Коллектив авторов - Тайны тысячелетий
Встревоженные священники призывали к крестовым походам. Но Европа, погрязшая в распрях, смогла выдвинуть лишь двоих предводителей. Рыцари Карла V, унаследовавшие Бургундию, объединили много земель — только для того, чтобы оказаться сметенными оттоманами в Никополисе-на-Дунае в 1396 году и в 1444 году в Варне. Одиннадцативековая история Византии подошла к концу. Наступало время ислама.
Мехмед Завоеватель, прадед Сулеймана, перестроил и сменил население Константинополя, чтобы создать столицу Оттоманской империи. Это было небывалое в истории обновление города. Потомок кочевников Туркестана сел на трон цезарей, превознося себя в качестве наследника всех земель, которыми когда-либо управляли римские императоры. Историки провозгласили его новым Александром.
Неутолимая тяга к священной войне теперь подкреплялась и четкой имперской целью: мечтой о едином мире под зеленым знаменем ислама. Волна завоеваний пошла одна за другой. Сербия, Босния, Греция, Албания, Молдавия, Валахия, Трансильвания, Крым, Долматия, Хорватия почувствовали удары ислама. С колокольни св. Марка венецианцы могли видеть пожары во время набегов. Только смерть Мехмеда в 1482 году остановила его завоевание Италии и блокаду Родоса, последнего оплота христианства на Востоке.
Борьба за трон сопровождалась смертельными схватками. Смерть султана должна сохраняться в тайне до тех пор, пока претендент не доберется из провинции до священной «тронной столицы». Курьеров могли ожидать засады, великий визирь мог встретить лишь мертвого господина, войска могли оказаться недовольными и, восстав, стучать по своим суповым котелкам, если новый предводитель оказывался недостаточно щедр на золото. Согласно традиции, узаконенной Мехмедом, тот, кто был провозглашен первым, становился правителем, и все его братья должны были умереть — задушены шелковой тетивой от лука, ибо проливать королевскую кровь считалось кощунством. Пусть лучше умрут эти несколько человек, чем будут подорваны устои государства из-за соперничества за трон. Сам Мехмед начал правление с казни своего несовершеннолетнего брата.
В этом веке благочестие, алчность и жестокость одинаково возбуждали сердца мусульман и христиан. Они подвергали покоренные города резне, мародерству, насилию, забирали женщин и мальчиков в рабство. Существовала одна причина, по которой оттоманцы пошли на христианскую Европу, а не на восток: закон Корана не одобрял тех мусульман, которые сражались друг против друга.
Исключением был Иран, оплот шиитской ереси и кинжал в спину правоверных турок. Когда султан атаковал Европу, Иран ударил по его тылу. Сунниты-оттоманцы ненавидели иранских еретиков, ибо они казались им еще более неверными, чем христиане.
Сулейману было 7 лет, когда шах Исмаил привел к власти иранскую династию Сафавидов, досаждавшую султану большую часть его жизни. Иран, разъединенный в течение нескольких веков, теперь обладал новой государственной религией и стал наступать на своих исламских соседей. Отец Сулеймана Селим становился все более нетерпимым к своему отцу Байязиду II и сверг его.
«Он был слишком жесток, — так пишет один из хронистов Карла V, Гомара, и называет его Селимом Жестоким. — Он убил своего отца и двух братьев, множество племянников и еще 62 других родственника, а также семь великих визирей в период своего восьмилетнего правления, за время которого он утопил в крови и 40 тысяч турецких шиитов, сторонников шаха Исмаила».
Потом Селим Жестокий пошел на Иран. В 1514 году он разбил армию шаха Исмаила в Колдиране, затем разграбил столицу Тебриз.
«Но, помимо награбленного добра и пленных, он не преминул захватить предметы искусства и художников Тебриза, что оказало величайшее воздействие на развитие оттоманского придворного искусства», — сказала мне доктор Есин Атил. Она создала великолепную выставку «Век султана Сулеймана Великого», которая демонстрировалась в Соединенных Штатах в 1987 году.
Затем Селим повернул на юг против мамлюков, которые оспаривали пограничные земли у оттоманцев. В сражениях около Алеппо и Каира он покончил с империей мамлюков и убил их султана.
«Завоевание Селимом Сирии и Египта удвоило размеры империи, — рассказал мне в Каире профессор Абдул Азис Навар в университете Эйн-Шамс. — Теперь она растянулась в виде полумесяца вокруг восточного Средиземноморья, связав побережье берберов на Западе и берега Красного моря на юге».
«Вступление во владение халифатом придало оттоманцам больше престижа. Это сделало их на время духовными лидерами ислама, — добавил кто-то из моих коллег. — Но они также взвалили на себя и тяжесть ислама — защиту против двух зол, еретиков и неверных».
Египет давал многие преимущества. Он стал житницей Оттоманской империи, каковой был и для Рима. Это был основной источник дохода и база для последующих походов в восточные моря.
Жизнь с отцом имела свои тяжкие стороны, даже в Трапезунде, прославленном караван-городе на Черном море, которым Селим управлял, когда был принцем во время рождения Сулеймана в 1494 году. Там мальчик обучался ювелирному делу под руководством сердитого грека по имени Константин. Традиция призывала принца из дома Османа овладеть каким-либо ремеслом, точно так же, как военными навыками и управлением государством.
Селим взял с собой мальчика, когда тот был еще подростком, в плавание по Черному морю, в Крым. Среди потускневших красот Бахчисарая я получил представление об экзотической жизни крымских ханов. Мать Сулеймана, Хафса, которая могла быть там принцессой, была отправлена в Стамбул в качестве дара, когда хан стал оттоманским вассалом, и там попала на глаза Селима. Она, видимо, оказала сильное влияние на Сулеймана, поскольку Селим был занят борьбой за трон. Возможно, именно в Крыму Хафса купила для Сулеймана двух черкешенок-рабынь, которых взяли в Манису, плодородную речную долину у побережья Эгейского моря, куда он был назначен правителем, в то время когда Селим захватил трон в 1512 году.
Маниса представляет собой райский уголок среди темных холмов, на которых до сих пор сохранились покрытые деревьями руины древней Магнезии. Там фаворитка Сулеймана, Гюльбахар — Весенняя Роза — в положенный срок подарила ему сына Мустафу.
Между тем он надзирал за своей провинцией, а его наставник руководил его обучением: османский принц должен хорошо знать историю, Коран, законы управления государством, науку, астрологию и — особенно — поэзию. Он усердно занимался, овладевал орнаментальным персидским стилем и лексикой. Обучение проходило теперь быстрее благодаря Ибрагиму, яркой личности в его окружении.
