Иван Коновалов - Сержант и капитан
Из здания вокзала выходила встречавшая его троица. Они, узнав его, опешили и застыли, но буквально на секунду. Мгновенно взяв себя в руки, они разбежались в разные стороны, изображая заинтересованность привокзальными достопримечательностями. Старший быстрым шагом пошел налево, подошел к ларьку с надписью «Аудио-видео» и даже задал продавцу какой-то вопрос. Его длиннолицый напарник бросился вправо и принялся что-то спрашивать у милицейского старшины, мирно помахивавшего своей дубинкой. Тот, который показался Никите знакомым, пошел от безысходности прямо на него. Он был одет в камуфляжную куртку, голубые джинсы и солдатские ботинки. Он промаршировал мимо Никиты почти парадным шагом, изо всех сил изображая удивление и восхищение от столь прекрасного города, который он столь неожиданно увидел.
— Ехать надо? — Никиту отвлек таксист. Он сомневался, нужно Никите ехать или нет, поскольку у того в руках не было больших чемоданов, а только спортивная сумка средних размеров.
— Надо ехать. Гостиница «Русь». — Этот отель, как наиболее приемлемый в Орле, Никита вычислил по Интернету. Окончательно разочарованный в жизни таксист немедленно расцвел. Он не чаял под конец смены найти такого клиента. До гостиницы «Русь» по орловским меркам — VIP-тариф, по цене проезда через весь город. Боец в камуфляжной куртке и голубых джинсах с благодарностью склонил изо всех сил оттопыренное ухо.
Когда такси с Никитой на борту отъехало от привокзальной площади, за ним следом тронулись еще две машины. Они не ехали следом — ведь Никита сам раскрыл место своей ночевки. Дорога заняла чуть больше пяти минут. Когда Никита оформлялся на проживание, следом вошли три уже старых друга, неся паспорта в вытянутых руках.
— Господа, становитесь в очередь, видите, я еще не закончил, — вежливо обозначил полосу отчуждения Никита.
Они тут же стали пихаться между собой, стараясь выстроиться в одну линию. Их суету прервал водитель, который зашел с улицы и очень громко спросил:
— Ну так что, вы этого лоха поймали? Мне где селиться — здесь, или я к другу поеду?
Вся троица начала раскачиваться, как медведи гамми, в одном ритме и с ненавистью цыкать на шофера. Тот как-то быстро сник и почти ползком убежал за стеклянную дверь.
Наконец, оформившись, как положено, Никита отправился в свой номер. Чрезвычайная тройка проводила его пристальными взглядами. Никита ушел вверх по лестнице пешком и, остановившись в пролете, прислушался.
— Извините, пожалуйста, девушка, нам необходимо знать, в каком номере проживает только что поднявшийся наверх гражданин.
— А почему я должна вам говорить? — оскорбилась администраторша.
Пара секунд молчания и шуршание бумаг.
— Все поняла. Четыреста седьмой, одноместный, есть холодильник, телевизор цветной, у кровати в прошлом году постояльцы-гады ножку сломали, но мы ее полностью починили.
— Поселите нас на том же этаже.
Бумажное шуршание… Бормотание… Никита, узнав то, что ему надо, пошел к себе в номер. Когда враг рядом и думает, что инициатива в его руках, можно спать спокойно. Он взял в номер пару пива. Закрыл дверь, оставил ключ в дверях, повернув его на противоход, и пододвинул к двери тумбочку. На всякий случай. Никита и так знал, что его разделают и освежуют только после того, как он дойдет до последней точки. Но военные месяцы сказали свое слово. Баррикада — единственно правильная форма первичной обороны. Этот термин — первичная оборона — Никита придумал сам для себя и всегда заранее вкладывал его в схему, которую, как ему казалось, уже начертили его враги. Сначала сделай насыпь из камней, а потом кричи из-за нее угрозы.
