Ростислав Самбук - Ювелир с улицы Капуцинов
– Какой?
– Это сюрприз!..
Видимо, горничная колебалась.
– Не пожалеешь, – обольщал ее Рехан.
– Погодите… – Девушка выглянула в окно.
Теперь она стояла так близко, что Петро мог дотянуться до нее рукой. Стоило ей сделать шаг в сторону, и она натолкнулась бы на него.
– Сегодня вокруг полно часовых… – сказала. Но, должно быть, именно это успокоило ее, так как она шепнула Руди: – Я пойду вперед, а вы за мной…
Они ушли. Петро перевел дыхание. Вот тебе и Руди – герой-любовник, до безумия влюбленный в свою дрезденскую красавицу!..
Прошел еще час. Дом замер. Ни одного звука, лишь громко тикают большие старинные часы в гостиной на втором этаже. Петро скинул туфли, вынул из заднего кармана маленький бельгийский браунинг и выскользнул на лестницу.
Он шел, не слыша собственных шагов. Вот порог гостиной. Постоял немного, настороженно прислушиваясь, потом свернул в коридор, ведущий в спальню. Он пробирался с такой осторожностью и так медленно, что прошло много времени, прежде чем одолел те пять-шесть шагов, которые отделяли его от двери спальни. Закрыта она или нет? Если закрыта, все его усилия ни к чему.
Нащупал дверь. Припал к ней ухом. Кто-то тихо похрапывает, со свистом выдыхая воздух. Чуть нажал на массивную бронзовую ручку. Дверь, как ему показалось, заскрипела на весь дом. Почувствовал, как оцепенели кончики пальцев. Не дышал. Миновала минута, вторая… Тишина.
Петро снова осторожно нажал на дверь. На этот раз она подалась без скрипа. В лицо ударила тяжелая волна. Воздух в спальне был насыщен смесью горьковато-пряного аромата любимых духов фрау Ирмы и винного перегара – губернатор, видимо, изрядно выпил за ужином.
Ключ от сейфа, запомнил Петро, губернатор опустил в правый карман мундира. Где же он? Выставив вперед руки, Петро пополз. Задел плечом что-то твердое, осторожно ощупал: край кровати. Рядом – вторая, слева – стул. Прополз между стулом и кроватью, наткнулся еще на один стул. Провел рукой по спинке – неужели мундир? Так и есть – мундир! Затаив дыхание, сунул руку в правый карман и вытащил ключ.
Обессиленно припал к ковру, прислушиваясь к тяжелому со shy;пе shy;нию губернатора и стуку собственного сердца. Потом попятился и ско shy;ро достиг коридора.
Теперь он уже действовал увереннее и быстрее. Проникнув в ка shy;бинет, проверил шторы затемнения на окнах и включил на shy;столь shy;ную лампу. Вспомнил, как губернатор, закрыв сейф, провел почему-то рукой под дверцами. Неужели сейф с сигнализацией?.. Петро пов shy;то shy;рил движение губернатора, и пальцы наткнулись на едва заметную кнопку. Нажал, услышал, как щелкнул выключатель. Так и есть: сейф с сигнализацией! Не раздумывая больше, вставил ключ в за shy;моч shy;ную скважину.
Сейф открылся мягко и сразу. Петро схватил папку. Сек shy;рет shy;ней shy;шие документы, схемы дислокации частей, пояснительные за shy;пис shy;ки… Нажимал на спуск фотоаппарата, не веря самому себе, и ак shy;ку shy;рат shy;но складывал в папку уже сфотографированные листы. Щелк… щелк… Еще одна схема… Остались, кажется, второстепенные до shy;ку shy;мен shy;ты, но и они имеют огромную ценность… Щелк… щелк…
– Руки вверх! – сказал кто-то за спиной, но Петро даже не ог shy;лянулся, уверенный, что это ему лишь послышалось.
– Руки вверх! – повторил кто-то.
