Ростислав Самбук - Ювелир с улицы Капуцинов
“Хорх” исчез за поворотом. Галкин вывел машину на просеку. Еще раз осмотрелись и выскочили на шоссе. Поехали в противоположную от “хорха” сторону. Вдруг Федько встревоженно свистнул:
– Посмотрите назад! По-моему, тот самый “хорх”…
Петро оглянулся. Галкин не ошибся: мощный “хорх” шел за ними.
– Быстрее, Федько! – крикнул Петро. – Они не должны догнать нас!
Галкина не надо было подгонять – стрелка спидометра уже приближалась к стокилометровой отметке. Федько наклонился вперед, стиснув зубы и крепко сжимая руль. На поворотах не снижал скорости, и машину заносило.
Петро оглянулся. Расстояние между ними уменьшалось – “хорх” был уже метрах в трехстах. Петро представил себе, как там сейчас приготовили оружие, а Харнак ругается сквозь зубы…
Да, у них с Федьком одна надежда – скорость. Видимо, Харнак патрулировал на шоссе и, получив сообщение, что рация вышла в эфир, решил занять позицию около леса. “Хорх” миновал место их стоянки, но примерно километра через два, когда лес кончился, повернул обратно. И тут-то гестаповцы заметили выехавшую из леса машину и пошли за ней вдогонку.
Теперь – скорость! Обнаружив Петра в “мерседесе”, Харнак, конечно, удивится, но машину непременно обыщет. Можно, правда, незаметно выбросить рацию. А что потом? Братья Шиши вряд ли продадут им другой аппарат, даже за доллары. Но дело не только в этом – пусть не найдут рацию, – все равно подозрение останется, а это равносильно провалу.
А “хорх” постепенно догоняет их. Давай, Федько, дорогой, теперь все зависит от тебя!..
Впереди крутой поворот. Галкин срезал его так, что у Петра сердце оборвалось: еще одно мгновенье – и “мерседес” полетел бы вверх колесами в кювет. Федько вырвал машину уже с обочины и бросил ее на крутой подъем так, что мотор едва не задохнулся – лишь застонал, а потом заревел еще злобнее, набирая скорость.
На этом повороте Федько выиграл у “хорха” добрую сотню метров. Дальше шоссе было почти прямое, лишь с крутыми спусками и подъемами, и здесь “хорх” имел явное преимущество. Расстояние сокращалось метр за метром: триста, двести семьдесят, двести сорок…
– Нам осталось не больше пяти километров, Федько, – ска shy;зал Петро. – Там пойдет проселок, дорога сухая, мы ударим им в лицо такой пылью, что они вынуждены будут отстать.
Галкин не ответил. Да и что мог сказать, если и без того жал на всю железку – стрелка спидометра, дрожа, остановилась у последней цифры на щитке.
Раздались выстрелы. Это хорошо: значит, нервы у них не вы shy;держали. На таком расстоянии угодить в “мерседес” может лишь шальная пуля. А то, что они высунулись по пояс из окна, сра shy;зу же отразится на скорости их машины. Поняв это, ге shy;ста shy;пов shy;цы прекратили стрельбу. Но Галкин успел выиграть еще пол shy;сот shy;ни метров. Преследователи не знают, что до поворота на про shy;се shy;лок осталось не так уж и много. Два километра, полтора… Вот за тем пригорком свернуть в лес… Только бы не подвела машина…
Федько не рискнул на большой скорости съезжать на про shy;се shy;лок: глупо бы было теперь, когда их шансы так возросли, оп shy;ро shy;ки shy;нуться или повредить машину. В двухстах метрах от съезда он на shy;чал тормозить. “Хорх” уже почти догнал их, и офицер в черном мун shy;дире высунулся с пистолетом в окно. Но тут Галкин про shy;ско shy;чил через кювет в лес, сразу же подняв за собой густую желтую ту shy;чу, которая скрыла их машину, как дымовой завесой.
Позади раздавались выстрелы, а “мерседес” уже мчался лес shy;ным проселком, снова набирая скорость. Семьдесят-во shy;семь shy;де shy;сят километров – для такой дороги это даже слишком много… Ма shy;шину кидало на выбоинах, железо стонало и скрипело…
Кончился лес, и проселочная дорога начала петлять меж ку shy;курузных и картофельных полей.
– Только бы не наскочить на гвоздь, – буркнул Галкин, вы shy;руливая на дорогу, которая вела к темневшему вдалеке лесу.
Петро жадно всматривался в эту темную полосу на горизонте. Там ждали их партизаны. Как бы не проворонить их!.. Кто-то из ребят должен стоять с телегой на обочине дороги – будто треснула ось.
Лес сразу начался густой и темный. Проселок узкий, ненакатанный, “мерседес” аж загудел на выбои shy;нах. Пришлось немного сбавить скорость.
Пошли повороты. Галкин – как это ему только удавалось? – творил чудеса, проскакивая между деревьями. Наконец показалась телега. С нее замахали руками. Галкин затормозил так резко, что автомобиль пошел юзом, задел бампером телегу и опрокинул ее. Петро выскочил из машины, побежал навстречу выскочившим из-за кустов парням с автоматами.
– Ложись! – закричал. – Ложись, сейчас здесь будут гестаповцы!
Партизаны сразу же исчезли в кустах. Последним бежал Галкин. Вдруг кто-то выскочил из-за дерева, потянул Петра за руку, и оба скатились в канаву.
Рев мотора заполнил лес. Из-за поворота вылетел “хорх”. Завизжали тормоза. Харнак бросился к “мерседесу”. За ним бежали еще четверо с автоматами в руках. Обнаружив, что “мерседес” пуст, гауптштурмфюрер громко выругался.
– Они не могли далеко убежать! – крикнул он и побежал к кустам, где притаились партизаны.
Человек, лежавший рядом с Петром, поднял ав shy;томат. Это был Богдан. Петро не поверил своим глазам, хотя и мечтал об этой встрече и надеялся на нее.
“Не стреляй, – хотел предупредить. – Надо взять живыми!” Но не успел: автомат затрясся, выплевывая огонь, и Харнак упал лицом в траву. Защелкали еще автоматы, и те четверо возле “хорха”, бросив оружие, подняли руки вверх. Из-за телеги вышли двое парней с автоматами и аккуратно подобрали брошенное эсэсовцами оружие.
Богдан вскочил, побежал к пленным. Вдруг раздался выстрел. Он бросился на землю. Пуля отколола щепку от сосны над самой головой Петра. Богдан лежа дал короткую очередь из автомата, затем кинулся в сторону, где лежал Харнак. Вновь тишину расколол пистолетный выстрел. Однако Богдану на какой-то миг раньше удалось прикладом отвести руку гауптштурмфюрера. Сел на Харнака, вывернул ему руки, передохнув, поднял его за воротник.
– Добрый день, герр гауптштурмфюрер, – ска shy;зал. – Никогда не думал, что вот так нам придется встретиться…
Харнак затравленным волком смотрел на партизан, которые выходили на поляну. Увидев среди них Петра, удивленно замигал глазами.
– Ничего не понимаю, – спросил, – а вы как попали сюда? Где вас взяли?
Богдан ухмыльнулся.
– Как погляжу, здесь собралась тесная компания старых знакомых. Приятная встреча, не правда ли, герр гауптштурмфюрер? Не хватает лишь кофе…
Он подошел к Петру. Они крепко обнялись.
– Как я рад… – прошептал Петро, но не смог продолжать – к горлу подкатывался клубок.
