Лев Квин - В те дни
Но он уже заметил меня.
— Чего спрятался, учёный человек? Не бойся, не трону.
Это я его боюсь? Как бы не так!
Растягиваю губы в презрительную усмешку, гордо откидываю назад голову и открываю дверь. Сейчас отвечу ему, сейчас… Лихорадочно подыскиваю наиболее обидное слово. Трубочист — вот что подойдёт лучше всего. Янис работает в паровозном депо и всегда будто вымазан сажей.
Но «трубочист» застревает у. меня в горле. Нет, Янис сегодня вовсе не похож на трубочиста. Белоснежная рубаха, розовое лицо… А волосы, волосы! Почему они так блестят? Честное слово, он смазал их маслом!
— Эй, жених! — бросаю через улицу. — Почём сегодня на базаре фунт масла, а?
Ага! Удар пришёлся в цель. Янис даже приоткрыл рот от злости.
— Ты… ты… — Он никак не может подобрать подходящее выражение. Но это длится лишь секунду. Затем на меня обрушивается огненный шквал:
— Селёдка! Гимназист! Сейчас тебя инспектор сцапает: без форменной фуражки вышел…
Эх, не вовремя с ним связался! Надо же этому случиться именно сейчас, когда я так спешу.
Останавливаюсь у крыльца какого-то дома и делаю вид, что поправляю развязавшийся шнурок у ботинка. Маневр удаётся. Янис выпаливает ещё один заряд насмешек и уходит вперёд.
Пробираюсь дворами на соседнюю улицу. Янис сумел основательно испортить мне настроение. На это он мастер. И как это раньше я мог дружить с ним?
В основной школе (основная школа — начальное учебное заведение в буржуазной Латвии) мы с Янисом были неразлучны. Покупали по одному учебнику на двоих. Вместе делали уроки, хотя над нами смеялся весь класс: Янис жил очень далеко, на другом конце района, и мы тратили больше времени на ходьбу, чем на приготовление уроков.
Вместе с Янисом дрались с мальчишками из других школ, пробирались без билетов в вонючий сарай — кинотеатр «Марс», где демонстрировались «боевики» в шести сериях.
Когда кончили основную школу, хотели пойти вместе в депо работать. Но отец решил иначе:
— Поступишь в гимназию, Имант. Ты должен учиться дальше.
И хотя за учение нужно было платить большие деньги, отец настоял на своём.
С Янисом я стал видеться реже. Когда ни приду — его то нет дома, то он собирается уходить. Янис завёл себе новых приятелей — черномазых, весёлых, с огрубевшими от работы мозолистыми руками.
Со мной Янис стал разговаривать этаким насмешливо-покровительственным тоном, как взрослый с малышом. Этот тон выводил меня из себя. Между нами начались частые стычки.
Окончательно мы рассорились с год назад. Как-то в воскресенье я собрался к Янису, чтобы позвать его на рыбалку. На трамвай меня с удочкой не пустили. Пришлось тащиться пешком.
Янис оказался дома. Но он даже не пустил меня на порог квартиры. Чуть приоткрыв дверь, спросил:
— Что тебе, Имант?
Я опешил:
— К тебе пришёл.
— Ты прости, но у меня сейчас нет времени… Приходи в другой раз. Он затворил дверь. Я слышал, как повернулся ключ в замке. Мне стало обидно до слёз.
— Приду к тебе, как же! Жди! — громко сказал я. — Времени у него нет! Зазнайка, вот кто ты.
Дверь снова открылась. Янис зло посмотрел на меня.
— Я в самом деле занят, Имант. И перестань кричать, пожалуйста.
Ах так! И я завопил на всю лестницу:
— Подумаешь, занятый какой! Трубочист!..
Кто первым из нас начал драку, не помню. Возможно, я. Но так как он был сильнее меня, то я вскоре оказался на улице.
Мы стали врагами…
Да ладно, стоит ли вспоминать об этом сейчас, в этот день. Лучше подумаю о другом. Вот выйду на улицу Лиепаяс, пройду два квартала по правой стороне и встречу Силиса. Мы с ним вместе пойдём «в одно место», как он сказал в прошлый раз. И хотя Силис больше ничего не добавил, я знаю, куда мы пойдём. Сегодня, наконец, он познакомит меня с членами подпольной комсомольской ячейки, в которой буду работать.
Ячейка… Подполье… Мысленно пытаюсь представить себе, как всё это произойдёт. Мы подойдём к высокой ограде. Силис три раза стукнет в ворота. Медленно приотворится калитка. «Пароль?» — спросит чей-то шёпот. «Долой Ульманиса и его клику!» — таким же шёпотом ответит Силис. Нас впустят в калитку. Мне завяжут глаза чёрным платком. Кто-то возьмёт меня за руку и поведёт… И вот с моих глаз спадёт повязка. Я окажусь в тёмном погребе. Керосиновая лампа, поставленная на ящик, будет тускло освещать суровые, мужественные лица комсомольцев-подпольщиков. «Твои имя и фамилия?» — спросит один из них. «Имант Озолс». «Отныне ты не Имант Озолс, а безымянный борец за свободу и счастье народа»…
Но вот уже улица Лиепаяс. А там, у витрины обувного магазина, это не Силис? Конечно, он.
Подхожу к нему и останавливаюсь рядом:
— Здравствуй, Силис.
— Иди на Даугаву, найми на два часа лодку и греби вдоль берега по течению, — быстро произносит он. — За мостом я тебя окликну.
— Но…
— Не перебивай, выслушай до конца. Деньги у тебя есть, чтобы заплатить за лодку? Ну, конечно, нет… Вот лат, возьми. И сейчас же иди на набережную. По дороге проверь, не тащится ли за тобой хвост. Помнишь, как это делается? Я тебе говорил…
Конечно, я помню! Это очень просто. Нужно сделать вид, что ты страшно спешишь, быстрым шагом дойти до конца квартала, неожиданно завернуть за угол и остановиться. Если за тобой следует шпик, он, боясь потерять тебя из виду, так же стремительно выскочит из-за угла и выдаст себя. А потом надо принять меры, чтобы избавиться от него. Для этого тоже есть свои приёмы…
Но мне не приходится прибегать к ним. По дороге на набережную два раза чуть ли не бегом заворачиваю за угол, но увы! — безрезультатно. Никто не бежит за мной вслед.
На набережной свободных лодок нет. Сегодня воскресенье, и желающих прокатиться много. Мечусь, как угорелый, взад и вперед, но лодку получаю лишь минут через двадцать, когда моё нетерпение доходит уже до такой степени, что я готов броситься вплавь вниз по течению.
— Что ты так взволнован, парень? — подозрительно оглядывая меня: спрашивает лодочник — приземистый пузатый дядя с коротко остриженной полукруглой бородой. В руке у него цветастая обложка криминального романа Эдгара Уоллеса «Грозная шайка».
Уж не думает ли он, что я собираюсь топиться?
— Понимаете, кузина ждёт меня вон там, — я неопределенно машу рукой, — боюсь опоздать, как бы не ушла.
— Кузина? Хе-хе… Ишь ты — кузина! — усмехается лодочник. Дважды пересчитав деньги, он передаёт мне вёсла. — Только смотри — два часа, и ни минуты больше. Уже и так темнеть начинает.
Веду лодку у берега. Силис ждёт меня метрах в двухстах от моста. В руках у него удочка, целый набор банок, склянок, бечёвок…
