Люциан Воляновский - Бесшумный фронт
— А Кой и Петрушка?
— Я видел их в последнюю минуту перед отправкой в Польшу. Мы сидели впятером на террасе кафе «Паласт Шонеберг» в Западном Берлине — Кайзер, я, оба эти агента и перевозчик, который должен был перебросить их через Одер... Было это днем. В такую пору народу в кафе мало, и мы могли свободно разговаривать, не опасаясь подслушивания. Кайзер повторял Кою и Петрушке свои «добрые» советы. Кой спокойно курил, Петрушка же был явно перепугай. Мы проводили их на станцию подземной дороги. Вскоре я уехал на Запад...
— То есть?
— В отпуск, в Баварию. Там, как я уже говорил вам, мне довелось встретиться с Гебауером. Он сразу же сказал мне: «Когда вы вернетесь в Берлин, приедут туда и наши люди из Польши...» Но они так и не приехали... Когда Гебауер узнал, что с ними произошло, он приказал Кайзеру принести торжественное соболезнование вдове Ландвойгта. Я сам телефонировал Гильде Ландвойгт в Веддинг (французский сектор), чтобы уговорить ее встретиться с Кайзером...
Глава пятьдесят третья На мутной «Волне»
Мой собеседник сообщил некоторые подробности отдельных операций разведки Гелена. Так называемая акция «Волна» представляла собой организацию путей переброски агентов в Польшу с помощью водников, работающих на Одере. Акция «Учеба» — это весьма неудачная попытка вербовать в разведку Гелена тех польских студентов, которые пользуются последними достижениями науки в институтах ГДР. Под криптонимом «Железнодорожник» замаскирован план вербовки осведомителей среди людей, обслуживающих проходящие через Польшу поезда из ГДР. Старания эти тоже закончились провалом. Под невинным шифром «Собутыльник» скрывается акиия по вербовке в разведку (с помощью шантажа или обещания высоких «заработков») проживающих в Польше родственников эмигрантов, находящихся в Западной Германии.
Но особенно любопытной является акция «Штейгер». Она касается разработок открытых пластов бурого угля в карьере «Туров» в Нижней Силезии. Дело это довольно знаменательное — оно вырастает прямо-таки до значения символа. Карьер «Туров» лежит у самой границы Польши и ГДР. Каждые 10—15 минут отсюда отправляются многотонные, тяжело нагруженные бурым углем вагоны. Мощные электровозы тянут их на немецкую сторону — идет снабжение электростанции Гиршфельде, находящейся на территории ГДР. Эта станция в свою очередь снабжает электроэнергией города и села Польши. Естественно, что такое мирное сотрудничество двух народов интересовало генерала Гелена только с одной точки зрения: как организовать в «Турове» путь переброски его агентов в Польшу и обратно?
Какая же судьба акции «Штейгер» и остальных? Францишек Нейгебауер отвечает:
— Мне удалось собрать документы, которые могут пригодиться для разгрома организации Гелена в Польше...
Глава пятьдесят четвертая Под знаком реванша
Пока идет беседа, Нейгебауер показывает мне свой паспорт № 205/646/51, выданный западноберлинским полицей-президиумом. Второй документ— это членский билет «Силезского землячества» за номером 10789. Взносы уплачены до минувшего сентября.
Такие «землячества» распространяют идею реванша. Но и это не все. Нейгебауер рассказал, что картотеки этих организаций постоянно и планомерно используются разведкой Гелена. Как это происходит? Шпионские сетки Абвера, созданные во время гитлеровской оккупации, были в послевоенные годы разгромлены — часть агентов арестована польскими органами безопасности, некоторым удалось бежать за Одер. Например, герр Гебауер имел в Силезии хорошего агента, законспирированного под кличкой «Хейдер». Человек этот, отлично владеющий польским языком и беспредельно преданный гитлеризму, удрал из Польши, и найти его было невозможно. Только тщательный просмотр картотеки «Силезского землячества», в которой регистрируются все «беженцы» с польских земель, позволил Гебау-еру найти и вновь использовать «Хейдера».
«Землячества» поставляют пушечное мясо разведкам, и не только им... Так называемые «выселенные с востока» делятся — в глазах властей и учреждений Западной Германии — только на две категории: на тех, кто пригодны для использования в разведке, и на непригодных ей. Нейгебауер говорит:
— Первая категория имеет перед собой перспективу нескольких месяцев обеспеченной жизни во время обучения в разведывательных школах Баварии, а затем их ждет в Польше... кара! Вторая же...
Мой собеседник обрывает фразу и гасит сигарету: долго и старательно давит ее в фарфоровой пепельнице, пока не перестает идти голубовато-сизый дымок.
— Что же вторая, пане Нейгебауер?
— В тысяча девятьсот пятьдесят втором году я видел двух девушек родом из Силезии, прибывших в Западный Берлин с неким Станиславом Гаворком. Одна годилась для работы в разведке, а вторая...
— А вторая?
— Ей было всего восемнадцать лет. Она не подошла для разведывательной работы, и организация Гелена оставила ее в лагере для «беженцев». Мне потом говорили, что она продавала себя за несколько марок возле зоологического сада. Впрочем, это тоже нелегкое дело — таких, как она, там тысячи...
Глава пятьдесят пятая Может быть, поможет воздушный шар
Американцы снабжают агентов Гелена рациями, перевозят на своих военных самолетах из Берлина в Западную Германию. Гелену явно не хватает «продукции» своей «фабрики» в Штутгарте, которая вырабатывает взрывчатые материалы и фальшивые документы для агентов. В последнее время — как рассказывал Нейгебауеру его непосредственный начальник, герр Кайзер — американцы разработали для своих гитлеровских сообщников новый способ переброски шпионов через границу. Американские специалисты собираются снабдить геленовских молодчиков небольшим воздушным шаром и двумя металлическими баллонами со сжатым газом. Перед самой границей шпион выпускает из одного баллона газ, наполняет им оболочку, которая легко умещается в портфеле или вещевом мешке, и на небольшой высоте делает прыжок на несколько метров. В Польше агент выпускает газ из шара и в укромном месте закапывает оболочку вместе с оставшимся у него вторым баллоном, что должно обеспечить агенту возвращение обратно. Атмосферные условия устанавливаются легко — Берлин находится очень близко от польской границы. Американцы заверяют своих единомышленников и подопечных, что такого рода переброска облегчает переход границы: следов на контрольной полосе не остается.
