Василий Ефименко - Ветер богов
— Нашел что вспоминать, — улыбнулся Савада. — Ну, я… Пошли лучше спать.
— Я непременно приеду к тебе в Ханаоку! — сказал растроганный Эдано.
* * *
Солнце уже заставило море играть всеми красками, когда впереди, на горизонте, протянулась сероватая ниточка, отделившая небо от моря. Она утолщалась, ровная её линия становилась бугристой, вот уже можно различить горы и узкие долины, коробки домов, прилепившиеся на крутых берегах…
Япония! Эдано смотрел не отрываясь, боясь пошевельнуться. От этих берегов оторвали его, молодого парня, и отправили в огонь войны, на гибель, назвав, словно в насмешку, “божественным ветром”. Это был ветер смерти, но огонь не испепелил Эдано. Он возвращается другим — старше, мудрее, опытнее, — и он знает теперь свой путь. Эдано вытер глаза и, положив руку на плечо друга, прошептал:
— Здравствуй, родина!
Часть вторая. КОГДА ЦВЕТЕТ САКУРА
Глава первая
Здравствуй, родная земля!
Эдано Ичиро, положив руку на плечо друга, смотрел повлажневшими глазами на приближающийся берег. Где-то там, среди высоких холмов, поросших лесом, должен быть Майдзуру — порт, куда доставляли репатриантов. Точки на склонах гор постепенно превращались в дома с разноцветными крышами, яснее обозначались садики, мелкие постройки. Казалось, берег сам, вырастая, приближался к кораблю.
Утро разгорелось в полную силу, солнце светило нестерпимо ярко, тихая вода залива переливалась самыми различными красками и только у берега темнела густо-зеленой полосой, отражая лес, горы, дома, которые, рассыпавшись вдоль берега, карабкались по склонам или, скрываясь в ложбинах, показывали оттуда свои крыши.
Ни Эдано, ни Саваде не приходилось бывать в Майдзуру, но почему-то все здесь им казалось знакомым.
— Тебе отсюда близко до дому, а мне далековато будет, — тихо проговорил Савада. — Впрочем, это пустяк по сравнению с тем, что мы с тобой прошли.
— Да, — задумчиво ответил Эдано. — Мы с тобой дома, а другие…
В его памяти снова возникли образы Иссумбоси и других камикадзе из отряда «Белая хризантема». Их имена, конечно, теперь в списках святых храма Ясукуни. Возможно, среди них есть и фамилия труса капитана Танаки. Как всё давно было: и Лусон, на безвестном аэродроме которого базировался их отряд, и последний вылет камикадзе, и сумасшедшая гонка в пылающую Манилу, и перелет на самолете генерала Томинаги в Маньчжурию…
А поэт Адзума… Этот так и остался навеки лежать в русской земле. Убили свои же. Хорошо, что он, Эдано, отомстил за него мерзавцу Тараде, иначе совесть мучила бы его всю жизнь.
Эдано окинул взглядом столпившихся у борта репатриантов. «Многие ли из них поняли правду о минувшей войне? — подумал он. — Кто из них, как убийца Тарада, собирается сводить счеты, оказавшись на родине? Кто был искренен там, в плену?»
— Как сложится жизнь? — чуть слышно проговорил Савада, угадав мысли друга. — Наверное, придется всё начинать сначала. Ты знаешь, мне и радостно, и в то же время немного страшно. Как тогда, когда мы попали в Маньчжурию. И я не представляю, как расстанусь с тобой.
— Ничего, — горячо сказал Эдано, сжав локоть механика. — Мы с тобой непременно будем видеться. Сколько вместе пережито. И ты спас мне жизнь…
— Ну вот, — проворчал недовольно механик. — Если ты мне и дальше будешь напоминать об этом, то уж лучше не приезжай, и я к тебе ни ногой. Пойду-ка лучше спрошу у какого-нибудь матроса, как в Майдзуру принимают нашего брата.
Вернувшись, Савада молча стал радом с Эдано, который, облокотившись на фальшборт, смотрел на приближающийся берег.
— Ну, что ты узнал?
— Ничего, — нехотя отозвался механик.
— А всё-таки?
— Один морской волк сказал: если вы надеетесь, что вас встретит лично премьер-министр, то ошибаетесь.
— Да… Узнал ты немного.
Оба замолчали.
Залив Вакаса заканчивался узким рукавом, в основании которого виднелись строения причалов. Он был усеян суденышками самого различного тоннажа и окрасок. Народ здесь не только жил у моря, но и жил морем. Оно его кормило, оно же и губило людей в дни штормов и тайфунов или когда на берег вдруг накатывалась родившаяся в пучинах океана за сотни миль отсюда страшная и беспощадная цунами.
«Сидзу-мару» был здесь частым гостем, и его команда не впервые швартовалась у причалов Майдзуру. Всё было проделано ловко и сноровисто. Репатрианты с возрастающим волнением наблюдали, как медленно прижимался к пирсу бывший краболов. На шумную встречу никто из них не рассчитывал, но тишина порта настораживала и пугала. Все признаки, правда, пока ещё поверхностные, говорили о том, что дела в порту идут неважно, что он ещё не зажил нормальной жизнью. Об этом свидетельствовали неподвижные хоботы кранов и плотный ряд кораблей, стоящих борт о борт у причальных стенок, на некоторых ещё осталась камуфляжная окраска. Само безлюдье порта делало его похожим на дом, внезапно покинутый жителями — то ли из-за ремонта, то ли из-за непригодности для жилья. Только в стороне виднелись громадные бурты жаких-то грузов, укрытые брезентом. Возле них прохаживался часовой в незнакомой форме. «Американец», — догадался Эдано, всмотревшись в солдата. Это был первый оккупант, которого он видел на земле Найчи.
Когда раздалась команда «Приготовиться к выгрузке», Ичиро вместе с Савадой поспешили в трюм за своими вещами. Они, да и все репатрианты, так торопились, словно боялись опоздать и остаться на «Сидзу-мару», уже пришвартовавшемся к причалу. На борт поднялись какие-то люди и прошли на капитанский мостик. Репатрианты приумолкли, стараясь услышать их разговор. Всё это так разительно отличалось от шумных, веселых проводов в советском парту Находка.
— Пожалуй, матрос был прав, — угрюмо пошутил Савада. — Премьер-министр нас встречать не прибыл.
Но сам механик оказался не совсем прав. Премьер-министр, конечно, не встречал вернувшихся из плена воинов бывшей императорской армии. Но одно важное лицо всё же появилось. Им оказался вице-министр министерства благосостояния. Он искал популярности и не упускал случая почаще напоминать о себе избирателям. Таким подходящим поводом господин вице-министр счел прибытие очередной партии репатриантов. Специально приглашены были кинохроникеры и фоторепортеры, но они запаздывали, и поэтому пассажиры «Сидзу-мару» пробыли лишние томительные минуты на корабле. Наконец на причале появились люди с кинокамерами и фотоаппаратами и вместе с ними две молодые японки, одетые в яркие кимоно. Они сразу же притянули к себе взгляды сотен мужчин, давно не видевших соотечественниц, да ещё в таких нарядах.
