Питер Марвел - Шутка мертвого капитана
Они все еще стояли, не в силах сбить с ног один другого, когда Черный Билл увидел направленное на них индейцем дуло пистолета. Не раздумывая, в кого именно целится дикарь, он мгновенно выпустил Кроуфорда и метнулся к Хуану Эстебано, дернув того за руку. Караиб взвыл — не рассчитавший своей силы Пастор сломал ему лучевую кость — и выронил пистолет. Метнув на пирата дикий взгляд, Эстебано левой рукой подхватил пистолет и снова прицелился, но Черный Билл швырнул ему под ноги валявшийся тут же пистолет Кроуфорда и заставил упасть на колени прямо на вылезшие древесные корни… Выстрел грянул в сторону, сбив верхушку с высокого кровавого дерева [24]. Часть кроны с острыми сучьями обрушилась вниз. Спасаясь, Черный Пастор метнулся в ту сторону, где стоял, отирая окровавленное лицо, Кроуфорд, и, сшибив его с ног, накрыл своим телом. Огромный сук кампеша придавил индейца, вонзившись острым обломком ему прямо в грудь, и цвет древесины на сломе был действительно кроваво-красным…
* * *12 декабря 1682 года в гавань Санто-Доминго на юго-восточном побережье Эспаньолы безо всяких происшествий вошел бриг «Азалия». Двое его пассажиров, судя по всему, никуда не торопились и, прежде чем сойти на берег, весьма тщательно привели себя в порядок. Дон Диего Веласкес де Сабанеда и дон Фернандо Диас — так назвались они испанскому таможенному чиновнику в порту, и так называла их вся команда.
Взошедшее солнце еще только позолотило голубовато-зеленые воды залива, утренний ветерок приятно обвевал лица, едва колыша ленивые волны, когда с «Азалии» был спущен трап, и, громыхая высокими дорожными сапогами, путешественники ступили на огромную деревянную пристань, изогнутым языком высунутую далеко в море. Отец Дамиан смотрел по сторонам во все глаза — Эспаньола была первым островом, на который ступила нога Колумба, принявшего его за берег желанной Индии.
Да, в самом деле, здесь было на что посмотреть. Великолепная гавань, обустроенная за века испанского владычества со всеми ухищрениями торговой цивилизации, защищенная пологими горами от всех ветров, вмещала в себя до полутора сотен кораблей разом. Каких только судов здесь не было! Могучие галеоны — цвет испанского торгового флота, гордые линии которых и замысловатые резные украшения свидетельствовали о богатстве и знатности их владельцев. Трюмы их загружались дарами щедрой природы Нового Света. Все, что возделывалось на здешних берегах: какао, капсикум, табак, фрукты, сахарный тростник, — все имело огромный спрос в Европе и приносило купцам немалые барыши. Военные корабли щетинились пушками, жерла которых в три-четыре ряда выпирали из откинутых портов. На мачтах их бились флаги, шитые золотом. Шхуны, бриги, каравеллы, галеры, фелюки, ялики, простые лодки — иглы мачт и притертые к другу борта, с перекинутыми к соседям сходнями, сброшенными веревочными лестницами, натянутыми якорными канатами, убранными парусами, горели на солнце медными планширами, красовались раскрашенными черной, белой, голубой и красной краской топтимберсами, плескались поднимающимися парусами, хлопали вымпелами и скрипели рангоутным деревом. Снасти переплетались, как паутина, моряки шныряли, как муравьи, купцы с бумагами в руках толпились на причале, как на бирже. Все богатства Нового Света вмещал остров Эспаньола. Для охраны Санто-Доминго, столицы одной из главных испанских колоний, служила и мощная каменная стена, окружавшая его полукольцом, и орлиным гнездом нависшая над бухтой мощная крепость, отстроенная еще во времена конкисты. За городской стеной текла вполне мирная купеческая жизнь: Санто-Доминго являлся центром торговли на всем южном побережье Эспаньолы. Дальше за городом зеленели бесконечные плантации, курчавились рощи и перелески, постепенно поднимавшиеся по горным склонам, за которыми раскинулась центральная часть острова. Множество птиц сновало над гаванью, оглашая воздух сварливыми воплями. Главную крепостную башню венчал гордо развевающийся красно-белый с золотым шитьем флаг Испании.
— Вот мы почти и дома, — умиротворенно сказал отец Франциск, не сводя глаз с развевающегося на ветру полотнища. — Во всяком случае, мне хотелось бы, чтобы вы чувствовали себя здесь именно так, дорогой Диего!
Отец Франциск не баловал Дамиана разговорами, поэтому тот, услышав сейчас его голос, даже вздрогнул от неожиданности.
— Диего? М-м… Да-да… В самом деле. Я прекрасно себя чувствую, дорогой… м-м… Фернандо! — говоря это, Дамиан сделал виноватое лицо, точно ученик, не слишком твердо выучивший урок.
— Мы должны держать дистанцию, — заранее объяснял стратегию их будущего поведения отец Франциск. — На островах нравы более простые, нежели при дворе в Испании. Если мы поддадимся кумовству, царящему на острове, то не миновать нам бесчисленных визитов, свадеб и похорон, на которых мы будем почетными гостями. Кроме того, на нас немедленно набросятся плантаторы с соседских энкомиендо, которые вечно что-то продают, покупают, закладывают и берут в аренду. Нашими землями, которые на самом деле, конечно же, земли Ордена, по-прежнему будет распоряжаться управляющий, а мы прибыли сюда для поиска сокровищ. В гостинице «Белая лошадь» нас ждет человек с инструкциями. Так что поспешим.
Наняв носилки и пару людей для переноски багажа, благородные сеньоры отправились в «Белую лошадь», которая располагалась на главной площади, прямо против дворца местного губернатора и городского собора. Это было обширное квадратное двухэтажное строение, состоящее из основного здания, покрытого белой штукатуркой, и боковых крыльев, в одном из которых на нижнем этаже располагалась конюшня и службы. Попасть в нее можно было через огромные окованные железом ворота, над которыми также располагались номера — для путешественников попроще. По испанским обычаям, заимствованным еще от мавров, квадратный, выложенный булыжником двор находился внутри, с четырех сторон окруженный номерами, попасть в которые можно было с открытой галереи, по всему периметру окружавшей гостиницу. При необходимости все строение мгновенно обращалось в неприступную крепость.
Едва путешественники попали во внутренний двор, как им навстречу выбежал управляющий в коричневого цвета камзоле поверх полотняной рубахи и низко поклонился.
— Добро пожаловать, высокочтимые сеньоры! — вскричал он, и его потное оливковое лицо осветилось самой широкой и гостеприимной улыбкой, а огромное золотое кольцо в ухе закачалось в такт приветствию.
— Мы остановимся у вас на пару ночей, — ответил отец Франциск. — Нам самый лучший номер, ужин, и проверьте, нет ли корреспонденции на имя дона Фернандо Диаса.
