Александр Дюма - Ожерелье королевы
– Казалось, что он опьянен, ошеломлен, что он потерял голову, он хвастался, что получил от королевы неопровержимое доказательство взаимной любви… Решительно, этот несчастный малый сошел с ума!
– Боже мой! Боже мой! – прошептала Олива.
– Мы имели дело с сумасшедшим, другими словами – с человеком, который ничего не боится и ничего не щадит. Пока речь шла о подаренной розе и о поцелуе руки… что ж, на это возразить нечего: у королевы есть розы в ее парке и есть руки, которые в распоряжении всех подданных, но если правда то, что было во время третьего свидания… Ах, дорогое дитя мое, я перестала смеяться с тех пор, как мне пришла в голову эта мысль! Олива от страха стиснула зубы.
– Что же теперь будет, мой добрый друг? – спросила она.
– Прежде всего будет то, что вы не королева, насколько мне известно, по крайней мере.
– Да.
– И что, узурпировав сан ее величества, чтобы совершить.., легкомысленный поступок…
– Так что же?
– Да то, что это называется оскорблением величества. А виновных в этом увозят очень далеко. Олива спрятала лицо в ладонях.
– Ну а потом, – продолжала Жанна, – так как вы не совершили того, чем он хвастается, вы сможете это доказать. За два первых легкомысленных поступка двоих приговорят к четырем годам тюрьмы и к изгнанию.
– Тюрьма! Изгнание! – вскричала перепуганная Олива.
– Это неизбежно. Но я, как всегда, приму все меры предосторожности и укроюсь в убежище.
– Вы не можете спасти меня, – с отчаянием сказала Олива, – ведь вы тоже погибли.
– В глуши Пикардии у меня есть клочок земли, ферма, – сообщила Жанна. – Если бы мы могли добраться до этого укрытия никем не замеченными, то, быть может, мы получили бы шанс на спасение!
– Я уеду, когда вам будет угодно, – сказала Олива.
– Подождите, пока я подготовлю все для успеха дела. Спрячьтесь и не показывайтесь даже мне.
– Да, да, даю вам слово, дорогой друг!
– А для начала давайте вернемся к себе – мы уже обо всем переговорили.
– Давайте вернемся… А сколько времени понадобится вам на приготовления?
– Не знаю. Но обратите внимание на одну вещь: отныне до дня вашего отъезда я не буду показываться в окне. А если вы меня увидите, знайте, что в тот же день состоится отъезд и будьте готовы.
– Хорошо. Спасибо, мой добрый друг!
Глава 15.
БЕГСТВО
Олива исполнила то, что обещала. Жанна сделала то, что обещала.
На следующий день после свидания с Оливой она часа в два показалась в окне, чтобы дать знать мнимой королеве, что время настало и что вечером она должна быть готова к бегству.
На церкви Апостола Павла пробило одиннадцать часов. Порывы заунывного ветра с реки время от времени долетали до улицы Сен-Клод, когда Жанна приехала на улицу Святого Людовика в почтовой карете, запряженной тройкой сильных лошадей.
На козлах помещался закутанный в плащ человек, который указывал путь форейтору.
Человек хотел было что-то сказать хозяйке. – Пусть карета подождет здесь, дорогой господин Ре-то, – сказала Жанна, – получаса хватит на все. Я приведу сюда кое-кого, кое-кто сядет в карету, и вы, платя двойные прогоны, доставите эту особу в маленький домик в Амьене.
Рето сел в карету на место Жанны, а Жанна легким шагом дошла до улицы Сен-Клод и поднялась к себе.
Все спало в этом невинном квартале, Жанна зажгла свечу – свеча на балконе должна была послужить Оливе сигналом, чтобы та спустилась.
«Это девица осторожная», – сказала себе графиня, увидев, что в окне света нет.
Жанна встала и трижды подняла и опустила свечу. Безуспешно. Но ей показалось, будто она услышала вздох или еле слышно произнесенное слово «да», под балконом.
«Она спустится без света, – сказала себе Жанна, – это недурно».
Никто не появлялся. Жанна спустилась к двери, находившейся напротив темного окна.
«Должно быть, эта распутница заболела и не может двигаться, – сказала себе Жанна, в ярости комкая манжеты. – Неважно! Живая или мертвая, вечером она уедет!»
Она побежала вниз по лестнице со стремительностью преследуемой львицы. В руке она держала ключ, который столько раз доставлял Оливе ночную свободу.
Вставив ключ в замочную скважину двери особняка, она остановилась.
«А если там, наверху, кто-то сидит подле нее? – подумала графиня. – Но без опасностей не совершается ни одно великое дело! А смелому никакая опасность не страшна!»
Она повернула ключ в тяжелом замке, и дверь отворилась.
Ни звука, ни света, никого.
Она поднялась на площадку апартаментов Николь. Жанна тихенько поцарапалась в дверь.