Петро посмотрел через плечо: на пороге кабинета торчала фи shy;гу shy;ра долговязого Руди Рехана. Он с ужасом смотрел на Петра, пис shy;то shy;лет дрожал в его руке.
Кирилюк вспомнил было про свой браунинг, но лишь криво усмехнулся и поднял руки. Сейчас уже ничто не поможет: малейший шум, и через мгновенье здесь будет охрана. В окно не выскочишь, вокруг усиленные патрули.
Рехан все еще стоял на пороге, растерянно глядя на открытый сейф и разложенные на письменном столе карты.
– Вот вы кто, Карл Кремер! – произнес, наконец, Рехан. – Вот вы кто!.. Не двигаться!.. Буду стрелять без предупреждения!
Петро стоял с поднятыми вверх руками и проклинал себя. Так глупо влипнуть, когда почти все уже было сделано. Нет, это невозможно!
– Закройте за собой дверь, Руди! – сказал Петро неожиданно, и властные интонации, зазвучавшие в его голосе, никак не гармонировали с поднятыми над головой руками.
Адъютант сразу почувствовал это и хрипло засмеялся:
– Заткните свою глотку, Кремер! Вас поймали на месте преступления, через несколько минут здесь будут люди из гестапо, и я с удовольствием погляжу, как вы будете вести себя с ними.
– И все же прикройте за собой дверь, Руди! – настойчиво повторил Петро. – Думайте о себе, а не о гестапо!..
Рехан раскрыл рот, как бы собираясь позвать стражу. Еще миг – и будет поздно…
– Остановитесь, Рехан! – тихо произнес Петро. – Это ваш единственный шанс разбогатеть!..
Руди замер с раскрытым ртом.
– Прикройте за собой дверь и выслушайте меня! – сказал Петро. – Выстрелить или позвать охрану вы ведь всегда успеете…
Рехан неуверенно сделал шаг назад и плотно закрыл за собой дверь. Петро облегченно вздохнул. Он не знал еще, чем все это кончится, но теперь у него было в запасе несколько секунд, – возможно, даже минут, и все зависело от того, что возьмет верх в Рехане – жадность или страх.
– Слушайте меня внимательно, Рудольф, – произнес Петро спокойно и уверенно. – Человеку в моем положении было бы бессмысленно выдумывать что-нибудь или надеяться на ваше милосердие. Предлагаю договориться…
Адъютант возмущенно передернул плечами.
– Вы вражеский агент, Кремер, и моя совесть…
– Минуточку! – перебил Петро. – Оставим это! Сейчас я опущу руки, так как все равно не стану стрелять в вас – какой смысл привлекать охрану? Видите, я трезво оцениваю обстановку…
– О каком шансе вы говорили?
– Если вы выдадите меня гестапо, – ответил Петро сдавленным голосом, – самое большее, что вам за это дадут, – Железный крест. И всё. Поймите: всё… А я предлагаю вам деньги. Много денег!
– Железный крест не так уж плохо, – промямлил Рехан. – И меня не будет мучить совесть…
– Она и так не будет вас мучить, Руди. Ведь завтра вы сможете приобрести виллу и поселить там свою невесту!..
Глаза у Рехана заблестели.
– Под дулом пистолета я тоже понаобещал бы золотые горы, – недоверчиво произнес он, но Петро понял, что его предложение заинтересовало Рехана.
Он повернул правую руку над головой так, что Руди увидел перстень с ярким камнем, и сказал:
– Один этот перстень стоит двадцать пять тысяч марок. Сейчас он будет ваш.
– Он и так будет мой, – усмехнулся Рехан. – Пока сюда явится охрана, я успею его снять.
– Болван! – громко сказал Карл. Они разговаривали почти шепотом, и это слово, произнесенное нормальным тоном, резануло Рехана – он отшатнулся, словно получил пощечину. – Потеряете в четыре раза больше!
