Ева Гончар - Рассвет над океаном
— Надпись на салфетке всё утро не давала мне покоя! «Эрнестина Джейн». «Э. Дж.» Не мог отделаться от ощущения, что мне уже попадалось на глаза нечто похожее, а я не обратил внимания. И вспомнил! Вот!
Ящик как ящик, старый, местами ржавый. Несколько раз крашеный масляной краской. Когда-то на нём, конечно, были написаны адрес дома или имя хозяина, но сейчас никаких следов надписи не осталось.
— Ничего не вижу, — честно признаюсь я.
— Я тоже сейчас не вижу, — улыбается Джарод. — А тогда был вечер, солнце стояло низко и светило сбоку. Нас только-только сюда привезли, и я тогда… думал только о том, чтобы тебя вылечить. Опустил в ящик свою заявку, вернулся в дом и напрочь забыл, что видел на боку этой кастрюли какие-то выпуклые буквы.
Провожу рукой по тёплой металлической поверхности — и правда, чувствую рельеф. Жестом фокусника Джарод откидывает крышку.
— Смотри! Изнутри всё отлично видно.
И точно, с обеих сторон ящик украшают выдавленные буквы. «Э. Дж.» в зеркальном отражении.
— Первым хозяином дома был мужчина. Можно, конечно, предположить, что «Э. Дж.» — его инициалы, случайно совпадающие с именем на салфетке. Но я думаю, «Э. Дж.» — Эрнестина Джейн. Скорее всего, так называется дом! Коттедж или охотничий домик «Эрнестина Джейн», или что-то подобное. Если соскрести слой краски с фронтона, уверен, именно эти слова мы и увидим.
— Ух ты!
Мне пока непонятно, чем нам поможет название дома, но первая зацепка у нас появилась.
— «Эрнестина Джейн» должна быть единственной в своём роде, — поясняет Джарод, видя моё непонимание. — Её можно найти в почтовых архивах, среди старых строительных документов, среди актов купли-продажи. Если её построили там, где теперь национальный парк, о ней должны упоминать в описаниях парка. Чтобы найти её на карте, достаточно узнать, какой именно это парк! Если бы только мы сумели установить связь с внешним миром… Чёрт. Мне не из чего собрать радиопередатчик…
— …И некого попросить о помощи, — заканчиваю за него я.
Вновь закрываю глаза и вижу, как приветливо распахивается одна из дверей в моём мысленном коридоре. Всё сошлось, мама! Спасибо тебе, мама, всё сошлось!
— Верно. Некого, — разом теряет воодушевление Джарод.
— Ты ошибаешься, — медленно говорю я, предвкушая его восторг. — Нам есть, кого попросить о помощи! Полагаю, я могу связаться с Итеном.
57. Джарод. День 15-й, около полудня
…Потом мы уснули в Мииной постели, но часа через два я проснулся от острой тревоги. Решил, что меня разбудил какой-то подозрительный звук, и долго прислушивался, ожидая повторения — в доме, однако, было тихо, а лес за окном шумел по-утреннему приветливо. Тогда я подумал, что повод тревожиться дала мне Мия, всмотрелся в её лицо, но ничего дурного не увидел. Страх, владевший ею всю ночь, как ни старался я её отвлечь, во сне, наконец, ушёл. Она спала глубоко и безмятежно, черты её разгладились и прояснились. Тревога не ослабевала, и я понял, что её источник — у меня внутри. Нам больше нельзя здесь оставаться, всем своим существом я чувствую растущую опасность!
Перспектива зачать ребёнка и вместе с ним стать пленниками Центра выглядит не столь уж скверной по сравнению с тем, что нас ждёт, если сюда со сворой чистильщиков нагрянет Лайл. Особенно это касается Мии! Мистер Рейнс — фанатик и убийца, но он, по крайней мере, не садист… А за девять месяцев многое может изменится! У нас будет другой шанс вырваться на свободу… Угу, именно так, наверное, рассуждала Кэтрин Паркер, и где она теперь? Что, если «папа», в самом деле, решил просто нас припугнуть? Мне хотелось верить, что вчерашняя записка — всего лишь уловка старого интригана, но разум подсказывал: вероятность, что нас выследит Лайл, очень велика!
Я слишком хорошо представлял, что происходит в Центре. Сорок Третья исчезла — интересно, как мистер Рейнс объяснил моему… брату её исчезновение? Салливан, прежде чем погибнуть, конечно, выложил всё, что знал — доктор, правда, не знал, кто я такой и успел ли я проникнуть в Центр, но сложить два и два было несложно. Раз я побывал в Центре как раз в то время, когда пропала Мия, значит, либо я похитил её — но тогда все силы бросили бы на наши поиски! — либо мистер Рейнс спрятал где-то нас обоих. Братец не настолько глуп, чтобы не сделать такого вывода. Если «папа», отправляя нас сюда, в чём-то прокололся, появление здесь Лайла — всего лишь вопрос времени!
Снова уснуть я не смог — бездействовать даже пять минут казалось мне страшно расточительным. Осторожно освободился от Мииных рук и встал. Одеяло отодвинулось, открывая её ровную белую спину, я заметил след от пули над левой лопаткой и вновь почувствовал себя виноватым. Когда я увидел этот след впервые, я дал себе слово, что никому больше не позволю её обидеть — и что получилось?! Дважды с тех пор я не смог её спасти, зато она чуть не умерла, пытаясь спасти меня. А теперь мы застряли здесь, и я, как последний кретин, рассчитываю на её недораскрывшийся дар, который свяжет нас с внешним миром!
Долбаные браслеты! Без специальных инструментов мне их не снять, по крайней мере, быстро. Даже если нам удастся покинуть «разрешённую зону», нас моментально выследят и вернут. Один останется за монитором, пятеро ринутся в погоню… С пятью вооружёнными людьми мы не справимся. Убить нас, конечно, не убьют, мы слишком ценный «генетический материал», но покалечить могут. Впрочем, если наш тихий угол отрезан от мира горами или ущельями, то мы и без браслетов никуда отсюда не денемся, только спровоцируем ужесточение режима попыткой бегства. Бессмысленный, неоправданный риск, убеждаюсь я каждый раз, когда пытаюсь придумать план.
Я спустился на первый этаж и подобрал с пола одежду, заменившую нам ложе. Воспоминание о том, чем мы совсем недавно занимались на этом ложе, сладким трепетом отозвалось во всём теле… и вызвало новый приступ тревоги. А если ребёнок? Мы сделали всё, что могли, чтобы избежать беременности, но если… Проклятье! Неужели быть её любовником — единственное, на что ты способен?! Думай, Притворщик, думай! Даже если Мия беременна, об этом никто не узнает: через неделю вас тут быть не должно! Ты найдёшь выход, иначе зачем тебе твои гениальные мозги?
Выход не находился. Я был очень зол на себя в это утро.
Включил радиолу, но слушал недолго. Двое охранников, прохлаждавшихся сейчас на открытом воздухе, разговорчивостью не отличались. Изредка отпуская междометия, они лениво перестукивались теннисным мячом. Мыслями я то и дело возвращался к одной из вчерашних находок. «Эрнестина Джейн» — что это может значить? Метка хозяйки? Марка текстиля? Весь текстиль в доме новый, вероятно, как раз потому, что на старом везде была эта надпись. А может, она уцелела где-то ещё? Или, например, вензель «Э. Дж.»… Я вновь прошёлся по комнатам, надеясь найти что-то похожее, но тщетно: ни надписей, ни вензелей. Единственное, что меня обнадёжило — дешевизна и безликость столовых приборов и дверных ручек: возможно, их тоже купили взамен именных.