– Откройте! Откройте! – прошептала она. Дверь отворилась, и поток света залил Жанну, очутившуюся лицом к лицу с мужчиной, державшим трехсвечный канделябр. Она дико закричала и спрятала лицо в ладонях.
– Графиня де ла Мотт! – вскричал мужчина с восхитительным в своей естественности удивлением.
– Господин Калиостро! – прошептала Жанна. Она шаталась и была близка к обмороку.
– Чему я обязан честью вашего посещения, сударыня? – твердым голосом спросил он.
– Сударь… – пролепетала интриганка; она не могла отвести взора от глаз графа. – Я пришла.., я пришла.., к…
Тут Калиостро устремил на еле стоявшую Жанну взгляд, в котором сверкали молнии.
– Сударыня, – заговорил он, – я читаю во мраке, но чтобы читать хорошо, мне необходима помощь. Соблаговолите ответить на следующие вопросы. Почему вы пришли ко мне сюда? Я здесь не живу. Вы не отвечаете? – спросил он дрожавшую графиню. – Что ж, я приду на помощь вашему разуму. Вы вошли сюда с помощью ключа, который я нащупываю у вас в кармане, – вот он. Вы пришли сюда к молодой женщине, которую я спрятал у себя из жалости.
Жанна пошатнулась, как вырванное с корнем дерево.
– Ах, может быть, вы не знаете, что она уехала? – спросил Калиостро. – А ведь вы помогали ее похитить.
– Помогала похитить?.. Я? Я? – в отчаянии вскричала Жанна. – Кто-то ее похитил, а вы обвиняете в этом меня?
– Больше того: я вас в этом убеждаю, – произнес Калиостро.
– Докажите! – с наглым видом сказала графиня. Калиостро взял со стола бумагу и протянул ей:
«Сударь! Мой великодушный покровитель! – гласило письмо, адресованное Калиостро. – Простите меня за то, что я вас покидаю, но прежде всего я люблю Босира. Он пришел за мной, он меня увозит, я следую за ним. Прощайте! Примите уверения в моей признательности».
– Босир!.. – произнесла ошеломленная Жанна. – Босир… Но ведь он не знал адреса Оливы!
– Ну еще бы, сударыня! – молвил Калиостро, протягивая ей другую бумагу, которую он вытащил из кармана. – Возьмите. Я поднял эту бумагу здесь, когда пришел с визитом, как я это делал ежедневно. Должно быть, она выпала из кармана Босира.
Трепещущая графиня прочитала:
«Господин де Босир найдет мадмуазель Оливу на улице Сен-Клод, на углу бульвара; он найдет ее и увезет немедленно. Пора! Этот совет дает самая искренняя подруга».
– О-о! – скомкав бумагу, простонала графиня.
– И он увез ее, – холодно сказал Калиостро.
– Но кто же написал эту записку? – спросила Жанна.
– По-видимому, вы, ведь это вы – искренняя подруга Оливы.
– Но как он вошел сюда? – воскликнула Жанна, с бешенством глядя на своего бесстрастного собеседника.
– А разве нельзя войти с помощью ключа? – спросил Жанну Калиостро.
– Но раз ключ у меня, значит, его не было у господина де Босира!
– Если существует один ключ, значит, можно получить и второй, – глядя ей прямо в лицо, сказал Калиостро.
– У вас есть убедительные доказательства, – медленно произнесла графиня, – у меня же нет ничего, кроме подозрений.
– О, у меня они тоже есть! – подхватил Калиостро. – И они вполне стоят ваших, сударыня.
С этими словами он отпустил ее.
Она начала спускаться, но вдоль этой лестницы, которая была пустой и темной, когда она поднималась, теперь она обнаружила двадцать свечей и двадцать стоявших через некоторые промежутки лакеев, в присутствии которых Калиостро громко назвал ее десять раз:
– Ее сиятельство графиня де ла Мотт!
Глава 16.
ПИСЬМО И РАСПИСКА
На следующий день был последний срок платежа, который сама королева назначила ювелирам Бемеру и Босанжу.
Так как письмо ее величества рекомендовало им соблюдать осторожность, то они покорно ждали прибытия этих пятисот тысяч ливров.
Рассвет следующего дня заставил Бемера и Босанжа покончить с этой химерой. Босанж принял решение и отправился в Версаль в карете, в глубине которой его дожидался компаньон.
Он попросил, чтобы его провели к королеве. Ему ответили, что если у него нет пропуска на аудиенцию, то его не пустят.
Удивленный, взволнованный, он настаивал, и так как он знал свое общество и так как у него был талант всучить в этих передних то тому, то другому какой-нибудь бросовый камешек, ему оказали протекцию и обещали поставить на пути королевы, когда ее величество возвратится с прогулки в Трианон.
![Ветхий Завет - [Книга пророка Варуха]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)