Андрей Иванов - Славное море. Первая волна
«Ускорьте помощь. Трюмы залиты водой, теряем плавучесть».
Поставил подпись, но тут же зачеркнул ее и добавит уточненные координаты.
Стоило Зое только надеть наушники, как для нее перестало греметь морс, выть ветер. Только сигналами далеких радистов жила она в эти минуты.
Она отстучала радиограмму капитана и замерла, чутко вслушиваясь.
Капитан услышал, как в наушниках радистки сначала затрещало, потом пошли равномерные точки и тире. Он стал следить за ее карандашом, выписывающим радиограмму.
«Я «Полярный». Держитесь, капитан, иду полным ходом».
Зоя оторвала бланк и передала капитану уже прочитанную им радиограмму.
— Этот придет. Этот успеет. Сутки мы еще продержимся.
Именно на теплоход «Полярный» и надеялся капитан Лазукин. «Полярный» был к ним ближе всех, имел хорошую скорость. А Сергея Петровича Лазукин считал первоклассным капитаном.
Прочитав лаконичные и обнадеживающие сообщения с других судов, капитан ушел к команде. Зоя снова осталась одна. Мельком глянула на свою узенькую постель, в которую не ложилась более суток. Сколько ей еще не спать? А спать хотелось. Нервное перенапряжение стало спадать, и все ее существо сейчас нуждалось в отдыхе, хотя бы минутном.
Она со вздохом отвела глаза от постели. Лечь в постель нельзя. Она одна на несменяемом посту.
Оперлась локтями в стол, опустила в поднятые ладони воспаленное круглое, лицо, задумалась. Раздумье незаметно перешло в забытье — короткий мгновенный сон. Он длится всего несколько минут, но после него легче сердцу, светлее ум.
Из забытья ее вывел сильный удар и треск. Глубоко осевшее судно снова ударилось о дно, и уже смертельно. Волны теперь били в корпус с удвоенной силой, и шхуна валилась то на правый, то на левый борт.
Зоя почувствовала, что случилось страшное, и ждала капитана, не смея отойти от рации. На палубе слышались громкие крики команды. Она не видела, как спускались шлюпки, грузились в них вода, продовольствие, примусы.
Крики на палубе постепенно слабели. Наконец шумно вошел капитан, прислонился спиной к двери, отдышался и, казалось, не видя радиста, куда-то в угол узенькой рации, где под простынкой висели платьишки и блузки девушки, приказал:
— Все! Кончай связь! Свертывай рацию!
Не снимая руки с ключа, будто ее совсем нельзя было оторвать, Зоя повернула к капитану непонимающее лицо. Рот открылся, глаза округлились от испуга и напряжения.
— Ты одна осталась на шхуне. Быстро на палубу!
— А вы?
— Не обо мне речь. Там ждет вельбот. Через пять минут шхуна утонет.
Зоя еще продолжала слушать капитана, но правая рука уже нажала на ключ. В эфир понеслись последние сигналы со шхуны «Заря»:
«Всем! Всем! Команда покидает шхуну. Остались только капитан и радист. Передачу кончаю. Рация переходит в вельбот. Капитан Лазукин».
Посиневшие губы Зои сжались. Глаза сузились, потом закрылись. Но рука не выпустила ключа. И в настороженной светлой полярной ночи, словно искры полетели точки и тире:
«Товарищи с теплохода «Полярный», успокой маму».
Хотела отбить последние три буквы «Зоя», но рука продолжала дрожать и отстучала другое: «Радист шхуны «Заря».
Это были последние слова, услышанные радистами восточного сектора Арктики со шхуны «Заря».
V…Не размыкая губ, Зоя встала и, будто не видя перед собой капитана, пошла к двери. Он посторонился и пропустил ее вперед.
Шхуна сидела в воде почти по самый борт, и волны свободно перекатывались через нее. Они снесли с палубы все, что не могло устоять против их напора.
Вельбота у борта не было. Он метался с волны на волну в двухстах метрах от «Зари».
Пока капитан был в радиорубке, сильная волна оторвала вельбот от борта и отбросила далеко в сторону. Вторая волна шла сразу же вслед за предыдущей и отбросила его еще дальше. В это время в руках силача-матроса сломалось правое весло. Пока он набросил запасное, время было упущено.
Капитан видел, как матросы отчаянно стараются пробиться к шхуне. Но он видел и то, что все это напрасно. Их относило все дальше и дальше.
Улучив удобный момент между волнами, он сорвал со стены надстройки ломик, кинулся к люку в трюм, изо всех сил ударил по замку и убежал обратно.
Тяжелая волна пронеслась над палубой, и шхуна смертельно заскрипела.
Капитан снова кинулся к люку. Разбитый замок раскрылся, Арсен Данилович рванул крышку люка на себя. Навесы не выдержали, и крышка отскочила. Пока набегала волна, он унес крышку в подветренную сторону рубки. Одной рукой держал крышку, другой проверил, крепко ли держится спасательный пояс на радистке.
Следующая волна не была особенно большой. Но она залила уже наполовину заполненный водой открытый трюм, и шхуна осела еще ниже. Палуба шхуны на корме была уже в воде, только носовая часть еще поднималась над морем.
Лазукин снял с себя ремень, обхватил им- Зою, пропустив предварительно один конец через ввинченное посредине крышки люка железное кольцо.
Он поцеловал девушку в лоб и провел рукой по голове.
— Хорошо, что надела берет. Фуражку все равно смыло бы.
— А вы как же? — спросила она, видя, что он ничего не делает для своего спасения.
— Я лучше знаю, что делать. Становись плотней к крышке!
Капитан наклонил крышку с привязанной к ней радисткой и осторожно положил на край палубы. Потом решительно спихнул их за борт.
Крышка два раза крутнулась и, подхваченная волной, унеслась в море.
На палубе остался один капитан. Теперь он не спешил и нимало не заботился о себе. Он пристально глядел в море, пытаясь отыскать разбросанных в нем товарищей.
Спускаясь с гребня волны, Зоя на несколько секунд увидела «Зарю». На ее палубе теперь везде была вода. Капитан, словно боясь промочить ноги, отступил, поднялся на мостик, вошел в рубку и закрыл за собой дверь.
Когда снова поднятая на гребень волны Зоя еще раз глянула вперед, там было море, пенистые волны и ветер. Она сжала зубы, чтобы не закричать, и опустила мокрое лицо на шершавые доски.
…Тем, кто в шлюпках, очень плохо: в этом хаосе ветра, бешеной воды, горькой, разъедающей глаза морской пены ни на минуту нельзя наклонить голову, закрыть глаза, отдохнуть; на корме застыл рулевой: паю держать шлюпку только вразрез волне, иначе зальет. Гребцы жмут на весла: им надо держаться ближе к месту аварии, иначе суда, которые придут — а они обязательно придут на помощь, — не найдут их в море. Одни сидят прямо на дне шлюпки и проворно выливают ведерком воду — она попадает с гребнем волны.
Но они вместе. Они выстоят. Пронесется шторм, и они отдохнут. У них есть с собой пресная вода, запаянные банки — аварийное питание, мешок с консервами.
