Артур Арапов - Изобретатель
Обзор книги Артур Арапов - Изобретатель
Изобретатель
фантастически-юмористический роман
Артур Арапов
Действия имеют место быть в самом конце прошлого (20-ого) столетия.
© Артур Арапов, 2015
© Артур Арапов, иллюстрации, 2015
Корректор Артур Арапов
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
1
Первое изобретение Прохора Клюева было обречено на провал. Увы, никому не был нужен так называемый «приёмник правды»! Сначала, конечно, все обрадовались. Какой-то журналист даже написал громкую статью в местную газетёнку: «Этот аппарат улавливает все правдивые людские мысли и передаёт их в прямой эфир. Это – открытие века!» Не тут-то было. Уже после нескольких вещаний мирные граждане поглядывали друг на друга, кто с сомненьем, кто с презреньем, а кто и с видом откровенно угрожающим. Истина, льющаяся бурным потоком из динамика честного приёмника, не влекла за собой ничего, кроме междоусобицы. Люди стали озлоблены, старались не выходить из своих домов. В конце концов, из приёмника стало вырываться только одно сообщение: «Поймать и накостылять этому несчастному изобретателю так, чтобы навсегда запомнил…» (и далее вперемежку с далеко не литературной речью).
Второе творение незадачливого изобретателя оказалось не более удачным, чем первое. И, конечно, не находись он в отдалённых, но всё-таки родственных связях с известными лицами, никто не финансировал бы его сомнительную затею. Дело касалось благоустройства центральной улицы города – возведению над ней прозрачного навеса из особо прочного трубчатого материала, не боящегося ни ветра, ни града, ни огня, ни каких-либо иных форс-мажорных обстоятельств. Это же так чудесно и так выгодно, когда осадки не проникают во внутреннее пространство улицы! Экономия налицо: асфальт, тротуарная плитка, фасады зданий практически перестанут страдать от воздействия явлений извне; дворники будут фактически не нужны, поэтому переквалифицируются в более престижных специалистов и принесут государству ещё больше пользы; работники по благоустройству улиц сократятся до минимума, а значит и управляющие ими организации тоже; в итоге, разумеется, казне – выгода. Да и Клюеву нужно было вернуть расположение города к своей персоне.
Около полугода трудилась над этой «реконструкцией» одна из ведущих в городе строительных компаний. Денег в проект и в строительство было вложено столько, что хватило бы на то, чтобы выстроить, как минимум, ещё одну такую же улицу. Но, опять же, не учли самый основной из всех факторов – человеческий. В результате в первую же ночь после сдачи объекта, как по заказу, воспользовавшись таким удобным чудо-навесом, какие-то злодеи ограбили несколько квартир на самых верхних этажах! Богатые хозяева этих квартир, в это время спокойно отдыхали на далёких островах близ экватора.
Некоторое время, находясь под следствием, Прохор Петрович, заподозренный бдительными сотрудниками милиции в причастности к данному преступлению, был отстранён от своей изобретательской деятельности. Но, к счастью для него (чего нельзя сказать об окружающих), уже скоро смог вернуться к прерванным увлечениям, будучи отпущенным из-под следствия за неимением улик (и за имением родственных связей с вышестоящими структурами).
– Тебе нельзя больше оставаться в нашем городе, – сказал Прохору его троюродный дядя – Глава Горисполкома. – Никакие правоохранители не смогут защитить тебя от твоих же изобретений, а значит, тебя, в конце концов, поколотят так, что ты отвыкнешь не только изобретать, но и разговаривать, а может даже хуже. Мне самому здорово досталось от правительства за этот твой чудо-навес! И уважаемые люди, ограбленные на круглые суммы, тоже не скоро успокоятся.
– Но, Иван Захарыч, у меня в мастерской…
– Никакой мастерской! Всё! Забирай свои чертежи, инвентарь, и дуй! Подальше – за город! Вот тебе деньги. Бери-бери, пока дают. И не спорь. Поговорку знаешь, наверное? Кто спорит, тот… Ну, ты понял!
Итак…
В 12.30 по Московскому времени, Прохор Петрович Клюев – изобретатель-неудачник, был вынужден сесть в поезд и отправиться в незапланированное путешествие, подальше от своего родного города.
2
Россия страна большая. В былые времена юному Ломоносову приходилось по нескольку дней топать по ней пешком, чтобы перебраться из одного города в другой. Ныне, что не секрет, современные средства передвижения – в частности электропоезда – способны перебросить человека в любую точку великого государства за считанные часы.
