозки и крытые фургоны пришлось бросить, и трудности неимоверно возросли, как только люди стали пробиваться через сплошные пески. Когда партия достигла Балранальда, в ней уже царил полный разлад.
