Андрей Курков - Львовская гастроль Джимми Хендрикса
Тот с облегчением вздохнул.
— Мы домой? — осторожно спросил он, на ходу оглядываясь по сторонам. Они вышли к памятнику Даниле Галицкому.
— Давай немного пройдемся по Пекарской, недалеко… Надо проверить, как он работает!
— А вторая стрелка для чего? — Ежи на ходу ткнул пальцем во второй индикатор.
— Если не хватает негативного диапазона на первом индикаторе, то автоматически включается второй, который на позитивные вибрации вообще не реагирует, — повторил Тарас слова Симона Федоровича, сам удивившись, что так четко и легко запомнились ему пояснения доктора наук из лаборатории.
Ежи закивал. Он на ходу еще несколько раз наклонился, проверяя положение стрелки первого индикатора, после чего, удостоверившись, что она не покидает зеленого поля, расслабился. Свернули на Пекарскую, подходя к арке, ведущей к их дому, автоматически замедлили шаг. Но прошли мимо.
Тарас ощутил необъяснимый прилив бодрости. Улица была спокойна, редкие горящие окна старых польских домов рассеивали темноту. Иногда мимо проезжала машина, на которую стрелка индикатора тут же реагировала легким качанием.
— Я надеюсь, ты не собираешься идти до Лычаковского? — спросил Ежи. — Давай уже назад, а завтра утром продолжим. Днем как-то уютнее…
— Днем нельзя. — И снова услышал Тарас в своих словах голос Симона Федоровича. И удивился теперь не этому, а тому, что Ежи, который всё время сидел рядом с ним по другую сторону стола от специалиста по вибрациям, оказывается, не слушал никаких объяснений этого специалиста. О чем он думал?
— Нельзя? — удивленно переспросил сосед.
— Днем в городе преобладают естественные негативные вибрации, от машин, загазованности, человеческой агрессии. Поэтому трудно отличить естественные вибрации от аномальных… Ты разве не слушал его?
— Этого мужика в голубом гольфе? Слушал! Но он всё время на тебя смотрел, когда говорил… Не, я кое-что помню. — Лицо Ежи выдало своим выражением очевидное напряжение мысли. — Он же еще говорил, при каких показателях нельзя приближаться к источнику вибраций!
Тарас кивнул. Как раз он-то, Тарас, и не зафиксировал эту информацию жестко и намертво, чтобы в момент гипотетической опасности не растеряться или, наоборот, не проявить глупое мужество с малоприятными и неизвестными последствиями. Вторая отметка второго индикатора являлась тем пределом, за который им было не велено заходить. Но второй индикатор спал спокойно.
Тарас остановился. Ежи понял эту остановку как начало пути домой и, развернувшись, спокойно отправился назад по Пекарской. Тарасу ничего не оставалось, как догнать его. Но у брамы двора возникло у Тараса острое ощущение не до конца исполненного долга. И, попрощавшись с соседом, Тарас решил продолжить ночную прогулку по ближайшим окрестностям в одиночку.
Собственно, как только Ежи исчез в середине двора, и буквально через десять секунд хлопнула негромко дверь их парадного, планы Тараса конкретизировались. Он позвонил Дарке.
— Привет, как ты там? — спросил.
— Ничего. Скучаю, — ответил знакомый голос.
— Знаешь, у меня нет кофе, но есть интересный прибор! Я сейчас к тебе подойду!
— Ты меня и без кофе бодришь! — рассмеялась в ответ Дарка.
Только оказавшись у обменки, Тарас понял, что за время короткой прогулки ни разу не посмотрел на индикаторы. Зато сейчас, подняв и поставив его возле ниши для денежного обмена на прилавок-подоконник, он заметил, что стрелка стразу поднялась и остановилась почти на границе зеленого и красного фона.
— Что это? — спросила Дарка и ткнула в стекло со своей стороны пальчиком, показывавшим на прибор.
Тарас смотрел через окошко обменки на ее руки. Темно-зеленые перчатки уходили под рукава такой же темно-зеленой блузки, поверх которой Дарку согревала еще и трикотажная безрукавка черного цвета. На левом запястье поверх перчаточной ткани — красного цвета часы, прямоугольный пластиковый корпус которых переходил в пластиковый же гладкий браслет. Тарас отодвинул аппарат и сам коснулся рукой стекла по другую сторону от ее пальчика. Хотелось ощутить ее тепло. Стекло ведь может проводить тепло, как железо проводит электричество! Стекло даже усиливает тепло солнечных лучей! Он представлял себе теплоту ее рук. Он уже ходил с нею, держась за руку, всегда одетую в перчатку, но всегда же казавшуюся удивительно горячей, даже жаркой. Нет, перчатки не мешали ему и его фантазиям. Наоборот, раскрашивали их, его фантазии, в свои собственные «перчаточные» цвета.
— Да вот, взял в лаборатории паранормальных явлений аппарат на прокат. Ищу теперь привидения! — улыбнулся он.
И вдруг улыбка соскользнула с его лица. Дарка это заметила.
— Что? — спросила она.
— Забыл забрать у соседа карты центра.
— А зачем они тебе, ты что, центр не знаешь?
— Да нет, надо отмечать места, где есть аномалии.
— Ой, интересно! — всплеснула ладошками Дарка. — Это как в фильме «Скуби-Ду»? Я бы с тобой пошла!
— А у тебя есть ключ от своей клетки? — ехидно спросил Тарас.
Дарка отрицательно мотнула головой. Ее глаза стали на мгновение грустными.
— Ничего, ничего, мы можем начать искать привидения прямо у тебя в клетке! — немного наигранно весело проговорил Тарас и придвинул аппарат вплотную к стеклу окошка.
На его глазах стрелка дернулась и стала плавно подниматься. Остановилась она уже на красном фоне, правда, зашла на его территорию недалеко, на пару миллиметров.
— У тебя тут что-то не в порядке, — опять перешел на серьезный тон Тарас.
— Конечно, не в порядке. — Дарка взглянула на Тараса с легкой иронией. — Смотри! — сказала она решительно, наклонилась и тут же выложила по свою сторону стекла несколько банковских упаковок долларов, евро и гривен.
И Тарас действительно обомлел, наблюдая, как тут же стрелка уже на целый сантиметр влезла на «красную» территорию индикатора.
— Ну это как-то банально выходит, — огорченно выдохнул Тарас. — Деньги — грязные, это ясно. Но при чем тут негативные вибрации?
— А может, это не от денег, а от меня! — Дарка, говоря, спрятала деньги под прилавок, и стрелка опустилась на свое прежнее место.
— Как это «от тебя»? Посмотри! — Тарас задумчиво уставился на подругу.
— Да ладно! Что я буду смотреть! — отмахнулась рукой Дарка. — Спасибо, что подошел! А то сидишь тут всю ночь ради одного-двух клиентов, можно и с ума сойти!
— Уходить тебе отсюда надо, — проговорил Тарас совсем серьезно.
— Когда-нибудь уйду. Но не сейчас.
— Знаешь, давай, я пойду кофе заварю? — предложил он неожиданно, проникшись в который уже раз сочувствием к этой замечательной и загадочной девушке.
