Н. Аббре - Пройти сквозь стену
— Без вопросов, играй! — излучая спокойствие, сказал Циркач.
— Играть на твоем пупке?
— Об этом надо еще подумать.
Лиза позвонила по старому сотовому телефону Олегу:
— Олег, ты сегодня был у Марины утром?
— Лиза, ты, что с утра окотилась? У тебя случайно котята не родились?
— Это у тебя щенки родились! Я спрашиваю, ты был сегодня у Марины?
— Отвечаю: я ее не видел неделю. Мы с отцом переезжали на другую квартиру.
— Поняла. А у тебя нет брата?
— Ты в своем уме сегодня?
— В своем уме, но я у дома у Марины видела парня, как две капли похожего на тебя.
— Ты хочешь сказать, что я не знаю все разборки своих родителей? Интересно! Я у них спрошу про брата.
— Спроси, — сказала Лиза и отключила сотовый телефон.
Олег пошел в комнату к отцу и спросил:
— Папа, Лиза позвонила, сказала, что у Марины сегодня дома видела моего брата!
Глаза отца округлились, потом налились гневом:
— Это все твоя мать! Вот видишь сын! Я не про всех ее детей знаю! Это надо выяснить! Она требует, чтобы я ей платил на тебя алименты, а жить при этом ты будешь со мной! Это я должен кормить ее ребенка, и неизвестно какого?!
— Лиза сказала, что он мой близнец.
— Еще чего!? Не понял! — впал в транс отец.
— А я, думаешь, понял?! — возмутился Олег.
— Раз не понял, так езжай к Марине и выясни все на месте, а уж потом будем спрашивать о брате у твоей матери.
Дверь Олегу открыл отец Марины:
— Вот и Олег явился! Но я тебя сегодня у Марины в комнате уже видел, только не видел когда ты выходил! Нет, надо хотя бы пива выпить, а то совсем не помню, как люди входят в квартиру и как выходят!
Олег резко открыл темную дверь в комнату Марины и остолбенел, перед ним сидел — он.
— Марина, это кто у тебя?
— Дверь закрой.
— Закрыл. Это кто? — спросил Олег, показывая на парня, сидящего в кресле.
— Ты.
— Я — это я. Это — кто?!
— Твой брат.
— Я один, братьев у меня нет.
— Значит, есть у тебя брат. Не видно, что ли? А ты у него спроси, его Циркач зовут.
— Циркач, ты мой брат? — спросил Олег, озадаченный до последней степени.
— Нет, я не твой брат, я ее слезы о тебе. Олег, Марина любит тебя первой любовью. А я — олицетворение ее желаний.
— Не издевайся надо мной! — возмутился Олег.
— Хорошо, я — гитара!
— Ты человек, не видно, что ли!
Неожиданно Циркач превратился в гитару, лежащую в кресле.
— Что это было? — спросил Олег.
— Сама не знаю. Так с утра продолжается, — ответила Марина.
— Можно я эту гитару себе заберу!?
— Мне играть в понедельник на конкурсе.
— Я тебе свою гитару отдам.
— Тогда поиграй на этой.
Олег взял в руки гитару, и от неожиданной тяжести опустил ее на пол.
На полу лежал Циркач и потирал свою шею.
— Мог и осторожнее брать меня в свои руки, — сказал он.
— Олег, да ну его! Идем на дискотеку!
— Идти пора, а то опоздаем.
— А, я? — спросил Циркач.
— А ты, гитара шестиструнная, спи в кресле, — ответила ему Марина.
Удивительно, но Циркач незамедлительно превратился в гитару, и занял свое место в кресле.
Олег махнул ему рукой и спустился в квартиру к своей бабушке.
— Ба, привет, хочу гитару.
— И давно хочешь?
— Минут пять.
— А кто на ней играть будет?
— Марина.
— А я причем?
— Ну, я буду играть на гитаре!
— Не верю! — ответила бабушка, обладающая способностью, умело отказывать.
На школьную дискотеку Марина и Олег так и не пошли…
Глава 2
…Олег почувствовал, что одна рыбка сорвалась с крючка и перешла в безопасный режим работы. Но у двух других дам, таких приборов не было, он знал это и без Владимира Дмитриевича. Другие женщины его не интересовали, ему нужна была Марина, и документация, которая через нее проходила. Он хотел знать устройство приборов Сердечек. Разобрав один прибор, Олег ничего не понял, но он точно знал, что конструкторская документация существует, но с ней ему лень было разбираться. Он хотел создать свое агентство большой и чистой любви, но приборы были слишком дорогие для обывателей, тогда он решил захватить офис фирмы Сердечко, в котором главным разработчиком был Владимир Дмитриевич. Олег хотел взять со склада готовой продукции столько Сердечек, сколько смог бы унести. То, что Марина вышла из поля зрения его прибора, его не радовало, только через нее он мог войти и выйти из охраняемой фирмы, поскольку она оформляла допуски самого разного назначения.
Марину от Олега отключил сам Владимир Дмитриевич. Он заметил ненужную для фирмы связь, и сделал так, словно Марина сама переключила Сердечко на ежи, или их намерения совершенно случайно совпали. Женщин на фирме Владимира Дмитриевича было ни так много и это очень огорчало Олега. Он терялся в догадках, как ему пересечь границу фирмы, причем внешние двери в нее были открыты, но перейти их было невозможно, невидимые лучи выталкивали гостя. Он так мечтал о больших деньгах, которые бы ему отдавали удачные молодожены, а тут он никак не мог перейти границу фирмы, словно за ним наблюдали. И в этот момент Олег подумал, что ему надо снять с себя все электронные приборы и датчики, чтобы стать неопознанным объектом для электронной охраны фирмы. Он все снял, и почувствовал пустоту и независимость.
Олег понял, что если он украдет Сердечки, то эти приборы тут же уловит электронная охрана фирмы! От такой мысли он сел на первую скамейку в парке, хлопнул себя по лбу и не расстроился, а рассмеялся: смысла в краже Сердечек — не было! Он смеялся, терять ему было нечего, кроме незавершенной авантюры. Впору было вернуть в действие пару Сердечек и пойти к той женщине, которая его успокоит. Но и успокаивать его не надо было, ему нужна была новая мысль о новой авантюре! А, где ее взять, очередную бредовую фикцию по получению большого дохода из пустоты или чужой разработки? Олег подключил два Сердечка из двух карманов, сел так, чтобы одна нога не касалась другой ноги, а руки не касались тела, и так задумался, что задремал. Он проснулся от того что, рядом с ним стояли две молодые особы, они пересмеивались и слегка трясли за плечи Олега.
— Привет, леди! — выдавил он из себя тихое приветствие.
Они чмокнули его с двух сторон и засмеялись счастливым смехом.
Он удивленно посмотрел на радостные лица девушек и спросил:
— Чем я мог вас так насмешить?
Они вообще покатились со смеху.
— Дамы, вы меня любите? — спросил он первую пришедшую на ум фразу.
— Нет! — выдохнули они одновременно.
— Почему?
