Василий Ефименко - Ветер богов
Скрывая недоумение, Ичиро пригласил его в дом.
Гость, извинившись за беспокойство, подал Ичиро визитную карточку, на которой значилось: «Фумидзаки Нобору, секретарь клуба «Соколы с потухшими сердцами».
Визитная карточка ничего не сказала Ичиро.
Господин Фумидзаки улыбнулся краями тонких губ и, доверительно наклонившись к собеседнику, начал излагать цель визита:
— Видите ли, Эдано-сан, поражение нашей горячо любимой родины в войне легло тяжким бременем на сердце каждого верноподданного. Императорская армия распущена, и это ложится черным пятном на историю нашего государства. Ни одно государство, тем более великое государство, те может существовать без армии. Вы согласны с этим, Эдано-сан?
Ичиро, внимательно слушавший гостя, только пожал плечами:
— Я недавно вернулся на родину, и мне ещё многое неясно. Да, признаться, не мне, недостойному, задумываться над судьбами государства. Пока что я, простите за откровенность, задумываюсь над судьбой семьи в это трудное, как вы сказали, время.
— Со, со! — согласился гость. — Всем нашим соотечественникам приходится тяжело. К прискорбию, мы потерпели поражение… Разрешите курить?
— Пожалуйста, не стесняйтесь. Может, попробуете русскую папиросу?
— Охотно, вы очень любезны. Никогда не курил русского табака, — гость осторожно взял папиросу и повертел её в пальцах. — Богата ресурсами Россия, если тратит столько бумаги на сигарету.
Закурив, господин Фумидзаки продолжал излагать цель визита:
— Так вот, Эдано-сан, я думаю, вернее, мы все так думаем, что нынешнее нелепое положение долго продолжаться не может. Наша родина будет иметь свою армию, которая вберет в себя и возродит в ещё большем блеске славные традиции императорской армии. В доказательство я напомню вам, — он достал записную книжку, — из многих только два высказывания видных деятелей нынешнего режима. Например, господин премьер-министр Иосида сказал: «Когда мы обращаем взоры на историю Японии, мы считаем, что наверняка сможем повторить её блистательное прошлое». Понимаете? А разве блистательное прошлое нашей родины можно оторвать от великих деяний императорской армии? А вот другое высказывание. Соратник господина премьера по либеральной партии Ямагути Киедзиро был более откровенен. Его слова: «Мы не должны отказываться от войны. Япония добьется своего путем изобретения оружия более мощного, чем атомная бомба» — весьма знаменательны и вселяют отраду в сердце каждого истинного патриота. Не так ли?
— Мне трудно судить об этом, — уклонился от ответа Ичиро.
— Это неизбежно. Вспомните историю Германии после первой мировой войны. Но для армии главное — люди смелые, стойкие, обладающие воинским мастерством. К сожалению, вот эти-то достойные люди сейчас, по вашему убеждению, незаслуженно забыты. Вы согласны, Эдано-сан?
Ичиро вежливо промолчал.
— Настоящие патриоты, — продолжал гость, — по мере своих слабых сил стараются восполнить этот пробел. Такую же цель преследует и наш клуб.
— Простите за мою неосведомленность, — прервал гостя Ичиро, — но кого же объединяет ваш клуб, что он может сделать?
Фумидзаки гордо выпрямился и с достоинством произнес:
— Наш клуб «Соколы с потухшими сердцами» является наиболее выдающейся из подобных организации. Клуб объединяет бывших камикадзе и поэтому находится под особым покровительством. В числе почетных членов правления клуба — господин генерал-лейтенант Томинага Кёдзи — один из основателей отрядов камикадзе. Вы ведь его знаете, Эдано-сан?
— Да! — коротко ответил Ичиро. Он понял, что гость хорошо осведомлен о его воинской службе.
— Кроме того, в числе членов клуба такие выдающиеся личности, как господин Футида — герой налета на Пирл-Харбор, и господин Гэнда, подготовивший эту изумительную операцию.
— Простите за невежливость, Фумидзаки-сан, но что можно сделать в такой ситуации и чем могу быть полезен клубу я? — спросил Ичиро, которому стало ясно, с кем он имеет дело. — Насколько я понимаю, оккупационные власти могут преследовать подобную деятельность. У меня же семья…
Фумидзаки улыбнулся наивности хозяина и покровительственно похлопал его по колену:
— О, не волнуйтесь, Эдано-сан. У нас есть разрешение оккупационных властей. Официально наша цель — летать во что бы то ни стало. Поэтому наш клуб так и называется. Лишенные неба, наши сердца потухли.
— Но ведь Японии запрещено иметь авиацию?
— Так будет не всегда, — уже жестче ответил Фумидзаки. — Пока можно летать под любым флагом.
— Например?
— Слава императорских пилотов велика, а коммунизм угрожает Азии. Можно летать на лучших в мире машинах… — Гость сделал паузу и остро взглянул на Ичиро. — Даже… на тех, которые носят белые звезды на плоскостях. Тем, кто летает, платят очень хорошо…
Ичиро выпрямился, словно услыхал отрывистую команду:
— Как, Фумидзаки-сан? Летать для явки? Это вы говорите мне, которого учили ненавидеть их и приказывали уничтожать?
Гость спокойно слушал, и только левая рука его сжала рукоять трости, как эфес сабли.
— Спокойно, Эдано-сан, — резко перебил он хозяина, — мне понятен ваш патриотизм. Я по званию гораздо старше вас и сбил два американских самолета. Мы не из тех, кто лижут пятки оккупантам и называют сейчас себя «американцами Азии». Нам не за что любить американцев. У меня от американской бомбы погибла семья… В нашем положении нужна мудрость и дальновидность, — уже тише продолжал он. — Американцы сейчас нужны нам. Да, не удивляйтесь, Эдано-сан, нужны. Нужно их оружие, умение владеть им. Когда дом горит, не смотришь, кто тебе подает ведро с водой. Голодные массы — хороший горючий материал, а поджигатели есть. Это — коммунисты… Два года назад их было тридцать, теперь сто тысяч. И мы должны пока спрятать свою ненависть, как спрятали повязки камикадзе. Вы плохо знаете историю нашего великого отечества, Эдано-сан. Ещё в глубокой древности наш глубокопочитаемый великий предок принц Сусано преподал нам прекрасный урок, как справиться с сильным противником. Он применял изумительную тактику. С врагом, которого трудно победить в бою, принц Сусано мирился, потом приглашал его в гости, угощал и поил, а потом спящему, — гость сделал короткий жест рукой, — всаживал нож в спину. Достойный подражания пример. Вы меня поняли?..
Гость отложил докуренную папиросу, поблагодарив, поднялся и, уже стоя, спросил:
— Так как вы относитесь к вступлению в клуб, Эдано-сан? Его превосходительство Томинага Кёдзи с одобрением отзывался о вашей службе.
— Я подумаю, Фумидзаки-сан, и сообщу вам лично или письменно.
