Евгений Коршунов - Наемники
Все они были коротко пострижены, белокожи; нетрудно было догадаться, что под тропическим солнцем они всего несколько часов, плечи, спины и грудь у них покраснели.
У трех или четырех, что постарше, на теле темнели рубцы и шрамы. Эти держались более сдержанно.
— Ну что, шеф? — сказал один из них, высокий парень со шрамом на щеке, обращаясь к белобрысому — старшему в компании. — Выставляю виски!
Белобрысый скривил в улыбке тонкие губы:
— Да, ты проиграл пари, малыш… Виски за тобой. Он обернулся к Петру и слегка склонил голову:
— Меня зовут Штангер. Рольф Штангер.
Петр пожал протянутую руку и представился, в свою очередь:
— Николаев.
«Но почему же его лицо мне так знакомо? — опять подумал Петр. — Где я его видел?»
Штангер прищурился. Редкие светлые волосы налипли ему на лоб косой челкой. Рыжие ресницы кустиками торчали на красноватых веках, прикрывая бледно-голубые глаза. Лицо его, плоское и невыразительное, застыло в какой-то странной неподвижности.
— Русский? — спросил Штангер.
— Да. А вы немец? — догадался Петр.
Штангер поморщился, слегка шевельнул рукой, словно говоря: «Какое это имеет значение?»
— Ну что, шеф? Позовем в бар и нашего героя? Он честно заработал виски, — подошел к ним, разгребая впереди себя воду, высокий со шрамом, тот, что проиграл пари и которого немец назвал «малышом».
— Парень — русский, — глухо отозвался Штангер.
— Вот как?
Малыш с интересом взглянул на Петра:
— Впервые вижу русского.
Он говорил по-английски с акцентом и, поняв, что Петр заметил это, поспешил представиться:
— Я — бельгиец. Жан Кувье. А вот те двое…
Он махнул рукой в сторону парней, затеявших в воде веселую возню:
— …французы. Те вон — англичане. Есть американцы и даже пакистанец. Недурно, а?
— Вы что же… туристы? — предположил вслух Петр. Малыш весело расхохотался и вдруг осекся, случайно взглянув на Штангера. Лицо немца стало жестким.
— Крестоносцы, — холодно произнес он, как будто проверяя про себя это слово, и на его скулах набухли тяжелые желваки. — Крестоносцы, — повторил он тверже и отчетливее, и в бесцветных фарфоровых глазах его Петру почудилось безумие.
Потом они всей компанией сидели в душном, прокуренном баре и угощали Петра виски. Оказалось, что никто из них не рискнул нырнуть с верхней площадки, а когда туда забрался Петр, Жан Кувье предложил пари «шефу» — Рольфу Штангеру, прыгнет этот парень или нет.
В баре «крестоносцы» держались уверенно, разговаривали громко, как люди, привыкшие к открытым пространствам. Одеты они все были в одинаковую зеленую униформу, явно купленную при распродаже армейских излишков. На рукавах красовались красные раковины — эмблемы компании «Шелл».
И хотя о нефти не было сказано ни слова, Петр скоро узнал, что летели они на нефтеприиски «Шелл» в Южной провинции, прибыли в Луис специальным самолетом, тем самым оранжево-красным, который Петр заметил с вышки заправляющимся от бензовоза. Возглавлял команду, конечно же, Штангер.
Петр решил, что немцу лет пятьдесят или около того, остальным же было от двадцати до тридцати, тридцати пяти. Вторым по старшинству был бельгиец Кувье.
Петру приходилось бывать в штаб-квартире «Шелл» в Южной провинции. Это длинное белое здание одиноко стояло на плоской равнине, где когда-то тянулись бесконечные болота до самого океана. Милях в трех от него серебрились огромные шары и высокие цилиндры нефтеочистительного завода, построенного тоже компанией «Шелл».
Компания осушила болота и свела мангры, проложила частную бетонную дорогу и перегородила ее шлагбаумами, у которых поставили охранников-африканцев в оранжевых касках и такого же цвета резиновых плащах, вооруженных оставшимися со времен второй мировой войны и купленными по дешевке немецкими «шмайсерами».
Городок, где жили рабочие, располагался дальше к океану, на полпути к «джетти» — узкому пирсу, выходящему далеко в зеленые волны Атлантики. От нефтеочистительного завода туда тянулись трубы — шесть или семь толстых суставчатых змей серебряного цвета.
Танкер за танкером, и все с красными раковинами на борту, приставали к «джетти», и серебряные змеи перекачивали в их чрева черную кровь Черного континента — нефть.
Еще год назад «Шелл» была в тех краях полновластной хозяйкой. Чтобы попасть туда, надо было получить специальный пропуск у представителя компании в Луисе, но журналистам, особенно «красным», таких пропусков не давали категорически.
Лишь после недавнего переворота, когда к власти пришли члены организации «Золотой лев», молодые офицеры во главе с майором Нначи, компания вдруг сделала широкий жест: все иностранные корреспонденты, аккредитованные в Гвиании, были приглашены для «ознакомительной поездки» во владения «Шелл» специальным самолетом, и за счет компании, разумеется.
Много, конечно, им не показали, зато чернокожий чиновник компании «по связям с общественностью» пел гимны «Шелл», несущей процветание «дикому, заброшенному краю».
На нем был дорогой темной-серый костюм, манжеты его слепили своей белизной, он трагически закатывал глаза, повествуя, как инженеры «Шелл» томятся в джунглях на нефтяных приисках, куда можно добраться лишь вертолетами и выбраться с которых удается, если нет вертолета, разве что ползком по нефтеперегонным трубам, отводящим «черное золото» все к тем же «джетти» компании «Шелл», разбросанным по изрезанному глубокими заливами побережью Южной провинции.
Журналисты иронически улыбались: парень отрабатывал свой хлеб изо всех сил. Но была в его словах и доля правды. Белые инженеры и техники компании действительно забрасывались на «точки» в джунглях вертолетами. Им и в самом деле приходилось несладко в мрачных мангровых болотах, в этом страшном царстве малярийного комара. И, вырываясь в частые, но короткие отпуска, они «гуляли» в Луисе так, что компании то и дело приходилось выручать их у отнюдь не неподкупной гвианийской полиции.
Многие, не выдержав сидения в джунглях, разрывали контракты и уезжали, кляня Африку и африканцев, но никогда — компанию. В конце концов, бизнес есть бизнес. Хочешь хорошо зарабатывать — терпи. Не хочешь — на твое место всегда найдутся желающие.
И, глядя на крепких, веселых парней, которых Штангер, судя по всему, завербовал для «Шелл», заманил в джунгли Гвиании щедрыми посулами, Петр думал о том, как сложатся в дальнейшем их судьбы.
«Крестоносцы», — сказал о них Штангер. Крестоносцы… В английском языке у этого слова еще столетия назад появился и другой, отнюдь не религиозный смысл — завоеватели. И вот теперь они отправлялись в болота и джунгли завоевывать для «Шелл» золото.
