Люциан Воляновский - Бесшумный фронт
Сестра Гебауера — Герта занимается не только воспитанием потомства брата. Она тоже работает в разведке. При этом у нее немаловажные функции. Фрейлен Герта ведет картотеку на агентов Гелена, действующих в Польше. Отправлен в Польшу — пометка на карточке. «Влип» в Польше — карточка изымается.
В свободное от работы время фрейлен Герта ищет мужа. Время подгоняет ее — она не намного моложе брата... Немалые надежды возлагает Герта на некоего Шимчака, которого ее брат «не надолго» послал в Польшу «на работу». Можно ей сказать: «Не ждите, фрейлен Герта! Кто знает, вернется ли и когда именно ваш Шимчак?».
Предприятие «Посылка шпионов в Польшу» является «семейным делом». Вот, например, кузен Гебауера. Он работает в западноберлинском филиале и занимается обслуживанием шпионов, возвращающихся из Польши. Должность неплохая — пока что мало кто возвращается. Какая же специальность у этого кузена? Во времена Гитлера герр Эрнст Гаупт (теперешний адрес: Берлин-Фриденау, Ретцдорфпроменаде, 1) торговал птицей во Вроцлаве. Для этих господ от торговли курами до торговли человеческими жизнями один шаг. Попросту «смежные» отрасли! Только и разницы, что ныне Гаупт должен был отдавать своему могущественному кузену половину жалованья. «Сам понимаешь, Эрнст, — говорил ему герр Гебауер, — я рискую, принимая на службу неспециалиста. О, если бы узнали американцы! Ведь ты никогда не был в Абвере, не принадлежал к ОС. Американцы могут сказать: как же такой человек занимает ответственный пост в ведомстве защиты свободного мира?»
Глава пятьдесят первая Гомподин генерал из Гамбурга
Другим родственником Гебауера является некий Кребер, который некоторое время руководил берлинским «филиалом». А господин Кребер взял на работу свою супругу, которая выстукивала на машинке рапорты мужа, предназначенные для американцев. Последние ведь требуют обстоятельных информации за свои двадцать четыре миллиона долларов! Поэтому каждое «бюро» Гелена сигнализирует им о высылке очередного агента в Польшу, а также представляет ежемесячный отчет о своей деятельности. Гелен дает агентов — Гелену дают доллары. При случае долларами пользуется и семейка Гебауера. Так, например, когда Шимчак собирался со шпионским заданием в Польшу, то Гебауер дал ему четыре тысячи западных марок из одиннадцати, которые получил для этой цели. Впрочем, это «капиталовложение» не стоило и ломаного гроша — судьбу Шимчака скоро решит военный суд одного из польских городов.
Еще один родственник Гебауера, это... Впрочем, я постараюсь более ярко показать эту сцену — так, как ее описал нам Францишек Нейгебауер. Идет обычный «рабочий» день в западноберлинском филиале «дальней разведки». Начальник этого филиала герр Кайзер (тоже кузен Гебауера) бегает по своему кабинету, потирая руки от удовольствия. Раздается звонок... Входит высокий, представительный седой мужчина в очках со светлой оправой. Кайзер радушно приветствует его и представляет подчиненному:
— Прошу познакомиться: господин Нейгебауер — господин Бом...
Щелкают каблуки:
— Нейгебауер!
— Бом!
Гость спрашивает: может ли он воспользоваться телефоном Кайзера?
— О, разумеется, господин Бом!
Господин Бом снимает трубку, набирает номер и говорит своему невидимому слушателю:
— Hier spricht Nettke![23]
Вот оно что! Так ведь это же «ас конспирации» геленовской разведки!.. Он ненароком «представился» человеку своим подлинным именем, которое было скрыто псевдонимом. Герр Неттке не кто-нибудь, не «плотва». Это помещик из Западного Поморья, генерал гитлеровской армии, который теперь руководит филиалом в Гамбурге, «разрабатывающим» польское побережье Балтики и польские торговые корабли в иностранных портах.
Жители Гамбурга! Пятьдесят три процента строений вашего города превратились в развалины во время последней войны, а в 1945 году три тысячи кораблей легло на дно ваших территориальных вод. Однако даже сегодня есть в Гамбурге люди, которым еще мало этого, которые мечтают через ваше горе вернуться к своим поместьям в Польше. Один из них — это как раз господин Неттке. Вы можете увидеть его ежедневно возле афишной тумбы у автобусной остановки. Если он нетерпеливо посматривает на часы, то это значит, что он ждет кого-то из своих агентов. На этой автобусной станции уставшие от дороги пассажиры снимают кабины, чтобы хоть немного выспаться и отдохнуть. Господин Неттке тоже снимает за две марки такую кабину, но вовсе не для отдыха. Он встречается там со своими осведомителями и строит козни против Польши. В Аугсбурге незадачливый «оратор» Бланк получил, что ему причиталось. И в Гамбурге тоже, наверное, есть пивные кружки, есть свой инвалид войны, который не желает, чтобы его сын стал калекой ради Гелена...
Глава пятьдесят вторая Соболезнование от «Поросенка из марципанов»
Францишек Нейгебауер читал фрагменты этой книги, когда она печаталась на страницах еженедельных журналов. И он компетентный рецензент, если речь идет о западноберлинской части данного репортажа. Его короткое «Да, так было» подсказывает мне следующий естественный вопрос:
— А не знали ли вы этих пятерых, засланных из Западного Берлина агентов, действия которых я описал тут?
— Да, всех, кроме Ландвойгта. Этот последний жил не в Берлине и не был беглецом из Польши. Филиал «далекой разведки» прежде всего занимался агентами, которые должны были действовать в Польше, а Ландвойгт «работал» на «перебросочных путях» через ГДР и Одер...
— Но остальные? Что вы скажете о них?
— Махура сам рвался в Польшу. Его действительно так обработали в Баварии, что он не отдавал себе отчета в том, какая судьба ожидает его в Польше. Человек совсем потерял инстинкт самосохранения... Врукк редко ходил трезвый. Мне кажется, что он водкой заливал страх. Впрочем, он искренне ненавидит Польшу и поляков. Его побуждения, так сказать, «идеологические»: эсэсовское убеждение в превосходстве над славянами... То, что вбивалось в голову членам личной гвардии Гитлера, попало на благодатную почву. Врукк верил, что гитлеризм непременно победит, что уже ближайшие годы принесут реванш за поражение тысяча девятьсот сорок пятого года...
— А Кой и Петрушка?
— Я видел их в последнюю минуту перед отправкой в Польшу. Мы сидели впятером на террасе кафе «Паласт Шонеберг» в Западном Берлине — Кайзер, я, оба эти агента и перевозчик, который должен был перебросить их через Одер... Было это днем. В такую пору народу в кафе мало, и мы могли свободно разговаривать, не опасаясь подслушивания. Кайзер повторял Кою и Петрушке свои «добрые» советы. Кой спокойно курил, Петрушка же был явно перепугай. Мы проводили их на станцию подземной дороги. Вскоре я уехал на Запад...
