Поль д'Ивуа - Аэроплан-призрак
— Но ведь вы вовсе не Брумзен! — смог наконец выговорить шпион.
Тот поклонился и на странном наречии центрально-американского побережья, составленном из испанских, французских, английских и даже голландских слов, сказал:
— Молчи. Веди меня в свою каюту. Другим не нужно знать, зачем здесь я, не Брумзен.
Удивленный фон Краш, однако, спросил:
— По крайней мере как же тебя зовут?
— Мануэлито… Но это ничего не значит… Ты поймешь, только когда выслушаешь меня.
Добравшись до каюты, шпион открыл дверь и пригласил:
— Входи!
Немец и его посетитель были одни. Не дожидаясь вопросов, Мануэлито поспешно заговорил сам.
— Прежде всего я объясню тебе, почему Брумзен мне доверил, как доверяют родному младшему брату. Это необходимо.
И на знак согласия, сделанный его собеседником, он продолжил:
— Бог, которого почитают в моей стороне, в Эрринаке, имел на голове корону из этого металла. Однажды ночью я пробрался в храм и взял ее. Однако меня заметил священник и поднял тревогу. Вся деревня пустилась за мной по пятам… Так как я бросился бежать, понимаешь ли…
— Да. Продолжай.
— Я несколько опередил их, но они несомненно настигли бы меня, окружив длинной живой цепью, загородив путь со всех сторон. Загнанный в густой кустарник, я уже попробовал пальцем острие моей навахи, решившись спровадить на тот свет несколько человек, прежде чем паду сам, — как вдруг кто-то тронул меня за локоть. Я невольно вскрикнул и хотел было уже броситься с ножом, но меня остановил голос. Он говорил:
«Дай мне золотую корону. Когда твои преследователи поравняются с тобой, ты просто присоединишься к ним. Никто и не заподозрит, что ты вор. Я продам золото в Мериде и через пять дней, когда сумерки сойдут на землю, жди меня на опушке леса. Я передам тебе деньги».
— Этим человеком… — начал Краш.
— …был Брумзен. Он сдержал слово. Вчера я опять столкнулся с ним. Образованный человек, этот Брумзен, — проникновенным тоном заметил малый. — Неудивительно, как его слушаются в Па-Тунь… И следи не следи, а никогда не поймешь, где он обыкновенно находится. У него, значит, есть способ быть невидимым для человеческого глаза, так как все жители Эрринака всегда настороже. Я и пробормотал: «Ах, если это верно, можно бы, не боясь попасться, ограбить всю страну!»
Он засмеялся. «Конечно! Но у меня есть кое-что получше того, что может дать самый выгодный грабеж. Боги четырех цветов открыли мне, где находится богатейший клад, и я должен встретиться с друзьями, которых известил об этом». — «Ну! Целая толпа не пройдет незамеченной!» — «Пройдет, так как боги указали мне подземный путь, о котором никто и не подозревает».
Затем господин хлопнул меня по плечу и сказал: «Если ты доверяешь тому, кто спас тебе жизнь, присоединись к нам. Тебе тоже достанется часть сокровищ».
…Кто бы мог подумать тогда, что сегодня утром… он уже будет мертв!
— Мертв?..
Из груди фон Краша вырвалось настоящее рычание. Известие о смерти соучастника поразило его в самое сердце.
— Да, мертв. Но перед этим он успел еще передать мне вот это.
Юноша вынул из кармана бумажник, до странности похожий на тот, который Триль забрал у Брумзена.
— Здесь план подземного пути, открытого господину богами четырех цветов, — набожно произнес метис. — Там изображены знаки, которые не дадут ошибиться и потерять дорогу. Но прежде, чем испустить дух, мой покровитель успел выговорить фразу, которую я должен вам повторить: «Остерегайтесь одного человека. Мне кажется, что моя смерть — дело высшей справедливости…»
Фон Краш побледнел, как полотно, и машинально провел рукой по лбу, на котором выступили капли холодного пота.
— Он это сказал? — заикаясь, спросил шпион.
— Да, сказал.
Немец стремительно поднялся, очевидно, приняв какое-то решение.
— Пойдем, Мануэлито, мне нужно послать несколько человек на берег. А ты прогуливайся по судну или спи, как хочешь. Сегодня ночью мы отправимся к подземной реке. Брумзен не солгал. С сегодняшнего дня ты начнешь зарабатывать на жизнь в свое удовольствие.
Он вышел на палубу. Метис видел, как он подозвал к себе нескольких матросов и что-то говорил им. Через несколько минут они все подошли к шлюпке. Каждый держал в руках внушительных размеров тюк. Шлюпку спустили на воду. Матросы разместились, и она отчалила, направляясь прямо в порт, огоньки которого виднелись напротив.
Фон Краш смотрел им вслед, пока шлюпка не исчезла в темноте, затем жестом созвал свою банду, привезенную из Бабельсберга.
— Предупредите пленников, чтобы были готовы сегодня ночью покинуть судно!
— Хорошо… Молодая девица сейчас на палубе с фрау Маргаритой.
— Этими займусь я сам. Предупредите остальных…
Прислужники шпиона бросились на лестницу, ведущую к каютам, а немец пошел на корму.
Там, недалеко от рулевого колеса, Эдит и Маргарита молча смотрели вдаль. В глубокой ночной тишине, прерываемой лишь мерным всплеском волн о борта яхты, похожим на дыхание гигантской груди, они ощущали отрадное успокоение. В продолжение целого дня несчастные раздумывали и мечтали о Франсуа, который жив и жаждет присоединиться к ним, спасти их.
Обе мечтательницы вздрогнули, услышав шаги фон Краша.
Тот поклонился им с деланой почтительностью.
— Не беспокойтесь, пожалуйста. Мне нужно сказать вам только одно слово. Этой ночью мы покинем судно… Будьте готовы.
И, не ожидая ответа, удалился. Марга шепотом пробормотала:
— Мы покинем яхту!
Эдит кивнула головкой.
— И ночью!.. Он не сможет нас увидеть! Но как бы то ни было, я уверена, он обязательно спасет нас…
Вдруг чей-то голос шепнул ей прямо в ухо:
— Совершенно верно!
Девушка, вздрогнув, обернулась и увидела Мануэлито, который как раз проходил мимо. Его указательный палец был прижат к губам.
— Никаких вопросов, — тихо проговорил он снова. — Это опасно… Передаю просьбу Франсуа. Как только окажетесь в шлюпке, постарайтесь расположиться ближе к корме.
И Мануэлито быстро отошел. Послонявшись по палубе, он нашел укромное местечко на корме и, удобно устроившись, сделал вид, что заснул.
Он просидел таким образом почти час. Вдруг юноша быстро поднял голову. До него донесся отдаленный плеск весел. Он вскочил на ноги и зажег восковую спичку.
Немного подержав ее зажженной, он бросил ее в воду. При падении она описала огненную дугу. Это же проделал и во второй, и в третий раз, причем последней спичкой он зажег сигаретку.
Шлюпка с помощниками фон Краша причалила, и Мануэлито подошел к ним.
