Юлия Власова - Каллиграфия
Для подруг настала пора покоя и процветания, и всё бы ничего, если бы Лиза не вбила себе в голову, что из Зачарованного нефа можно каким-то образом попасть в то чудесное место, которое она видела в бокале. Она буквально помешалась на этой идее, обсудив ее со всеми, начиная от Донеро и кончая китаянкой. И если географ отнесся к подобной возможности с сомнением, помноженным на пессимизм, то Кианг тотчас загорелась азартом и страстно возжелала исследовать «кроличью нору».
— За нею нужно присматривать, — сказала рассудительная Мирей. — Я пойду с вами.
— А я что, рыжая что ли? — подала голос Роза, расчесывая перед трельяжем свою огненную шевелюру.
Так, к еноту-бармену вскоре нагрянула целая толпа любопытствующих, куда, по милости китаянки, затесалось еще несколько незнакомых людей. Завидев в дверях ватагу студентов, тот немедленно ретировался, то есть попросту нырнул в погреб, предоставив голубям, беспечно клевавшим крошки, действовать по собственному усмотрению. И они не придумали ничего лучше, чем подняться в воздух, шумно хлопая крыльями. Лиза была уже в десяти шагах от заветного бара, когда с десяток птиц стрелою пронесся у нее над головой. Тем, кто повыше, пришлось пригнуться, чтобы избежать столкновения с пернатой компанией.
— Вишь, дали тягу! — сказал кто-то.
— Струсили, — подхватил другой. — Ты заметил, они вроде как были во фраках?
— Ага, ни дать ни взять, голубиная делегация!
— Они здесь в роли помощников, — буркнула Лиза. — Надо же, все разбежались! Енота тоже след простыл, — вздохнула она, обводя взглядом полки с бутылками.
— Знаешь, а я ведь до последнего думала, что ты выдумщица и про енота, ну, того… насочиняла. Но после голубей во фраках я поверю во что угодно, — сказала Мирей. — Извини, что сомневалась.
— Да что уж там! — махнула рукой россиянка. — Всё равно от них теперь никакой пользы. А полосатый наверняка забился в подвал. Зуб даю, что он носа не высунет, пока мы отсюда не уберемся. Гром и молния!
— Еще немного, и она разразится матросской руганью! — шепнула француженке Роза.
— Неудивительно! Ее отец всё-таки служил во флоте! — вполголоса ответила та.
Отставив приличия, Лиза полезла на перекрытие, коим служила барная стойка, и вскоре очутилась на месте официанта.
— Так, — бормотала она, шаря в коробках и по шкафчикам, — где-то здесь должен быть волшебный бокал и вино, в котором отображается параллельная вселенная…
— Что? Параллельная вселенная? — насторожилась Мирей. — Наша подружка, похоже, маленько свихнулась!
— Тссс! — зашипела на нее Кианг, которая неотрывно следила за передвижениями Лизы. Вдруг из-за стойки послышался треск, и на пол с грохотом обрушилась хрустальная ваза, предварительно подмяв под себя пару бокалов. Россиянка в испуге отпрянула от шкафа, уставившись себе под ноги.
— Недурно, недурно, — прокомментировал кто-то. — Из этой вазы получится превосходное толченое стекло. Мне для эксперимента такое позарез нужно!
Будь эта реплика произнесена чуть тише, возможно, владелец нефа и простил бы студентам инцидент с разбитой вазой.
— По-за-ррез?! — взвыл он леденящим душу голосом, от которого стены зала затряслись, а никем не управляемые скрипки синхронно испустили звук, очень напоминающий крик мартовских котов.
Вместо того чтобы сплотиться, ученики бросились врассыпную. Роза нашла свое убежище между роялем и баром, где обнаружилось одеяло, которое как нельзя лучше подошло для маскировки. Мирей заползла под парту, заваленную реквизитом. Лиза затаилась в углу, под стойкой, а зеваки, которых пригласила Кианг, со всех ног помчались к выходу. Но двери захлопнулись перед самым их носом, и бедолагам не осталось ничего другого, кроме как колотиться от страха под аккомпанемент жуткого, безымянного хохота.
— Ой, — сказала Роза, опасливо глянув вверх. С потолка со змеиным шуршанием посыпалось конфетти. — Если так будет продолжаться, нас заметёт!
А конфетти, и правда, всё прибывало. Оно падало и падало, так что вскорости им до отказа наполнилась оркестровая яма. Паутина из бумажных шариков и спиралек оплела мебель и затруднила всякое передвижение. Перестали различаться проходы между зрительскими рядами, а ковровая дорожка совершенно исчезла под блестящими пластами серпантина.
Ошибся тот, кто подумал, будто на этом «представление» завершится. После бумажного дождя студентов здорово побило градом из прошлогодних карамелек, а напоследок зал обесточило: лампочки истерично замигали и погасли, все как одна. Заголосил ветер.
— Бутафория! — фыркнула Кианг, успев перебраться к Лизе в бар.
— Знать бы, кто за этим стоит! — приглушенно ответила россиянка.
— Если он еще стоит, ему же хуже, — процедила китаянка, хрустнув пальцами. — Он у меня ползать будет, на коленях, и молить о пощаде!
Вряд ли Донеро опустился бы до такого унижения, ибо виновником бед, обрушившихся на головы непрошеных гостей, был именно он.
«Задали они мне работенку! В любую щель нос просунут, особенно туда, куда их не просят! — вгорячах думал географ, вертя колесо, управлявшее софитами. — Хороша моя ученица: нет, чтобы втихаря сюда пробраться, так она с собой целую когорту притащила! Знайте же, господа: не видать вам портала, куда бы он ни вел! Я призван охранять тайны нефа, я же вас отсюда и выпровожу!»
Настроен он был весьма воинственно, и, если бы не Елизавета Вяземская, которая нужна была ему живой и здоровой, студенты очень скоро сделались бы заиками. Зал был буквально напичкан всевозможным оборудованием для спецэффектов, а воображение Донеро фонтанировало неиссякаемым гейзером, и полет его фантазии сдерживался одной лишь мыслью о Лизе.
А Лиза напрасно времени не теряла. Спрятавшись под барной стойкой, она наткнулась на деревянный ящик с бутылками, из которых откупорено было всего две.
«Этот запах… Его ни с чем не спутаешь, — подумала она. — Но вино пить нельзя. Тут хватит и капли, чтобы погрузиться в глубокий сон».
— Эй, Кианг! — окликнула она китаянку. Та с выпученными глазами слушала дикий вой ветра и бесшумно шевелила губами, не замечая ничего вокруг. Пришлось Лизе ее ущипнуть.
— Что ж ты творишь, лаомаоцзы![35] — выругалась Кианг. — Wо zhеme huаi![36]
— Будь другом, помоги, а? — извинительно улыбнулась Лиза. Под люстрой нефа, между тем, загремели фейерверки. — Эти бутылки нужно донести до апартамента, я без тебя не справлюсь.
— Ого! — обрадовалась Кианг. — После маотай[37] красное вино снимает напряжение лучше всего! — С такими словами она вырвала у Лизы бутылку и опрокинула себе в рот.
