Виталий Мелентьев - Искатель. 1973. Выпуск №6
Потянул ветер. За поворотом открылась мутная, неширокая река, грязный мост к неказистым крепостным воротам. Берг замер, поспешно кинув взгляд на зубчатый силуэт городских стен. Есть! Он сразу узнал знакомый ему по снимкам профиль Толстой Девы. Значит, ему повезло: он очутился примерно в том времени, в каком надо, потому что в десятом веке эта башня еще не была построена, а в четырнадцатом ее уже разрушили воины герцога Берклевского. Значит, и его костюм в общем соответствовал стилю времени, не надо переодеваться, укрывшись за кустом.
Он вынул из котомки запасные костюмы, облил их жидкостью, которая вкусом и цветом напоминала вино, и, удостоверившись, что ткань превратилась в труху, двинулся к мосту.
Разум, едва он ступил на мост, стал холоден, посторонние мысли отлетели прочь. И все же иногда ему казалось, что стоит лишь тряхнуть головой…
Но нет, кинувшиеся к нему, когда он перешел мост, собаки были самой доподлинной реальностью. Их была целая свора — грязных, шелудивых, ободранных. Припадая к земле, они хрипло давились лаем.
«Вот так загвоздка! — крепче сжимая палку, подумал Берг. — Ведь я понятия не имею, как должен вести себя средневековый путник при встрече с… И чего это они?»
Собаки попятились, когда он сделал шаг. Рычание сменилось повизгиванием, раздраженным, недоуменным, в котором слышались неприязнь и опаска. Внезапно Берга осенило. Ну конечно! Его одежда, обувь хранили запах той эпохи, в которой они были созданы, — запах чуждой этому веку синтетики!
Берг с уважением глянул на собак и, больше не обращая на них внимания, двинулся к воротам. Наступала, пожалуй, самая ответственная минута, которая решала, надежен ли его маскарад.
Но ничего не произошло. Чье-то лицо глянуло из зарешеченного оконца и тотчас исчезло; в помещении караулки слышался стук костей — стража явно не была заинтересована отрываться от игры ради какого-то бедняка.
«Похоже, я попал в мирное время», — решил Берг.
Человеку запрещалось бывать в прошлом, но ничто не мешало посылать туда для съемок и наблюдений замаскированные под облака хроновизоры. Правда, в силу принципа неопределенности их приходилось запускать, в общем-то, наобум. Когда речь шла об углублении в прошлое всего на несколько лет, разброс еще не всегда давал разительные отклонения, но чуть далее он приводил уже к совершенно непредсказуемым результатам. Никакими способами не удавалось вывести автомат, чтобы, допустим, заснять битву при Кресси. Если хроноскаф фокусировали точно на время, когда произошло сражение, то в этом случае он оказывался где угодно, только не над деревушкой Кресси. Можно было, наоборот, вывести его точно к месту битвы, но тогда никто не мог предсказать, за сколько веков или даже тысячелетий от даты событий он окажется.
Впрочем, это не имело решающего значения, так как историку интересна любая эпоха. Чаще всего хроноавтоматы выводились в заданную — одну и ту же — точку пространства, из-за чего временная последовательность наблюдений оказывалась весьма прерывистой. Но лучше иметь что-то, чем ничего. Все шло более или менее прекрасно, пока не случилась эта авария. Аппарат типа «кучевое облако» не отреагировал на команду возвращения. Ничего страшного, аппарат настроили на сближение с грозовой тучей, где к беспрестанному мельканию молний вскоре прибавилась еще одна вспышка. Но на этот раз подрывное устройство сработало плохо. Уцелел, хотя и вышел из строя, кристаллический блок нелинейного антигравитатора. В довершение бед случилось это неподалеку от города.
Итак, изделие двадцать первого века очутилось в одиннадцатом и, вполне возможно, попало в руки людей. Разумеется, оплавленный «камень» не должен был вызвать никаких подозрений. Но кристалл мог не исчезнуть в войнах, пожарах и смутах, а благополучно дойти до двадцатого века, где его искусственная природа была бы, возможно, разгадана. Преждевременное открытие, грозное, опасное, меняющее ход истории, — этого еще не хватало! Любой ценой кристалл следовало выхватить из цепи событий. Поскольку в двадцатом веке он так и не объявился, значит, кристалл либо пропал, либо его удалось изъять. С первой, со второй, с десятой попытки? И чем кончилась его, Берга, экспедиция?
Вид тесных городских улиц не произвел на Берга особою впечатления — он слишком хорошо изучил их облик. Зато вонь… Пахло отбросами, лошадиным навозом. «Медленней, — приказал себе Берг. — Тысячелетие назад походка людей была не столь размашистой». Высоко задирая рясу, через лужу перебрался священник. Опять взвыла было кинувшаяся под ноги собака. «Чтоб тебя!» — в сердцах подумал Берг. Сумерки сгустились, но его вид привлекал внимание редких прохожих. Ни по какой особой причине: просто город был слишком тесным и замкнутым мирком. Соседний Цорн — это уже другое царство-государство, а какой-нибудь Брабант и вовсе близок к краю света. Путник из дальних мест здесь мелкое, но все же событие. Пустяки! Неважно, будут о нем или нет пересуды, если след, который он оставит, окажется неотличимым от множества других. Даже если это след похитителя.
Лишь бы добиться успеха! Но надежды на успех было мало. В сущности, все зависело от чистого везения. Ему и так уже повезло, что с первого раза он вышел в более или менее подходящую эпоху. Подходящую? Если сейчас лишь начало одиннадцатого века, то ему надо поворачивать назад — антигравитатора здесь еще нет и в помине. Сколько же тогда потребуется новых попыток? Две, три, десять, а возможно, и тысяча, чтобы оказаться рядом с этим городом, хотя бы в двенадцатом веке, — ведь принцип неопределенности превращал все это занятие в лотерею, где нужный билет терялся среди сотен пустых (еще хорошо, что путешествие в прошлое было возможно лишь на расстояние первых десятков тысяч лет). Но и точное — в пределах века — попадание не гарантировало успех. Если антигравитатора не окажется в городе, допустим, в двенадцатом веке, это может означать и то, что, падая после аварии, он канул в какое-нибудь болото, и то, что антигравитатор нашли, но продали какому-нибудь заезжему торговцу редкостями. Вот тогда поиск становился задачей, какая и не снилась детективам, — попробуй выяви, где, в какой точке средневековой Европы оказался искомый предмет!
Судя по одежде прохожих, он попал либо в конец двенадцатого, либо в начало тринадцатого века. Это следовало уточнить, и Берг первым делом свернул к соборной площади. Если перед собором стоят статуи святых, значит, это тринадцатый век. Если нет…
Статуи были, они еще не успели как следует потемнеть. Значит, с того момента, как антигравитатор упал с неба, и до того момента, когда он, Берг, очутился в прошлом, минуло лет полтораста. Срок, сильно затруднявший поиск. И все-таки это было поразительно удачное попадание!
