KnigaRead.com/

Сергей Мстиславский - Крыша мира

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сергей Мстиславский, "Крыша мира" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Но Вассарга недоверчиво качал головой. По его знаку один из молодых охотников свернул с пути, на спуск в Турью долину, прочь от Тропы. За ним двинулся второй — в том же направлении, но выше, по скалам. Отойдя немного, он дал знак. Вассарга прошептал мне:

— Сверни и ты на Турью долину, таксыр.

Я послушался. Но едва я миновал скалу, заслонявшую нас от гребня, и повернулся к нему спиною, вслед за спускавшимся в долину горцем коротким и глухим ударом гукнул выстрел. Одним прыжком я вернулся обратно под навес скалы. Язгулонцы были уже там. Эскалор — тот, что подал знак, — клялся, что видел синие чалмы на гребне.

Вассарга не сводил с меня странно блестевших из-под насупленных бровей глаз.

— Что ты думаешь теперь делать, таксыр? Я нарочно показал вид, будто ты покидаешь Тропу, будто ты идешь обратно. Ты видел: и назад они не захотели тебя отпустить.

Что я думаю делать? Если бы язгулонцы хотели биться — я бы знал, что делать. Но вдвоем с Гассаном…

— А ну, Гассан?..

Джигит подумал минуту.

— Дай мне твою рубаху и шлем, таксыр. Прикрой голову чалмой и заляг за камни. Я выйду на Турью дорогу. По дыму их выстрелов ты не дашь промаха.

Я посмотрел еще раз на гребень, на застылую осыпь. Подъем был полог и забросан осколками скал.

— Когда мы вернемся, я сложу песню о верном джигите, Гассан-бай, чтобы ее пели самаркандские девушки. Но я не дам тебе рубашки и шлема. Вассарга, ты и твои — пойдете за мною на гребень?

— Я сказал: мы не можем поднять руки на Хранителей. И посох — не оружие против мултука и ножа. Подымись: ты не успеешь отереть пот, как мы будем около тебя.

Я взвел затвор.

— От камня к камню, перебегом, Гассан. И следи за гребнем. Цель в уровень плеч, выше — перенесет.

Стрелять не пришлось. От камня к камню, быстро, пологим скатом: гребень молчал; на осыпях не дрогнуло ни песчинки.

Саженях в пяти, не доходя вершины, мы залегли передохнуть. Гассан перехватил нож в зубы на случай рукопашной схватки. Ниже медленно подымающиеся следом за нами язгулонцы запали в трещину, выжидая конца.

Гой-да!

Оступаясь на осыпи (струями обтекал ноги оживший под шагами песок), мы побежали к зубцам. Тишина… Осторожно втянувшись в расщеп, я заглянул по ту сторону. Гребень был пуст.

Гассан махнул рукой.

— Смотри по полночному скату, таксыр, они стреляли с него по Турьей долине! — крикнул Вассарга.

Молодые уже подымались к нам, постукивая посохами по камню.

Но и на северном скате было пусто. Язгулонцы недоверчиво качали головами: затаились крэн-и-лонги где-нибудь в расселинах. Если не хотели отпустить назад — как могут они открыть Тропу для свободного прохода!

Но с гребня далеко видно: рассыпавшись, ввосьмером, мы осмотрели окрестные трещины — нигде ни признака крэн-и-лонгов.

— На спуск!

Почти бегом двинулись мы по откату; за невысоким, вторым, кряжем прозрачнела пропасть Пянджского ущелья. Вассарга продолжал шептать:

— Не к добру уступили крэн-и-лонги дорогу…

— А ты уверен, что они были?..

Он остановился как вкопанный.

— А выстрел?

— А ты наверное слышал его?

Глаза его забегали. Он вспоминал напряженно.

— Эскалор, ты слышал выстрел?

Молодой горец вздрогнул от неожиданного вопроса и остановился также.

— Разве не все слышали?

— А ты слышал?

Ужас глянул из широко раскрытых глаз.

— Я?.. Не знаю.

Теперь все сбились в кучу. Припоминали… Ведь туры продолжали пастись, когда мы стали подниматься к гребню. Неужели выстрел не спугнул бы их? Но если не было выстрела… значит, не было и крэн-и-лонгов…

Гассан повеселел совсем. Он хохотал над Эскалором, принявшим небо в просвете гребня за синюю чалму. Как еще не повиделся ему зубец гребня когтем грифа?

Осыпь опять.

— Ну, ищи следов твоих крэн-и…

Он не кончил. За поворотом вдвинулся, засекая Тропу, под ноги, между ними и передовыми язгулонцами, вычерченный на песке — посохом или дулом ружья — треугольник; в треугольнике — глаз; в зрачке — рукоять ножа.

Я наклонился. Гассан схватил меня за руку.

— Не касайся зачарованного круга, таксыр. Ты вынешь смерть из земли!..

— Я хотел подарить тебе этот нож на память о переходе. Если ты не хочешь…

Я наступил ногою на черный черенок, вогнав его в землю. Язгулонцы закрыли глаза. В тяжелом молчании мы продолжали спуск. В горах зацепенелых ни звука.

Мы без труда взяли невысокий перевал и вышли на прибрежные скалы.

Г л а в а XVI. ЗМЕИНЫЙ ГОРОД

Быстро падала тень. Уже забелела внизу, в рокоте реки, не видная днем пена перекатов. Путь круглился по-прежнему со ската на скат, подымаясь крутыми, но легкими для ноги уступами.

Вассарга сменил передо мной Эскалора. На каждом перегибе порфировых сбросов, которые мы одолевали один за одним, он останавливался, шаря беспокойными глазами по трещинам и змеившимся вокруг провалам. И в самом деле, чем-то изменилась местность: особою какою-то мертвенностью были темны скалы. Ни растений, ни ящериц, ни птиц…

— Долго еще будем идти?

— Пока ночь не сойдет. Может быть, и обгоним Хранителей.

Но Вассарга, остановившись на очередной скале, хмуро бросил назад:

— Ночлег!

И медленно спустился обратно.

Задние подтянулись, сбрасывая с плеч под нависший утес вьюки.

— Я могу идти еще. Почему мы остановились так рано?

Вассарга, не отвечая, мотнул головою к скале, с которой сошел. Я положил винтовку и поднялся в свою очередь.

За скалою через трещину, далеко, насколько хватало глаза, тянулся огромный массив, словно опоясанный широкою лентою оглаженного веками дождей камнеската. Выше и ниже этой странной, тускло блестевшей в полумраке опояски громоздился хаос расщепленных скал, слагавших причудливые пещеры, перемеженные гребнями, пиками, валами. Пояс рассечен был трещиной — неглубокой, в рост человека на глаз, — вившейся, как траншея, вдоль всего массива: явственно — здесь и шла Тропа. Переход по ней виделся легким. Почему же мы все-таки остановились?

Я отвел глаза: кругом, назад… в двух шагах от меня, вогнанный в расщеп скалы, на которой стоял я, высился крест. Да, крест. Не такой, как на распятиях христиан, а подлинный, древний, из тех, на которых распинали: толстый брус, с перекладиной наверху, трехконечный. Черный, закаменелый, высокий: в два, в три, быть может, человеческих роста. С перекладины, обвивая столб, свисала седая, в обрывках, кожа огромной змеи.

Крест стоял в стороне, словно захороненный. Но он… загораживал дорогу. Отвратительная, дряблой источенной чешуей чуть шевелившая под взлетами сумеречного ветра, кожа тянула взгляд. На подножье — грубое очертание глаза, вогнутого в треугольник.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*