Десмонд Бэгли - Ураган Уайетта
Уайетт не отрывал глаз от неба.
— Он идет, — спокойно сказал он. — Ветер все время усиливается. Дождевые облака группируются. Скоро сражение прекратится. Во время урагана никакой бой немыслим.
Ветер уже достиг скорости пятьдесят миль в час, и она продолжала нарастать. Клубы дыма над Сен-Пьером были развеяны и превратились в серый туман, затруднявший обзор моря.
— Вот. Они пошли, — сказал Костон и пластом лег на землю.
Огонь со стороны домов резко усилился, и волна солдат в голубых мундирах отделилась от них и покатилась вверх по склону. Они передвигались, все время меняя направление, припадая к земле и время от времени становясь на одно колено для стрельбы. Когда они прошли ярдов сто, появилась вторая цепь, подпиравшая первую.
— Господи! — воскликнул Доусон придушенным голосом. — Их там уже тысячи две, не меньше. Почему мы не стреляем, черт побери?
Волны людей в голубых мундирах шли вверх, а со стороны оборонявшихся не было ни единого выстрела. Сильный боковой ветер уже изрядно беспокоил атакующих, срывая с них головные уборы, а иногда валя с ног оступившихся. Но они упорно лезли вперед, и многие были уже на полпути к вершине.
Только тогда в воздух взвилась, шипя и разбрызгивая красные искры, ракета. И тотчас же словно разверзся ад — оборонявшиеся открыли плотный прицельный огонь. Били винтовки, стрекотали автоматы и пулеметы, сзади раздавалось рявканье миномета и уханье пушек.
Накатывавшаяся голубая волна дрогнула и резко остановилась. Костон видел, как свинцовая коса пулеметного огня прошлась по склону, кося людей, словно пшеницу. Он подметил, что половина автоматического оружия Фавеля била по заранее пристрелянным линиям, ловя атакующих в сеть, сотканную в воздухе из пуль, и любое их движение взад или вперед означало для них верную смерть.
Минометные и пушечные снаряды сыпались на их головы в изобилии, Фавель не жалел боеприпасов, делая свою главную ставку на приближающийся ураган. Земля дрожала от взрывов, из нее то и дело вырастали черные клубы пыли и дыма, тут же сдуваемые все более усиливающимся ветром. Огонь, шедший снизу, был скудным и жалким — то ли там не осталось кому стрелять, то ли тем, кто остался, было не до стрельбы.
Через пять минут огня и грохота, казавшихся вечностью, волна наступавших, словно по команде, стала откатываться назад, оставляя позади себя исковерканные трупы. Ими был обозначен предел, до которого она докатилась, какие-то сто ярдов до гребня гряды. В панике спускаясь вниз, люди продолжали гибнуть, простреленные винтовочными или прошитые автоматными пулями, разорванные в клочья убийственными минометными снарядами. Когда все кончилось, склон был усеян останками тех, кто недавно были людьми.
— О Боже! — конвульсивно выдохнул Доусон. Лицо его было мертвенно бледной. — Они потеряли не меньше четверти людей.
Кретон пошевелился.
— Думаю, что командование принял Серрюрье. Рокамбо никогда не предпринял бы такой глупой лобовой атаки. Во всяком случае на этом этапе. — Он оглянулся назад на минометную команду. — Все. У этих ребят кончились боеприпасы. Не знаю, выдержим ли мы теперь следующую атаку.
— Следующей атаки не будет, — со спокойной уверенностью сказал Уайетт. — Война окончена. Жаль, что я не мог сказать этого полчаса тому назад. Впрочем, это не имеет значения. Они все равно обречены.
Он спустился вниз к окопу.
Тысячи солдат погибнут в Сен-Пьере в течение следующих часов, потому что он предупредил Фавеля об урагане, и это отягощало его душу. Но что он мог сделать?
Увы, он не смог позаботиться даже о безопасности одной девушки Он не знал, где сейчас Джули — жива ли она? Мертва? Схвачена солдатами Рокамбо? Он так был занят своим ураганом, что не смог повидаться с ней, и теперь слезы струились по его щекам — не от жалости к себе или к Джули, а от бессильной ярости за свою глупость, свою беспомощность и никчемность.
Уайетт был еще очень молодым человеком.
Костон, прислушиваясь к затухающей стрельбе, сказал:
— Хотелось бы, чтобы Уайетт был прав. Когда Фавель столкнулся со сходной ситуацией, он обошел противника с фланга. — Он кивнул головой по направлению гребня гряды. — Если Серрюрье ударит сбоку, он может легко потеснить здесь фавелевские войска и скатать их, как ковер.
— Я полагаю, что все же Уайетт прав, — сказал Доусон. — Посмотрите на море.
Город окутался серым туманом, кое-где освещенным красными языками пламени. Горизонт был черен. Низкие кучевые облака свивались в цепи и клубились в стремительных потоках ветра, вздымавших свой голос до дьявольского воя. Молнии сверкали над поверхностью моря, и вскоре на руку Костона упала первая капля дождя. Он взглянул наверх.
— Помогай Бог морякам в такую погоду, — сказал он. — Да поможет Бог Серрюрье с его армией, — поправил его Доусон, глядя вниз на Сен-Пьер.
Костон посмотрел на Уайетта, сидевшего на краю окопа.
— Он переживает все это, — сказал он. — Ему кажется, что он что-то сделал не так, чего-то не учел. Молодой и глупый. Он еще не понимает того, что совершенства и гармонии в мире нет. Ничего, скоро жизнь его научит, заставит понять, что люди повсюду занимаются только торговлей. Не обманешь — не продашь.
— Я надеюсь, он этому не научится, — сумрачно возразил Доусон. — Я вот выучил этот урок, и он ничего хорошего мне не принес. — Он посмотрел Костону прямо в глаза. Тот, не выдержав его взгляда, отвернулся.
II
Росторн был далеко не молодым человеком, и два дня страшного напряжения и пребывания вне дома сказались на нем. Он не мог идти быстро по холмистой местности, он задыхался, ноги у него подкашивались, все тело нестерпимо болело. И тем не менее он был в лучшей форме, чем миссис Вормингтон, которую жизнь на пирожных в холе и неге превратила в комок бесформенного теста. Она судорожно ловила ртом воздух и плелась за Росторном, изнемогая от напряжения, которое испытывали ее нежные члены, и жалобно подвывала, вторя усиливавшемуся ветру.
Несмотря на раны, Джули держалась лучше всех. Она замыкала шествие, и ее тело, тренированное интенсивной игрой в теннис, не испытывало больших трудностей, хотя и она запыхалась и испытывала боль в одеревеневших ногах.
План был придуман Росторном.
— Нет смысла идти дальше на запад, — излагал он свои соображения. — Местность у Сен-Мишель низкая, а кроме того, нет никакой гарантии, что там снова не окажется Рокамбо, если ему придется отступать. Мы должны пройти в тылу его армии и двигаться на север через холмы к долине Негрито.
— А это далеко? — спросила миссис Вормингтон обеспокоенно.
