Дмитрий Корбов - Чекисты рассказывают. Книга 6-я
Прихожане, конечно, могут этого и не знать. Но высшие церковные власти не знать этого не могли.
А вот пример еще одной карьеры. Сделал ее один из бывших подчиненных Грушецкого.
...В октябре 1977 года в Тбилиси состоялась межправительственная конференция Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры — ЮНЕСКО. В качестве американского представителя на нее прибыл и некий Константин Варварив, ответственный сотрудник госдепартамента США. Естественно, мистер Варварив пользовался дипломатической неприкосновенностью. Только это обстоятельство и позволило ему отделаться высылкой за пределы СССР. Потому что этот высокопоставленный вашингтонский чиновник в годы Великой Отечественной войны был фашистским прихвостнем — служил в полиции, участвовал в карательных акциях, затем его повысили, подобрали должность в гебитскомиссариате.
МИД СССР официально уведомил посольство США в Москве об опознании в американском представителе при ЮНЕСКО гитлеровского пособника и передал следственные материалы, включая платежные ведомости ровенского гебитскомиссариата, в котором фигурировало имя Варварива, американским властям.
До сих пор советские люди так и не получили ответа на законный вопрос: каким образом стало возможным, чтобы изменник Родины и военный преступник стал ответственным чиновником самого важного после Белого дома государственного учреждения США, каковым является его внешнеполитическое ведомство?
Никто в госдепе и не подумал отказаться от услуг бывшего полицая. Перед смертью весной 1983 года Варварив жаловался, что «Советы обошлись с ним дюже жестоко». Жестокость заключалась в том, что советские средства массовой информации обнародовали на весь белый свет темное и преступное прошлое мистера Варварива.
Людей не просто с темным — кровавым прошлым и сегодня не мало проживает на Западе. Большинство из них никогда не подвергалось судебному преследованию. Ведь сегодня эти убийцы — «добропорядочные» граждане демократических государств, их обидеть значит ущемить «права человека». Но от суда совести им все же не уйти. Людского презрения не избежать. Проклятие народа висеть будет над их душами до самой смерти. Это тоже кара... И пусть знают их жены, дети, внуки, соседи и сослуживцы, что с ними сидит за одним столом, ходит по одним улицам, молится в одной церкви преступник, которому не может быть прощения ни от людей, ни от бога — кто верит во Всевышнего.
Вот только несколько имен карателей и убийц.
Ефим Симончук, 1924 или 1925 года рождения. Уроженец села Симонов Гощанского района Ровенской области. В период фашистской оккупации служил в СД. После войны поселился в Западной Германии.
Эдвард Тимм, 1920 года рождения. Уроженец села Курганы Костопольского района. Служил в войсках СС и СД. Проживает в ФРГ.
Николай Петренчук, 1924 года рождения. Уроженец села Корчевье Костопольского района. Служил в войсках СС. Проживает по адресу: ФРГ, Гамбург, Август-Крогманштрассе, 42-в.
Андрей Тарасюк, 1920 года рождения. Уроженец села Хринники Млыновского района. Служил в специальном полицейском железнодорожном батальоне, принимал участие в карательных экспедициях против мирных жителей, потом перешел в оуновскую банду. Проживал во Франции, ныне живет в ФРГ.
Ананий Никончук, 1920 года рождения. Уроженец села Вийнице Млыновского района, образование высшее. Был комендантом полиции в селе Вийнице, затем служил в немецком карательном батальоне в Тернопольской области. Проживает по адресу: США, 11510 Маккей Детройт, 12, Мичиган.
Дмитрий Фурманец, 1921 года рождения. Уроженец села Птича Дубновского района. В составе банды оуновцев-мельниковцев принимал участие в карательных акциях. Ныне проживает в Нью-Йорке.
...Люди, которые живут с ними рядом! Не спешите пожать при встрече протянутую соседом руку. Она может испачкать вас кровью невинных.
ВЛАДИМИР ВОСТОКОВ
ПОЕДИНОК
Я неторопливо, уже в который раз, перечитывал письмо, вглядываясь в каждую строчку.
«Спустя много лет, — сообщалось в письме, — я наконец-то нашел убийцу моей семьи. Был он тогда в матросской тельняшке, высокий, большелобый, светловолосый. Расстрелял мою жену и детей расчетливо и хладнокровно. Досталось и мне. А произошло это в оккупированном фашистами городе... Фамилия его Кузинко Александр Иванович. Работает в министерстве... Спросите его, где он был и что делал в ночь с 19 на 20 мая 1943 года, и тогда все будет ясно. И вы убедитесь в правдивости моих слов. Назвать себя не могу. На то есть веские причины. Но я пишу сущую правду».
«Убийцу моей семьи! Пишу сущую правду», — повторил я вслух. Автор письма утаил главное: кто он и откуда. «Назвать себя не могу». Теперь ищи иголку в стоге сена...
Передо мной лежит личное дело Кузинко Александра Ивановича. Открываю обложку. С фотографии смотрит на меня человек цепким взглядом. Продолговатое лицо. Высокий лоб. Нависшие густые брови. Нос прямой. Тонкие губы, большие уши.
Читаю автобиографию. Родился Кузинко в Калужской области в 1915 году в семье крестьянина-середняка, имел брата-близнеца Алексея, который умер в 1945 году. Родители скончались на Урале в 1958 году. Первый вопрос: почему на Урале? Александр Кузинко поступил работать в морской порт разнорабочим, где трудился до мая 1942-го. Затем ушел добровольцем на фронт. Был ранен. После ранения вновь вернулся на работу в морской порт. Имеет правительственные награды. Позже пришлось поколесить ему по разным городам страны. В шестидесятых годах переехал в Москву. В деле много всяких справок, характеристик, отзывов, наградных листов. Характеристики и отзывы все положительные.
Бросились в глаза два обстоятельства, которые могли иметь отношение к делу, правда, пока косвенное: рост, лоб, тельняшка и частая смена места жительства. Кузинко в течение ряда лет был на морской службе и, естественно, мог носить тельняшку. Но на вопрос, проживал ли на оккупированной фашистами территории, отвечает отрицательно. Это немаловажное обстоятельство. Часто переезжал с места на место? Здесь возникает второй вопрос: почему? Либо заметал следы, либо искал счастья, меняя профессии, что тоже нередко случается. И наконец, последнее: родители умерли на Урале. Что заставило потомственных крестьян сняться с места?
Мои размышления прервал телефонный звонок. Это шеф. Он ждет моего доклада.
— Ну, что скажете? — встретил он меня вопросом.
Я выложил все, что думал, в том числе и ближайший план действий. Шеф по привычке сжал губы трубочкой, а затем, сладко чмокнув, одобрительно кивнул гордо посаженной седой головой.