Не успел Прохор Клюев как следует уснуть, как проводница, среди ночи, тихонечко, чтобы не потревожить спящих пассажиров, произнесла:
– Просыпайтесь. Ваша станция через тридцать минут.
Выйдя на прохладный перрон, и громко зевнув, изобретатель посмотрел направо, потом – налево, и, убедившись, что в этот час разглядеть красоты неизвестной местности невозможно, направился в сторону видневшихся невдалеке огоньков, как видно, какого-то строения.
Унюхав и услышав приближающегося непрошеного гостя, собака, прицепленная перед домом в котором горел свет, звонко затявкала, прекрасно справившись со своей ролью звонка. Дверь открылась.
– Бим! А ну, тихо! – прикрикнул на собачонку вышедший из дома хозяин. – Тихо, говорю!
– Здравствуйте! – сказал Клюев. – Извините за поздний визит! Можно у вас где-нибудь переночевать? Я имею в виду – в вашей местности?
– А вы кто? – спросил хозяин.
– Я – студент Этнографического института имени Миклухо-Маклая, – сказал Клюев первое, что пришло на ум. – Сейчас на практике, приехал изучать местные достопримечательности. Только с поезда. Хотел сразу же снять жильё, но… ночью негде и вдобавок ничего не видно.
Лопоухий Бим, видимо собачьим чутьём удостоверившись в безобидности запоздалого посетителя, наконец-то угомонился и позволил хозяину впустить гостя.
– Входите! – произнёс человек среднего роста в серой майке и трико, отворив невысокую калитку.
Изобретатель проследовал за шаркающими тапками хозяина в деревянную избу. Бим завилял хвостом и подпрыгнул, как бы извиняясь за свою недавнюю негостеприимность.
– Я, после развода с женой, живу один. Дом большой: две комнаты, кухня, чулан и пристрой. Летом, когда очень жарко, я вообще на веранде люблю спать. Комары ко мне привыкли – почти не кусают.
Хозяин открыл дверь, и они прошли сквозь пристрой и веранду в просторную комнату, выполняющую функцию кухни. В свете яркой, ста пятидесяти ватовой лампы освещения, Клюев, к своему удивлению, увидел, что хозяин дома совсем не пожилой, как показалось ему в темноте, а достаточно молодой человек, примерно одного с ним возраста.
– Как видите, тут у меня не барские хоромы – холостяцкое жилище… А Вы, случайно, не женаты?
– Пока нет.
– И правильно! Не женитесь никогда – вот Вам мой совет! От этих женщин одни несчастия.
Клюев рассудил, что по наболевшему для хозяина делу лучше не задавать лишних вопросов, а молча делать вид, что слушаешь, тогда, возможно, разговор не затянется надолго, и можно будет ещё немного подремать до наступления утра.
На кухонном столе тем временем остывал кипяток в заварном чайнике, и гостеприимный полуночник-хозяин предложил выпить по чашке чая.
– А может, хотите, чего покрепче? У меня немного осталось в запасах.
– Нет-нет, спасибо, совсем не хочу! – испугался Клюев. – А вот чай, с удовольствием!
Через несколько минут, представившись друг другу, изобретатель Прохор Петрович Клюев и хозяин холостяцкого жилища Михаил Иванович Ромашкин, перешли на «ты» и выпили за знакомство по глотку крепкого цейлонского чая.
– Знаешь, Прохор, – сказал Миша. – А сними-ка жильё у меня! Сам понимаешь, как сейчас с зарплатой в деревне – лишняя копейка не помешает! К тому же, мне кажется, лучшего местечка и лучшей компании, чем в моём доме, тебе не найти. Комната у меня отдельная, а не смежная, как у большинства, с видом на сад и речку. Вода в колодце в десяти метрах. Уборная за домом. Душ. Из скотины – только собака. Живи и радуйся!
Клюев пожал плечами.
– А почему бы и нет? Я согласен.
В семиметровой комнате, прямо напротив окошка, стоял старенький диванчик. На нём то и разместился внезапный постоялец простого деревенского парня Михаила Ромашкина, ещё совсем не догадывающегося, в какие приключения вовлечёт его знакомство с неудачником-изобретателем.
3
Ночь кончилась так быстро, как и должна была кончиться подобная, разорванная на несколько неравных частей ночь. Михаил, привыкший вставать довольно рано, по привычке отправился на работу, за которую, разумеется, тоже по привычке, но уже несколько другого характера, платить «по человечески» никто не собирался.