* * *Никита проснулся. Тумбочка у двери не сдвинулась ни на йоту. Сидя в постели и обняв подушку, уже минут двадцать он наблюдал за дворником, который безо всякого удовольствия исполнял свои профессиональные обязанности. Тот ходил по двору с метлой на плече и злобно пинал мусор, оставленный за ночь беспокойными постояльцами. Больше всего было пивных банок. Пищевая жесть, получив пинок, в бессильной злобе царапала асфальт, пытаясь гордо встать. Стеклянные бутылки, заботливо собранные, бесстыдно хохотали над ней, встав в один ряд на бордюре. Их судьба была уже предопределена. Реинкарнация — новое наполнение. Единственный вопрос — какое пиво зальют на этот раз. Два предпочтительных варианта. Самое плохое пиво — его купят не сразу и поживешь подольше с новой сущностью, но выпьет в итоге какой-нибудь неудачник, а потом еще и шарахнет тобой об асфальт. Самое лучшее, зальют элитное пиво — проживешь недолго, но зато выпьют приличные люди, а потом бабушке отдадут, чтоб сдала для новой реинкарнации. Самая страшная судьба — нальет в тебя воды какая-нибудь девочка-одуванчик и вставит цветочек, и будешь ты стоять на подоконнике среди презренных горшков с кактусами.
Дворник тем временем распинал все, что хотел, и собрал все, что хотел. Раза два ширкнул метлой по асфальту, потом посмотрел наверх, может быть, даже в окно Никиты, смачно плюнул, сунул бутылки в пакет и пошел к зданию городской администрации. Видимо, там — его второй заработок.
Площадь, расстилавшаяся прямо перед окном, была центральной и потому называлась Ленинской. Главным зданием на ней была не гостиница «Русь», а администрация Орловской области. Но Никиту заинтересовало больше другое сооружение — Орловский драматический театр. Когда он изучал хронику Орловско-Кромского сражения, он больше всего внимания уделял деталям. И узнал, что тогда на месте этого театра располагалось Дворянское собрание. Когда корниловцы взяли Орел, они разместили здесь штаб. Это было поздно вечером, а уже ближе к ночи нервический полковник Скоблин, начальник Корниловской дивизии, вышел подышать воздухом и заметил горящие фитили. Большевики, правильно рассудив, перед оставлением города заминировали именно Дворянское собрание, а фитили подожгли специально оставленные агенты. Скоблин, несмотря на свой чин, начал орать во весь голос. Полуголые офицеры повыпрыгивали из окон трехэтажного здания и все остались в живых, что удивительно, поскольку через полминуты Дворянское собрание взлетело на воздух и накрыло их всех градом осколков и волной огня.
Этот утренний осмотр площади напомнил Никите, что тетрадка гражданской войны, в которую он беспрекословно поверил, привела его сюда. Он будет вести свое сражение, в котором у него нет права проиграть. Битва началась.
Вчера в рядах противника произошло некоторое замешательство после столь эффектного появления Никиты на вокзале. Сегодня — вторая часть. Теперь задача — усугубить растерянность противника и окончательно запутать его. Для этого Никита решил хорошенько осмотреть город, побродить по улицам, посетить музеи и прежде всего, тот, в котором есть что-то о гражданской войне, посмотреть панораму Кур — ской битвы, пошататься по магазинам и при этом хорошенько помотать своих преследователей. Чем больше мест он посетит, тем больше вопросов у них возникнет. В итоге его похождения сложатся для них в такой невероятный ребус, что они начнут нервничать и, безусловно, совершат ошибку. Но Никите нужна не тактическая ошибка врага, поскольку за ним следят по его же собственной инициативе, а стратегическая. Не зная, что делать, злоумышленники обратятся за советом к боссу или, по крайней мере, к тому, кто знает абсолютно точно всю суть игры. Главный заказчик остался, конечно же, в Москве, и дергает оттуда за ниточки. Но здесь, в Орле, кто-то должен координировать действия этого бандформирования. Вычислить, кто это и где остановился в Орле, — вот основная задача второго этапа операции под кодовым названием «Красное и белое».
