Unknown - Пробуждение: магическая печать (СИ)
Да, места и правда, было мало. Благодаря тонкому, но все же достаточному, лучу света, она могла видеть смутное очертание чего-то квадратного со стороны парня. То, что это ящик с коньяком она поняла только после того, как Демиен достал одну бутылку и отвернул крышку. В тот же миг она ощутила отвратительный запах, который не любила с самого детства. Но, эта жидкость была любимым напитком деда, и каждый праздник ей приходилось "наслаждаться" его парами, выпускаемыми Эдуардом Керн старшим при разговоре.
-- Что ты делаешь? -- прошептала Эмма.
-- Собираюсь насладиться спектаклем! -- он поднес бутылку к носу и вдохнул. -- И кто разливал это сокровище в такую дешевую тару?
Эмма тихо вздохнула. Она злилась на Альгадо, но это раздражение, которое он вызывал, было отличным щитом от нарастающего волнения.
-- Будешь? -- предложил он, приблизив горлышко слишком близко.
-- Просто заткнись! -- бутылка вернулась обратно по траектории.
Прикрыв нос рукой, Эмма прислушалась.
Через щель в дверях можно было различить силуэты двоих мужчин. То, что это мужчины, она поняла только после того, как они начали разговор. А пока, один из них взял что-то и поставил на пол, по звуку и последующим действиям она догадалась, что это стул.
-- Так о чем ты хотел поговорить, Диего?
Голос Соболева -- абсолютно спокойный и ровный, произвел обратное впечатление на Демиена. Услышав имя, он чуть было не подавился коньяком. Эмме пришлось закрыть ему рот рукой, дабы его кашель не выдал их с головой. Убрав её руку, он сделал еще глоток и превратился вслух. И, следующее, что они услышали и узнали, был голос Диего Альгадо -- отца парня.
-- Меня беспокоит твое отношение к некоторым студентам, Роман, -- сказал он. -- И к студентам вообще.
-- Что ты имеешь ввиду? Говори, не стесняйся: я всегда готов выслушать претензии в свой адрес и исправить то, что действительно того требует.
-- Меня интересует ответ на один вопрос: почему ты воспринял в штыки мою помощь с охраной академии? И, более того, почему все, что я предлагаю для повышения уровня безопасности, приводит тебя в откровенную оппозицию? Чем были плохи камеры в общественных зонах?
-- Ничем, пока ты не назвал общественной зоной личные комнаты студентов, -- прозвучал ответ.
-- Это детали, -- отмахнулся Альгадо старший. -- Я же вижу, что ты чем-то недоволен. И это началось еще несколько лет назад, когда в академию поступили студент с потока моего сына. В чем дело, Роман? Ты ведешь себя так, будто не доверяешь мне! Или дело в чем-то другом?
Эмма и Демиен сидели и не смели шелохнуться. В голосах взрослых звучали странные нотки. Она не знала, заметил ли Альгадо, но это и не было важно, -- Эмма просто слушала и запоминала.
-- Почему ты зациклился на "Созвездии"? -- внезапно спросил Диего.
Услышав упоминание об их группе, девушка вздрогнула, что не укрылось от сидящего рядом. Демиен сделал очередной глоток.
-- Я не "зацикливаюсь", как ты выражаешься, -- заметил Соболев. -- Но как ректор я обязан быть в курсе всех объединений студентов во вверенном мне заведении. Это моя работа.
-- Твоя работа следить за их учебой, а не за ними самими, -- парировал Альгадо старший.
Почувствовав на своей щеке теплое дыхание, Эмма быстро развернулась и уткнулась носом в нос парня.
-- Что за "Созвездие", Керн? -- прошептал он, глядя ей в глаза.
Надо заметить, что уже тогда в них появился первый отблеск пьяного огонька.
-- Тихо! -- прошептала она в ответ, стараясь отодвинуться как можно дальше.
За завесой продолжали:
-- Моя работа, Диего, включает в себя намного больше обязанностей, чем ты предполагаешь!
-- И, помогать создавать новые семьи -- одна из них?
Было видно, как силуэт Диего Альгадо поднялся со стула и приблизился к шкафу. Теперь он находился не более чем в тридцати сантиметрах от них. Инстинктивно Эмма вжалась в парня.
-- Хотя, -- продолжал Диего, -- здесь возможен и личный интерес, не так ли?
-- О чем ты?
-- Надо признать, -- в голосе послышалась усмешка, -- эта рыжеволосая нимфа и на меня произвела впечатление!
Трясущимися руками Эмма рванула бутылку на себя и сделала длинный глоток.
-- О ком это он? -- нервно спросил Альгадо.
Эмма не ответила, но это сделал Соболев:
-- Причем здесь Джессика Керн?
Бутылка коньяка быстро перекочевала обратно к парню.
-- Хватит пить! -- зашипела Эмма, пытаясь вырвать сосуд из его рук.
-- Лучше заткнись, Керн! -- прошипел он в ответ.
И, не смотря на то, что она не знала, что её больше пугает: быть рядом с опьяневшим Альгадо или быть пойманной, -- она выбрала последнее и прекратила попытки.
-- Вот видишь, -- усмехнулся Диего. -- Мне даже не пришлось уточнять!
-- Я не понимаю ход этого разговора, -- Соболев приблизился к шкафу за завесой. -- Но не думаю, что это важно и требует обсуждения сейчас. У меня внизу идут танцы, и твой брат в одиночку следит за порядком, так что я попрошу меня извинить...
-- Конечно, Роман! -- согласился Альгадо. -- Я никогда не перестану восхищаться твоим энтузиазмом в работе, и все же, -- он сделал паузу, и Эмме показалось, что она прозвучала как предупреждение, -- я бы хотел, чтобы ты не выделял кого-либо из учащихся академии. Они все одинаковы!
Диего откланялся, а Соболев продолжал стоять на месте.
-- Одинаковы, -- повторил он. -- Как бы не так!
Это воспоминание пролетело перед ней за пару секунд.
-- Я солгала тебе о том, -- повторила Эмма, -- что было после того, как ушел Диего Альгадо. Мы с его сыном просидели в этом чертовом шкафу еще минут двадцать. Соболев не хотел уходить, он, кажется, отослал сообщение с пейджера и ждал. Через десять минут, или около того, в кабинет постучали, и он открыл: пришел мужчина. Они говорили в самом кабинете, но нам все равно было слышно.
-- Роман, что случилось? -- встревоженный голос пришедшего не был знаком Эмме, однако, по тому как застыла бутылка у лица Альгадо, она поняла, что ему он известен хорошо.
-- Не знаю, я не уверен.
-- Ты послал экстренный код! -- заметил мужчина. -- А еще, я встретил на лестнице Диего Альгадо.
-- Он тебя заметил?
-- Нет, я спрятался в нише, и, судя по тому, что ты спрашиваешь -- я правильно сделал.
-- Да, -- ответил Соболев. -- Мне кажется, он подозревает меня.
-- В чем?
-- Он намекнул -- ему не нравится то, что я наблюдаю за членами "Созвездия".
-- Он нам-мекнул?
Голос мужчины пропустил паузу, давая понять его реакцию на слова ректора.
-- Волнуется, гад! -- зашипел Альгадо.
Эмма сидела молча, она так ничего и не понимала. Но напряжение, которым был пропитан воздух помещения, упорно поддерживало в ней беспокойство.
